Требуются доказательства. Бренна земная плоть - Николас Блейк

– Икс мог войти в комнату с парой бокалов или фляжкой и предложить Сломану выпить с ним.

– И прихватить с собой цветки персикового дерева, чтобы объяснить странный запах жидкости в одном из бокалов, – парировал Блаунт.

– Вот оно! – воскликнул Найджел, продолжая возбужденно мерить шагами комнату. – Понял! Коктейль. Коктейль может пахнуть как угодно. Чертова скорлупа! То и дело на нее наступаешь. – Он наклонился, собрал скорлупки и бросил их в мусорную корзину.

– Что ж, – согласился Блаунт, – не исключено, что так оно и было. А от двух бокалов с коктейлями не так просто избавиться. Если бы он решил сполоснуть их и поставить назад в буфет, его вполне мог заметить кто-то из слуг. Надо проверить.

В этот момент в комнату вошел сержант, доложивший, что прибыла карета «Скорой помощи», а с ней и женщина-полицейский. Блаунт спустился, чтобы сообщить слугам, что им придется подвергнуться обыску. Мужчины прошли наверх и вынесли останки Нотт-Сломана – неоплаканного, без почестей и невоспетого. Теперь Найджел остался один. Он закурил сигарету и, задувая спичку, почувствовал вдруг, что горький миндальный запах, который совсем было выветрился, снова сгустился. Он рассеянно огляделся. Непонятно, как будто бы нет ничего такого, оттуда бы он мог взяться. Найджел затянулся и сразу почувствовал, что в горле слегка запершило. Запах исходил от сигареты, а теперь и от пальцев. Неужели кто-то отравил его сигареты? Чушь какая-то. Но ведь как-то же эта дрянь должна была сначала попасть ему на пальцы. К чему он только что прикасался? Не к телу, нет… Думай, думай. Страшно вообразить, но всего несколько минут назад инструмент убийства был у тебя на ладони. Найджел напряженно вспоминал, к чему все же он прикасался. И тут его взгляд упал на мусорную корзину. Он наклонился и достал из нее горсть скорлупок. Да! Вот оно! Грецкий орех, а пахнет горьким миндалем.

Радость, однако, оказалась недолгой. Слишком уж все фантастично. С тем же успехом можно предположить, что Нотт-Сломан умер не от грецкого ореха, а от укуса мамбы или происков лесной нимфы. Найджел аккуратно разложил скорлупки на носовом платке, так, как если бы это были составные части, которые нужно сложить определенным образом – и ребус будет успешно разгадан. Одно ему бросилось в глаза сразу: для грецкого ореха скорлупа была слишком тонкой. Разумеется, лишь на глаз, независимо от необычно большого количества кусков, на которые она раскололась. Затем Найджел заметил еще кое-что. Нижние края иных скорлупок были на удивление ровными: они сразу привлекали к себе внимание, как пограничные края ребуса. Разглядывая эти скорлупки в лупу, Найджел заметил, что они покрыты каким-то веществом. Трудясь со всевозможным тщанием, Найджел ухитрился восстановить полушария ореха, что позволило сделать неопровержимый вывод: орех был расколот пополам, а затем снова склеен. Далее последовало еще одно открытие: в орехе было просверлено крохотное отверстие, впоследствии замазанное шпаклевкой.

Половина проблемы была решена. Убийца располовинил орех, скорее всего для того, чтобы убрать ядро и выскоблить внутреннюю поверхность, после чего орех в некоторых местах будет почти не толще куриного яйца. Зачем ему это понадобилось? Возможно, чтобы уменьшить вес, ведь внутри еще будет отрава, и Нотт-Сломан мог бы заподозрить неладное. Выскоблив сердцевину ореха, убийца вновь склеил две половины, просверлил в скорлупе отверстие, вспрыснул в него шприцем отраву, и заделал. Так, пока все складывается. Но далее возникают два гигантских препятствия. Как мог быть уверен убийца, что отравленный орех убьет Нотт-Сломана, а не кого-то еще? И как все это подстроить? Ведь если орех расколется, жидкость вытечет на ладонь, и если на ней нет пореза, отрава не нанесет никакого ущерба. Конечно, пары синильной кислоты опасны сами по себе, опасны, но в таком небольшом объеме не смертельны. Найджел думал и думал, но решение не приходило. Он уже готов был сдаться, и вдруг перед глазами ясно встала картина: в холле, перед обедом, Сломан, немного откинув голову, грызет орехи. Грецкие. Эврика! Найджел вспомнил, что, хотя за общим столом Нотт-Сломан порой пользовался щипцами, в неформальной, так сказать, обстановке он всегда полагался только на собственные зубы. Убийце это наверняка было известно, и он мог быть уверен, что никто другой разгрызать зубами орехи не станет, и если отравленный орех попадет не в те руки, ничего не случится. Видимо, он положил этот орех на тарелку рядом с кроватью жертвы. Дальше – просто дождаться. И это еще одна причина, понуждающая истончить, насколько возможно, ореховую скорлупу. Иначе склеенные половины могут попросту развалиться, и это вызовет подозрения. К тому же, будь орех по-обычному крепок, раскусить его сразу будет трудно, и горький привкус жидкости спровоцирует мгновенный плевок во спасение. А так при первом же нажиме крепких челюстей – а они у Нотт-Сломана действительно крепки, – тонкая скорлупа хрустнет вмиг. Конечно, такая легкость удивит, и удивление не позволит мгновенно выплюнуть жидкость, и, при наклоне головы, она потечет в горло. Какое-то количество вместе с частицами скорлупы будет, конечно же, выплюнуто, но – слишком поздно.

Вернувшись в комнату, инспектор Блаунт застал Найджела покуривающим сигарету и медитативно перекладывающим с места на место куски скорлупы. На какой-то миг Блаунт ужаснулся: неужели из-за этой трагедии у Найджела мозги набекрень свернуло? Но вот тот заговорил, и слова его прозвучали вполне здраво:

– Инспектор, обыски можно прекратить. Я нашел решение этой загадки.

– Да быть того не может!

– Может. Наша история из тех, что рассказывают в двух словах.

И Найджел поделился с инспектором своей версией. Тот слушал вежливо, сосредоточенно, недоверчиво, торжествующе и с настоящим ужасом – поочередно.

– Боже правый, мистер Стрейнджуэйс, классная работа. Но не нравится мне все это, совершенно не нравится. Есть в этом преступлении какая-то – как бы получше выразиться – холодная, смертельная точность. И чем скорее мы схватим этого остроумца, тем лучше.

– Выбор у нас теперь невелик, – медленно проговорил Найджел.

– Верно. И к счастью, времени нам тоже много не понадобится. Хорошо бы, конечно, Беллами пришел в себя. У него, скорее всего, есть ключ ко всему этому делу. Доктор теперь говорит, шансы у него хорошие, но ведь бог знает, сколько еще времени он пролежит без сознания, да и всегда есть опасность потери памяти, после такого-то удара. Так что придется действовать самим. Я рассылаю описание всех здесь присутствующих химикам. Синильную кислоту не купишь в магазине, как масло, но даже если убийце удалось подделать рецепт – что представляется крайне маловероятным, – все равно при удаче мы сможем его вычислить. Мои ребята продолжают копать, но мне кажется, убийца – кто бы им ни оказался – вряд ли колдовал над орехом здесь, в доме. А теперь, мистер Стрейнджуэйс, если у вас есть часок свободного времени, хотелось бы поделиться с вами кое-какими мыслями насчет…

– Нет, нет! – решительно перебил его Найджел. – Вы, профессионалы, можете обходиться без еды целыми днями, но мое обеденное время давно миновало, так что я собираюсь слегка посягнуть на гастрономические запасы этого хозяйства. Полагаю, вам стоило бы ко мне присоединиться. Я попрошу Лили принести все, что имеется в доме, в малую столовую.