Ола - Андрей Валентинов

– Мяса, мяса ему, злодею, хочется, – прогудел фра Мартин, из баклажки глиняной прихлебывая. – Колбасы всякой да грудинки или там жаркого на вертеле…

Я не спорил – хочется, конечно. Тем более день не постный – скоромный. Но и сыр, которым меня потчевали, неплохим оказался.

…Всю ночь мутило – после того, как противоядия хлебнуть дали. А к утру напротив – жрать захотелось.

А вообще дивны дела твои, Господи! Чего творится, а?

– Ох, и еретик он, правда, фра Мартин?

– Правда, фра Луне!

Все там же мы, в допросной. Только горбуна бесы куда-то унесли, зато вся парочка – жердь да громоздкий – в сборе. И я с ними сам – третий.

Сидим, закусываем, скатерку в сторону сдвинули, дабы пятнами не попортить.

– А не удивить ли нам его, злодея этого, фра Луне?

– Удивить, удивить, – закивала жердь. – Спесь с него сбить! Что, Гевара, вор морской, небось все вина, какие в мире есть, перепробовал?

– Было дело, – согласился я, к сыру прикладываясь (а молодец сестричка, знает толк!). – Пивал.

Переглянулись жердь с громоздким. Переглянулись, хмыкнули. Протянул мне фра Мартин баклажку глиняную:

– Так отведай и скажи, лиходей, что сие, да откуда, да урожая какого.

Делать нечего. Отведал. Подивился, снова отведал…Терпкое, крепкое, незнакомое. А вкусное!

– Ваша взяла, – кивнул. – Не знаю.

– То-то! – согласился громоздкий, баклажку у меня отбирая. – Это, Гевара, винцо самое новое, из-под города Хереса, первого, считай, урожая. Скоро вина наши кастильские лучшими в мире станут, понял? Разорим мы вас, нечего будет вам, бродягам, по морю возить!

– Разорите, как же! – не согласился я. – Вина, святые отцы, тем и хороши, что много их. И людей много. Кому одно любо, кому иное какое…

– Ишь философ нашелся! – возмутилась жердь. – В пыточную бы его! Правда, фра Мартин?

– Правда, фра Луне!

…Обычай такой есть, старый очень, известный. Перед казнью да перед застенком палачи обедом угощать должны. Потому как мертвяк будущий – вроде как гость. Хороший обычай – настоящий, кастильский!

– А теперь ответствуй, злодей, враг державный, кто заговору всему голова? Кто против Кастилии нашей козни строит?

Так и спросил фра Луне – сыр дожевывая.

– Встань, встань, злодей! – подбодрил фра Мартин. – Ишь расселся!

– Отвечай!!!

– Заговору всему голова Исаак Абоаб, принц иудейский, – вздохнул я.

Не договорил – захохотали оба. Громко так, весело. Переглянулись:

– Ну ты послушай его, фра Мартин! Откуда такому знать-то? Исаак Абоаб – первый вельможа, а этот кто? Шавка мелкая!

– Может, и мелкая, – согласился я. – Да только с Калабрийцем переговоры я вел, а Пабло – человек серьезный, ему вся правда требовалась. Деньги опять же. Деньги, святые отцы, верности хотят!

Снова переглянулись, да только иначе совсем.

– А неплохо придумано, правда, фра Луне?

– Правда, правда, – согласилась жердь. – На том и стой, Гевара. Гарантии, значит, и денежки. Такому и поверить могут. Правда, фра Мартин?

– Правда, фра Луне! Ну-ка, продолжай, злодей!

– …А с ним, Исааком Абоабом, двое еще – Алонсо де Кабальеро, вице-канцлер Арагона, да Федерико де Кордова, маркиз…

– Ой, врешь ты, Гевара! – взревел фра Мартин, кулачищем мне под нос тыча. – На гранда кастильского хулу возводишь! Или, может, ты дома у его светлости гостил? Беседы с ним, лжец проклятый, вел?

– Гостил, – вздохнул я. – И с беседами тоже – было. Хотите – дом его опишу и сад даже? Львы там мраморные…

– На том и стой, Гевара, – согласился фра Мартин, кулак свой убирая. – Всех троих ты, понятно, знать не мог, не по чину, а вот кого одного – должен был. Правда, фра Луне?

– Правда, фра Мартин! А теперь, злодей, о заговоре расскажи, о том, как решили они, супостаты, Кастилию нашу сгубить?

…Понял я теперь, для чего сицилиец, хмырь ученый, хартии мне читать давал. Какой же я заговорщик, ежели не ведаю, ради чего башкой рискую?

– Заговор сей, святые отцы, иудейский. Хотят заговорщики смуту вызвать, а в той смуте и власть захватить.

Ибо марранов в Кастилии нашей, почитай, треть – не менее, и всюду они – в войске, среди клириков, в Совете Королевском даже. И вице-канцлер Арагонский Алонсо де Кабальеро – марран, иудей тайный, и его сиятельство де Кордова – тоже. А посему решили они власть перебрать. Вначале под личиной христиан добрых, дабы соседи наши не вмешались. А после и суть свою иудейскую показать, державу, Сион новый, основать…

Даже заучивать не пришлось – память хорошая. Противно, конечно, повторять такое, да что делать?

…Пока хартии читаю, выдумываю дрянь всякую – живу. То и обещано – жизнь. Недолгая, конечно, но и не короткая. Пока все это заучу, пока заговор соберется-сложится, пока следствие пройдет… Может, месяц, может, три – но живой все же. Живой, и шкура цела, и вином из Хереса угощают.

– А отчего же дружки твои, Рохас со товарищи, бежать вздумали в день такой? Им бы к злодеям присоединиться!

Вздрогнул я, зубы сцепил. Ведь обещал Он – не тронут, дадут уплыть.

…«Уплывут». «Доплывут» – не сказал.

– А чему же дивиться? – возразил я. – Шкуры спасают потому что. Да и опаска есть, посему решили баб да детишек увезти подалее, к Сааре. Удастся – вернутся, нет – за море уйдут.

– И то, – кивнула жердь. – Бегство – вины признание, а ежели еще в день такой!… Правда, фра Мартин?

– Правда, фра Луне! – прогудело в ответ. – А теперь расскажи нам, Гевара, про колдовство черное, коим маркиз де Кордова занят, да про супругу его, маркизу, что из гроба встает, да про невинных христиан убиение, да про младенца распятого!…

Подробно спрашивает – чтобы не сбиться мне. Но только в этом подсказывать мне не нужно. Не собьюсь!

…Так и не понял я, чего с ее сиятельством приключилось. То ли байки это, то ли и вправду – мертвец ходячий. Ох, и вовремя я серьгу за свечи черные кинул!

Все расскажу! В такой компании и помирать не жалко.

– Ой, врешь ты, еретик, гранда кастильского оговариваешь! – проревел фра Мартин, меня за грудки беря. – Болтовня все это. Големы, терафимы – тьфу, срамотища! Имя хоть одно назови. Имя! Кого его сиятельство сгубил, кто ему служил в деле черном?

– Сгубил он сеньора Франциско Пенью, – усмехнулся я. – А служил ему иудей некий, Ицхак бен-Иегуда, прозываемый Одноглазым, коего он, дон Федерико, от костра спас. Он-то, Ицхак, и учил его сиятельство премудростям этой, как ее?

– …Каббалы, – подсказала жердь. – Ты не сбивайся, Гевара!