Чисто семейное дело - Полина Дельвиг

Полетаев крякнул от неожиданности:

— То есть в твоем представлении он был уже однозначно виновен?

— Конечно, — бесхитростно ответила бывшая любящая жена. — Я же тебе объяснила. И не перебивай. Так вот, этим таинственным сообщником мог оказаться кто угодно: та же самая Сонька, или ювелир, или Майкл, короче, кто угодно…

— И не говори: безграничный простор для фантазий. — Полетаев сочувственно кивнул.

Усмехнувшись, Даша подняла указательный палец:

— Не думай, что все так просто! Даже при самой богатой фантазии получалось, что никто из уже участвующих лиц не подходил по тем или иным параметрам. Как я ни старалась, проблема так или иначе упиралась именно в московские убийства. В общем, надо было либо считать российские преступления досадными совпадениями, либо искать виновного на стороне.

— Подозреваемых стало всего на шесть миллиардов больше.

— Ха-ха-ха! Очень смешно. — Она обиженно поджала губы. — А мне, между прочим, сразу бросилась в глаза одна особенность: почему убийства в Европе так отличаются от убийств в Москве? Ну посуди сам: в Чехии, Германии и Австрии жертвы тихо травятся, а в столице нашей Родины одну выбрасывают из окна, другую взрывают. Слежки, прослушивания… Спрашивается, почему? — Она выдержала паузу. — Ответ напрашивался сам собой: здесь работали любители, а там профессионалы.

— Что за ерунда? — Полетаев удивленно вскинул брови. — Кто тебе такую глупость сказал?

— Ну хорошо, может, я неправильно выразилась. Я имела в виду, что в Европе применялся способ убийства, которым может воспользоваться кто угодно: женщина, четырехлетний ребенок, — она подняла глаза к потолку, подумала и утвердительно кивнула, — может. Словом, любой неподготовленный человек. Просто улучил свободную минуту, всыпал и готово. В России же убивали, как бы это сказать, — нагло, по-мужски. Выбросить из окна взрослую, довольно агрессивную и крепкую женщину кто попало уже не может. Я не говорю о взрыве машины. И тупому ясно, что работали специалисты. — Молодая женщина скинула плед и потянулась за сигаретой, бледное лицо ее разрумянилось от тепла камина, и голос звучал все увереннее: — Тогда я принялась детально вспоминать все, что рассказывал Илья о своих московских похождениях. И чем больше я думала об этом, тем чаще передо мной возникал образ свекра. Но я никак не могла понять почему. Что-то висело в воздухе, чего я никак не могла уловить. Это было просто на грани помешательства, что-то такое очевидное и в то же время абсолютно неуловимое. Я закрыла глаза и начала, как фильм, восстанавливать ювелирычев рассказ. И тут до меня дошло! — Она весело рассмеялась. — На самом деле я догадалась бы гораздо быстрее, если бы Сол с Майклом жили в какой-нибудь другой стране.

— Это еще почему?

— Потому что, вспоминая его приключения, я постоянно чувствовала привкус чего-то шведского. Но решила, что это из-за ребят.

— Машина? — усмехнулся подполковник.

— Именно. Темно-синяя «Вольво». Илья несколько раз упоминал о следящей за ним «Вольво», и сразу все встало на свои места.

Даша вздохнула и метким щелчком отправила окурок в камин. Полетаев изумленно посмотрел на нее и недовольно покачал головой:

— Ты, главное, на ковер не начни плевать.

— И все сразу встало на свои места, — задумчиво повторила она. — Я думаю, мои мужчины прекрасно знали, что под них начали копать, и решили не дожидаться стука в дверь. Рассказ Семы о богатой сестре-близняшке оказался как нельзя кстати. Вероятно, первоначальный план был приблизительно следующий: поменять сестер, получить драгоценности, устранить всех нежелательных свидетелей и организовать собственную гибель. Хоп, и все концы в воду. Представь, они получают драгоценные камни на фантастическую сумму, причем так, что никто даже догадаться не может, каким образом это произошло, а уж тем более связать это с ними. Finita la comedia! И поскольку все их имущество, недвижимость, счета в банках, просто все до единой копеечки, включая трусы и носки, останется нетронутым, то окружающие, во главе с соответствующими органами, убеждаются, что Быстровы действительно погибли и дело закрывается. Короче говоря, великолепный шанс начать жизнь заново, без проблем, преследований и надоевших жен. По-моему, не плохо? Ты как думаешь?

— Блестяще. — Подполковник разглядывал ее с откровенным любопытством. — О способах выживаемости женщин надо писать романы. Но вообще, конечно, история невероятная. Честно скажу, я готов был предположить все что угодно: то, что ювелир действительно окажется шпионом, что это ты всех убиваешь, но выдумать такое… Вот скажи, много ты знаешь людей, которые вдруг узнают, что их ребенок на самом деле чужой? Или наоборот…

— Не много, — тихо ответила Даша, не отрывая глаз от огня, — но знаю.

Подполковник, раскрывший уже было рот для следующей сентенции, осторожно его прикрыл и вопросительно посмотрел на молодую женщину.

— Не понял.

— А что тут понимать? — Она смущенно заерзала на кресле. — Как ты думаешь, каким образом я догадалась о замене? У меня что, на лице написано — здесь живет гений? Ксюшка не наша дочь. Она моя сестра. Правда, Сергей об этом знает.

— Но… — начал было Полетаев и тут же растерянно замолчал.

— Через некоторое время после того как я вышла замуж, оказалось, что моя мама ждет ребенка.

— Она что, тоже вышла замуж?

— Очень смешно! Нет, конечно.

— Ну а в чем тогда проблема? Ей же не пятнадцать лет, — продолжал недоумевать Полетаев. Даша выдохнула и помассировала виски:

— Как раз в пятнадцать лет бояться нечего! Проблема была в том, что мой папа уже… ну, как это сказать… Короче, это не мог быть его ребенок.

— Ну и…

— Ну и дабы не разрушать семейный очаг, я предложила Ксюшку удочерить. Какая разница, свой же ребенок! И думаешь, таких семей мало?

Подполковник потряс головой, с трудом приходя в себя.

— На самом деле, думаю, что всего две: твоя и Луниных. Я тебе так скажу: ты самая невероятная женщина, которую я когда-либо встречал. — Он подошел к ее креслу, присел рядом и, прижавшись к ее ногам, негромко произнес: — Дашка, выходи за меня замуж.

В комнате повисла такая тишина, что стало слышно, как тикают часы на втором этаже. И вдруг она захохотала; она смеялась искренне, легко, смеялась, не в силах остановиться, смеялась до тех пор, пока на глазах не выступили слезы. Полетаев растерянно взирал на нее снизу вверх. Наконец успокоившись, молодая женщина стряхнула его со своих ног и с неожиданной злостью спросила:

— Подполковник, тебе что, приказали без денег домой не возвращаться? Запомни раз и навсегда: я не знаю, где находится то, что ты ищешь, и никогда не знала. Я даже не знаю, что именно ты ищешь: деньги, документы, наркотики… Ты можешь прожить со мной сто лет, но так и лечь в гроб с немым вопросом в глазах!