Роза Черного Меча - Рексанна Бекнел

Розалинда не заметила, как позади нее поднялся с места Клив, не слышала, как молилась Маргарет, чтобы победителем стал ее брат. Она понимала только одно: если Гилберт будет выбит из седла, а то и ранен — пусть даже не очень тяжело, — он не сможет принять участие в рукопашной. А тогда никакой стычке между ним и Эриком не бывать! Вцепившись руками в подлокотники кресла и подавшись вперед, Розалинда застыла в напряженной неподвижности.

По сигналу рога оба коня сорвались с мест, понукаемые всадниками, и устремились к центру поля, набирая скорость. Двое рыцарей привстали в стременах, пригнувшись вперед, держа щиты наготове и угрожающе выставив копья. Их столкновение ознаменовалось треском ломающегося древка, которое ударилось о сталь, и воплями сотен глоток. Менее чем через секунду всем уже было ясно, кто победил, хотя Розалинде, наблюдавшей, как коренастая фигура сэра Эдольфа качнулась в седле назад, а затем головой вниз соскользнула на землю, казалось, что это длится бесконечно долго.

— Нет! — закричала Розалинда, бессильно колотя кулаками по креслу. — Нет!

— Эдольф! — в это же время воскликнула Маргарет, в страхе вскочив с места.

— Тише, с ним не случилось ничего страшного, — уговаривал Клив девочку, удерживая ее на месте: она была готова броситься к своему поверженному брату.

— Пусти! — умоляла Маргарет, заливаясь слезами и пытаясь вырваться.

— Вы разве хотите унизить его еще больше своим появлением на поле? По-вашему, ему понравится, если сейчас вокруг него будет суетиться девочка? — В это время Эдольф пошевелился, перекатился на бок и с помощью оруженосца сумел подняться и встать на ноги. — Вот видите, — сказал Клив, отпуская Маргарет, у него все в порядке.

Когда девочка неохотно уселась на место, потихоньку вытирая слезы, Клив обратил внимание на Розалинду.

— Миледи?.. — спросил он, заметив ее побледневшее лицо с широко раскрытыми глазами. Проследив за ее взглядом, прикованным к торжествующему Гилберту, Клив нахмурился и шагнул к ней ближе. — Миледи, вы так сильно надеялись, что победителем турнира сегодня станет сэр Эдольф?

Розалинда вздрогнула от неожиданности; она и не подозревала, что он совсем рядом.

— Сэр Эдольф? — повторила она в замешательстве. — Нет… то есть… — Она вздохнула и еще раз бросила быстрый взгляд на сэра Гилберта, который принимал поздравления от толпившихся вокруг него рыцарей, включая ее отца.

— Я надеялась, что сэр Гилберт проиграет, — прошептала Розалинда.

— Не вы одна, — пробормотал Клив. В голосе его звучала столь явная и неожиданная досада, что это ее насторожило. Удостоверившись, что внимание Маргарет теперь сосредоточено совсем на других предметах, Розалинда обратилась к Кливу:

— Тебе чем-то не нравится Гилберт?

Клив пожал плечами, сомневаясь, следует ли ему признаваться, что дело совсем не в этом.

— В нем есть что-то такое, что мешает отнестись к нему с подлинным уважением, — загадочно ответил он.

— И все же он — уважаемый рыцарь и искусный воин.

— Для мужчины этого недостаточно, — возразил мальчик. — У меня почему-то вызывает сомнения его честь.

Честь… Розалинда сразу же вспомнила одну из своих стычек с Эриком. Тогда она бросила ему в лицо обвинение, что у него нет чести, — обвинение, порожденное страхом и гневом. Но он ошеломил ее ответным ударом, заявив, что именно она поступает не по чести, если нарушает обет, принесенный в день весеннего обручения. Возможно, обрушивая друг на друга эти упреки, каждый из них в чем-то был прав. Но сейчас, не имея к тому ни единого основательного повода, Розалинда, как и Клив, была убеждена, что Гилберт — человек, начисто лишенный чести.

— Так или иначе, победитель сегодня он. А это значит, что завтра, во время рукопашной схватки, он будет в самой гуще сражения, — прошептала она обреченно.

— Да уж, во время рукопашной… — угрюмо повторил Клив, снова возбудив любопытство Розалинды.

— Ты знаешь что-нибудь насчет рукопашного боя? — спросила она нерешительно. — Затевается… что-то ужасное?..

Клив долго созерцал поле, подготовленное для рукопашной, и лишь потом обернулся к своей госпоже. В тени от навеса Клив почему-то казался старше Розалинды. Сейчас он уже больше походил на мужчину, чем на мальчика. И когда он заговорил, слова прозвучали по-взрослому, чуть ли не покровительственно.

— Чему быть — того не миновать, леди Розалинда. Человек остается самим собой и делает то, что должен делать… и не стоит рассчитывать на иное. — Затем неожиданно он взял руку Розалинды и, низко склонившись, поцеловал ее:

— С вашего разрешения, миледи, я должен вернуться к своим обязанностям.

Перед уходом он напоследок снова бросил на Розалинду беспокойный взгляд — и снова это был мальчик, которого она знала так много лет.

— Постарайтесь не волноваться, миледи. Этим делу не поможешь

— А молитвы помогут?

Он пожал плечами:

— Трудно сказать. Во всяком случае они не повредят.

Если рыцарский турнир был воспринят с одинаковым восторгом и обитателями замка, и окрестными жителями, то одно ожидание рукопашного боя довело их до лихорадочного состояния. По краям просторного поля развевались знамена: у сэра Вирджила Райзинга — красное с белым, у сэра Эдольфа Блэкберна — сине-золотое; у сэра Гилберта — черное с золотом, а у ее отца — зеленое с золотом. Рыцари занимали места в общем строю с ратниками. В этом бою все должны были сражаться только пешими, чтобы в славной мужской забаве могло участвовать больше бойцов.

Даже со своего места на другой стороне поля Розалинда без труда различала Эрика среди людей Стенвуда. Его высокий рост и мощное телосложение притягивали ее взгляд, словно магнит; она смотрела на него, одетого в боевую кожаную тунику, и чем дальше, тем сильнее ею овладевал страх. Ничем хорошим это не кончится, думала она. Только бедой.

Однако, сколько ни убивайся, изменить ход событий не в ее власти. Протрубил рог, и отряды отступили назад, за свои знамена, готовые начать сражение. Все, кто до сих пор еще мешкал у столов с угощениями, быстро набили полные рты и бросились искать удобное место, чтобы полюбоваться сражением. Затем над полем из конца в конец пронесся более низкий и мощный сигнал рога, и притихшее было поле наполнилось шумом сражения.

Розалинда не могла усидеть на месте, когда противоборствующие отряды ринулись вперед, размахивая своими орудиями и выкрикивая боевые кличи своих домов. Когда послышались первые удары металла о металл, лязг мечей и глухой стук дубинок, она заломила руки, чувствуя, как поднимается к горлу тошнота от страха и отвращения. Однако невозможно было отвести взгляд от захватывающего зрелища, когда волны атакующих сошлись, готовые по доброй воле крушить человеческую плоть. Несмотря на то что поле было заранее полито водой, которую заблаговременно подвезли сюда в бочках, пыль взвихрилась, когда отряды устремились на прорыв обороны противников. Розалинде было известно, что целью каждого отряда был захват чужих знамен. Побежденным надлежало тут же покинуть поле, и так должно было продолжаться до тех пор, пока на поле не останется один отряд-победитель. Но знала она еще и то, что для двух участников сражение не будет игрой.