Россия 2000 - 2008. Закат или рассвет? - Николай Сергеевич Леонов

1991-93 годы были тем временем, когда власть особо демонстративно унижала всю нацию, выставляла напоказ нежелание считаться с волей народа. Это началось с наплевательского отношения к результатам мартовского (1991 г.) референдума относительно судьбы Советского Союза и закончилось позорнейшим расстрелом из танковых пушек первого демократического Верховного Совета. Народ был сломлен, его воля к сопротивлению подавлена, он обречен на участь быдла.

Именно эти события и стали отправной точкой демографической гибели русского народа, а вместе с ним и многих других народов России. Не надо искать аналогов в Европе, ссылаться на другие страны и времена, пытаться найти аргументы, уводящие в сторону от подлинных причин нашей беды. Все судьбоносные проблемы России имеют в своей основе наши внутренние корни. Правильные или неправильные решения этих проблем тоже главным образом зависят от нас. Было бы малодушием пытаться объяснять наши трудности и трагедии вмешательством чуждых, «забугорных» сил.

Для простоты понимания проблемы можно сказать, что русский народ, основная масса населения России, после всего пережитого, перед лицом всего переживаемого, решили покончить самоубийством. Лучше страшный конец, чем страх без конца. Но это самоубийство носит характер не единовременного акта вроде ядерной катастрофы, а растянутого по времени вымирания. Это не добровольное решение, а реакция не бесконечные и безмерные измывательства над ним со стороны власти, закрывающие путь к нормальному развитию этноса. Если хотите, это своего рода эвтаназия, ответ на бесперспективность дальнейшего существования. Другая бы власть озаботилась таким душевным состоянием нации, нашла бы десятки способов внушить ей веру в сегодняшний и завтрашний день, помогла бы ей и словом и делом выйти из тупика, куда ее же и загнала. Наша власть безучастна к судьбе своего народа.

Естественный прирост населения России завершился в 1991 году, когда в последний раз в истории Отечества было отмечено увеличение на 104 тыс. человек. Начиная с 1992 года заработала смертельная спираль: уже в тот первый год гайдаровские реформы выкосили 220 тыс. невосполнимых жизней российских граждан. А дальше пошло-поехало по нарастающей линии. В 1993 году естественная убыль составила уже 732 тыс. человек, в следующем году она подскочила до 873 тыс. человек. Сказался психологический шок от расстрела Верховного Совета и кровавой бани, учиненной около телецентра в Останкино. Затем боль стала утихать, и цифры убыли, оставаясь очень высокими, все-таки поползли вниз. В 1995 г. мы недосчитались 822 тыс. человек, в 1996-776 тыс., в 1997 г. — 740 тыс., в 1998 — 691 тыс. В те годы я молил Бога, чтобы эта тенденция не прервалась, но тут грянула финансовая катастрофа, названная чужим словом «дефолт», которая в одночасье перечеркнула и мои надежды, и шансы на спасение народа. Дефолт уничтожил все банковские сбережения нарождавшегося среднего класса, вторично привел к ограблению простых граждан, рухнула банковская система, пали на колени промышленные предприятия. Эта катастрофа не замедлила сказаться на темпах вымирания населения. Уже в следующем 1999 году естественная убыль подскочила до 918 тыс., в 2000 году она составила аж 950 тыс. человек. Вот и говорите после этого, что наши демографические процессы являются частным проявлением общеевропейского феномена! Отчаяние нашего народа в этот раз было еще более глубоким и стойким. Темпы вымирания все последующие годы (до 2006) оставались высокими и колебались в амплитуде от 930 тыс. до 780 тыс. ежегодно.

Несмотря на ужасающее по своим масштабам сокращение численности населения, стоит отметить, что разрушительная демографическая инерция только набирает силу. В данный момент (2007 г.) сокращение населения в определенной степени сдерживается благоприятной половозрастной структурой, образовавшейся в результате высокой рождаемости восьмидесятых годов прошлого века. Последнее обстоятельство способствовало появлению в наши дни многочисленных брачных контингентов, чем и объясняется небольшой автоматический рост рождаемости в последние годы.

Однако запас этой демографической прочности на исходе. Его влияние продлится не далее 2009–2012 гг., после чего при отсутствии эффективной демографической политики численность населения будет стремительно убывать. Начиная с 2010 г. ежегодный размер естественной убыли может превысить один миллион человек, а к 2025 г. эта цифра имеет все шансы вырасти в два раза. Таковы прогнозы Центра демографических исследований.

Какую часть населения России с особым усердием выкашивает смерть? Преимущественно русских в центральных областях страны. Вот перечень тех регионов, где темпы потери коренного населения особенно велики. Это Московская, Тульская, Рязанская, Владимирская, Ярославская, Калужская, Тверская, Пензенская, Псковская, Ивановская и другие области. Каждый раз, посещая эти края, я непременно задавал вопрос либо губернаторам, либо мэрам городов, либо главам районных администраций о динамике народонаселения и почти всегда получал леденящий душу ответ: «На три гроба — одна колыбелька». Смертность везде превышает рождаемость в два, три, четыре раза. Гибнут потомки жителей тех областей, где когда-то были сердце и мозг исторической России, где возникали и крепли княжества, сложившиеся в великое Московское царство — фундамент Российской Империи.

Для контраста приведем перечень тех республик и автономных образований, где показатели демографического развития резко отличаются от общероссийских в сторону роста численности населения. Это Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачево-Черкессия, Северная Осетия, Республика Тыва, Республика Саха и др. Вот и получается, что мы непрерывно слышим по телевидению и радио, в том числе из уст самых высоких правительственных чинов, стенания о том, что северокавказский регион является чуть ли не самым депрессивным в стране, что там уровень жизни является самым низким и что туда надо направлять мощные потоки финансовой помощи, а численность населения там растет. Даже в Чечне, где много лет бушевала война, численность населения не уменьшается, а растет. Вы не увидите в Чечне на улицах такого количества нищих, как в городах и селах центральной России, там не встретите беспризорных и брошенных детей, которыми забиты спецшколы центральной России и стайки которых бродят по вокзалам, толкутся возле рынков, ютятся в подвалах и на чердаках полуразрушенных зданий. Основная масса сирот и беспризорных детей — это русские, осколки вымерших, разрушенных семей. Даже в Чечне, где пожар войны бушевал более 10 лет, имеется всего 19 тыс. сирот, причем большинство из русских, армянских и других семей, детей чеченцев меньшинство.

Очевидцы, много лет живущие на Северном Кавказе, рассказывают, что нельзя не удивляться тому, что вокруг разрушенных войной городов и селений растут, как грибы в дождливую погоду, поселки из добротных, с архитектурным «перебором» коттеджей. В «нищей» Ингушетии бывший президент этой республики Руслан Аушев нашел немалые средства, чтобы построить роскошный президентский дворец.

Я был крайне удивлен, когда услышал на заседании Государственной думы от высокопоставленного чиновника финансового ведомства России признание, что именно в республиках Северного Кавказа отмечается самый высокий в стране уровень обмена рублевой массы на иностранную валюту. Любой наблюдательный человек не может не заметить, что в этих республиках появляются дорогостоящие футбольные клубы («Динамо» в Махачкале, «Терек» в Грозном, «Алания» во Владикавказе, «Спартак» в Нальчике), причем играют в них в подавляющем большинстве не спортсмены из местных национальностей, а купленные пришельцы из России и из стран дальнего зарубежья). Никак все это не вяжется с навязываемым клише о нищете и депрессивности этих регионов.