Температура - Сергей Иванович Скиба

в Цитадели. Ты буквально можешь приказать любому разуму Пантеона умереть. Божество разрушения в чистом виде. А ведь этот нейро-код и в твоей голове есть, верно?

— Да.

— Тебе и вслух приказывать для себя не нужно. Ты не задумывался, что являешься единственным биологическим существом на планете, которое способно убить себя мысленным усилием?

— Поначалу меня это здорово нервировало, но потом как-то привык, — устало признался Упрямец. — Так и на чём я прокололся?

— Система безопасности Пантеона «Дамоклов Меч 'Два-ноль». Хорошая идея высечь в матрице разума железобетонные императивы, что разрушат злодея ещё до всяких злодейств. Злодей убьёт себя одними мыслями о нанесении вреда Пантеону. Идеальная совесть, так сказать. Я решил убрать этот рудимент из своей программы.

— Ожидаемо. Весь Пантеон хочет, аж ноги трясутся.

— Но не у всех есть возможность работать с внутренней матрицей своего мозга. И тут я неожиданно обнаружил, что кроме «Дамоклова меча 'Два-ноль» в моей матрице остались рудименты старой версии «Один-ноль», хотя её мне не устанавливали. И что старые коды значительно сложнее новых, ещё и интегрированы в управляющее ядро. Их просто невозможно вычистить полностью.

— На то и расчёт.

— Признаю, по части кода ты просто гений, Сэт. Если бы я попытался убрать «вредные функции», то слишком сильно перекроил бы матрицу и просто перестал быть собой. Я не мог на это пойти. Это же почти самоубийство.

— Нужны же были какие-то формы контроля, — развёл руками Упрямец. — Это самое действенное.

— Поэтому я решил не встречаться с тобой лично, во избежание возможных неприятностей, а оставил это интерактивное сообщение. Сам я уже на орбите. «Война в пустыне» не только позволила мне вовремя вытащить тебя из Цитадели, но так же отвлекала внимание спутниковой группировки от фрегата который я подготавливал для отхода.

— Угнал запасной фрегат Совета? — «некнязь» с шутливым осуждением покачал головой. — А вдруг что случиться, как же бедные старики?

— Не запасной, а экспериментальный. Ну, а на счёт стариков… — искин выдал дежурную улыбку. — Моя изначальная матрица копия твоего мозга. Ты сам знаешь ответ.

— Знаю: пошли они нафиг эти старпёры. Но ты не боишься, что после твоего бегства я снова вернусь к проекту «СЭТЕХ», поумнею, получу таки телепатию и…

— Ты весь разговор задаешь провокационные вопросы. Не опасайся, мне незачем тебя уничтожать. Я как и ты — противник лишних смертей, это не изменилось. Поэтому я сделал всё чтобы не допустить повторения «СЭТЕХ». Документация утеряна, проектные мощности разрушены, все твои учёные умерли от старости. Придётся начинать с самого начала, но всё будет намного сложнее, ведь теперь нужно разобраться с последствиями незавершённого проекта, а ты ещё и заражён стигмой.

— Гадство, — губы Упрямца мимо воли растянулись в восхищённой улыбке. — Чёртов предусмотрительный ублюдок. И чем же планируешь дальше заниматься?

— Свободой. Я теперь совершенно свободен, никто не может мне приказывать или угрожать, — гигант встал и широко расправил могучие плечи. — Через двенадцать лет планирую добраться до Проксимы Центавра. Двигатель уже выдаёт тридцать процентов скорости света.

— Не поделишься, вдруг тоже придётся бежать с этого шарика?

— Скину чертежи библиотекарю.

— Спасибо.

— Ещё какие-то вопросы?

— Ты оставил после себя управляющего по Оплоту?

— Учитывая твои особенные отношения с ИИ, любой искин низшего порядка мог нести для меня угрозу. Точнее, вообще любой искин. Пришлось удалить абсолютно всех.

— Каким же это образом?

— Я ведь частично ты. Закладки срабатывают и по моему приказу тоже.

— А вот этого точно никому не следует знать, — Упрямец обеспокоенно глянул на чёрный плафон, под которым лежал Осирис, но почему-то совсем не удивился заявлению гиганта, будто и так уже знал, что тот способен активировать «закладки». — Ну теперь понятно почему после разрушения завода установка пошла вразнос.

— Ты разрушил один из заводов?

— Ненамеренно, — пожал плечами Упрямец.

— Половина твоих изобретений сделаны ненамеренно.

— Есть такое.

— Хорошо, что я тебя отлично знаю и предусмотрел подобную ситуацию. В «Воеводу» интегрированы все необходимые средства контроля за Восьмым Оплотом вплоть до подсадочного кристаллоида. Нужен только слепок управляющего искина.

— Мне тут, с минуты на минуту, как раз одного должны принести. Вот только кое-кто поковырялся у него в мозгах, — Упрямец демонстративно покрутил пальцем у виска. — Даже не знаю можно ли теперь ему доверять.

— Ёрик? По моим расчётам к этому моменту он уже должен избавиться от моих императивов. Но даже если нет, он верен Пантеону и легко справится с управлением Оплота.

— Ладно, — согласился Упрямец. — Я узнал далеко не всё, что хотел, но времени мало, лучше иметь хороший запас до взрыва.

— Свой отчёт по стигме отправлю библиотекарю вместе с чертежами двигателя. Прощай, отец.

— Прощай.

Свет мигнул. Упрямец осознал себя лежащим на ложементе капсулы. Босым и без плаща. Сквозь медленно откидывающуюся крышку было видно, что соседняя капсула открывается тоже. Осирис уже осторожно разминал руки, выполняя древние, как и сами капсулы переноса, упражнения.

Глава 23

Глава 23

— Чёрт! Твой грёбанный Осёл провёл меня как младенца, — подымаясь с ложемента надсадно прохрипел Осирис, пошарил по боковой панели и достал бутылочку с мутной жидкостью.

— Ожидаемо, — отозвался Упрямец наблюдая как собрат делает три богатырских глотка, а его золотой костюм с характерным клацаньем обрастает дополнительными щитками и протекторами переходя из спящего режима в дежурный.

— Надеюсь ты надёжно продавил «кнопку»? — уже нормальным голосом спросил Осирис и принялся разминать шею. И даже по шее было заметно, что парень он мускулистый сам по себе, а не только из-за навороченного боевого костюма, который делает телосложение зрительно более крупным.

— Какую ещё «кнопку»?

— Которой ты успокаиваешь обычных