В огне желания - Кэт Мартин

– У Брендона была точно такая же. Специально он не обучал меня пользоваться ею, но я частенько видела, как он стрелял. Поэтому я знаю, что к чему. Это легко: надо только нажать курок, а для нового выстрела передернуть вот эту металлическую штуку. Она поворачивает барабан, и можно стрелять снова.

– Ты уверена, что не отступишь в последнюю минуту?

– Нет, только не на этот раз! – воскликнула Присцилла, думая о Брендоне, которому, возможно, в этот момент грозила смерть.

– Тогда я пойду с тобой.

– Ты? – Присцилла бросила на сестру удивленный взгляд. – Это еще зачем? Тебя ведь все это не касается.

– Во-первых, без меня тебе придется разыскивать их гораздо дольше, а во-вторых, мы же все-таки сестры.

– Верно. – Присцилла улыбнулась, несмотря на серьезность ситуации.

– Здесь неподалеку конюшня, Калеб держит в ней свой драндулет. Меня там знают и даже запрягут лошадей, но не могу же я взять кучера. Свидетели нам ни к чему, а я не умею править.

– Я умею.

И Присцилла снова улыбнулась в ответ на восхищенный взгляд сестры.

– Похоже, какой-то идиот слишком сильно намылил веревку, и тебе удалось выскользнуть, Траск.

Стюарт произнес это ровно и неспешно, обходя стул, к которому привязали Брендона. Тот сидел свесив голову на грудь. Лишь усилием воли ему удавалось до сих пор бороться с беспамятством, но ненависть к Эгану была так сильна, что он все же поднял голову, скривил разбитые губы в усмешке и прохрипел:

– Да уж, я скользкий как угорь…

– Значит, придется на этот раз обойтись парой пуль, – спокойно заметил Стюарт.

Его лицо расплывалось и удалялось, чтобы внезапно вновь вернуться в фокус. Веки казались свинцовыми, и их едва удавалось разлепить. Один глаз заплыл совсем, другой отзывался мучительной болью после бесчисленных ударов по лицу. Нос, по-видимому, был сломан в переносице, но некоторое время назад острая боль сменилась ноющей, а теперь и вовсе не ощущалась, вытесненная другими, более мучительными ощущениями. Ребра болели отчаянно и страдая Брендон спрашивал себя, сколько костей у него переломано. Кровь, сочившуюся изо рта, он поначалу сплевывал, потом длинная красная струйка засохла на подбородке и шее. Конца избиению не предвиделось, поэтому не стоило беспокоиться о таких мелочах.

– Что ты делал в «Плоскодонке»? – раздался, словно сквозь слой ваты, голос Эгана, и тотчас под дых впечатался кулак Хардинга.

Истерзанное тело жаждало передышки, но Брендон стиснул зубы и приказал остановиться вращающимся стенам пещеры. Он был здесь давно и уже привык к запаху сырости, к беготне крыс в темных закоулках.

– Просто зашел выпить…

Он повторил это не менее дюжины раз, но Эган, появившийся здесь несколько минут назад, слышал это впервые.

– Зашел выпить. Вполне понятное желание… впрочем, как и желание раздвигать ноги моей жене.

– Она тут ни при чем! – Брендон сплюнул и ненадолго ощутил прилив сил.

– А я думаю, очень даже при чем. Славная маленькая шлюшка, особенно после того, как прошла твой курс обучения. В постели она – просто огонь!

– Откуда тебе знать, какова она в постели, – презрительно бросил Брендон.

«Однако и впрямь, – тупо подумал он, – откуда ему знать об этом?» Внезапно, несмотря на боль – острую, колющую, пульсирующую и ноющую, он явственно увидел Присциллу в объятиях Эгана. Нет, Брендон не верил ни на миг, что она отдалась ему добровольно, но что, если этот подлец все-таки принудил ее? Он напряг связанные руки в тщетной попытке освободиться.

– Сожалею, что потерял так много времени из-за своей глупой мнительности, – продолжал Эган. – Но теперь с этим покончено. Пока Мае вгонял разум в твои самонадеянные мозги, я вгонял кое-что другое в Присциллу. Грудки у нее – просто прелесть. Размером как раз под мужскую ладонь, верно? Пари держу, тебе они тоже нравились.

Брендон издал невнятное рычание и сделал рывок, но лишь свалился вместе со стулом лицом вниз, под ноги улыбающемуся Эгану. Совсем рядом на каменном полу поблескивала лужица виски из бутылки, нечаянно разбитой Хардингом. Повсюду громоздились тюки, ящики, картонки…

Подручный Эгана поднял стул и, ворча, сильно пнул Брендона под ребра. Тот скорчился от боли.

– Неплохо бы выпить, но там, где посуше и почище, – сказал Эган. – Пошли, Мае. А ты, Траск, передохни четверть часа. Когда вернемся, будешь падать физиономией вниз сколько тебе угодно.

Они удалились в один из естественных коридоров, забрав с собой лампу. Их смех отозвался эхом в каких-то закоулках, и наступила тьма и полная тишина.

Присцилла поражалась, как хорошо она управлялась с упряжкой. К счастью, час был поздний, иначе прохожие провожали бы ее удивленными взглядами. Хорошо одетая женщина на облучке привлекала любопытные взгляды редких гуляк, и это явно смущало Рози, жавшуюся в тень.

– Нам придется пробраться в пещеры позади кабака. Они сообщаются напрямую. Только там может быть Траск.

– Нам что же, придется идти через… через это заведение?

– С черного хода. Есть и другой путь, прямо в пещеру, но я не знаю, где он. Лошадей и эту развалюху придется спрятать. Ничего, есть подходящее место: сарай рядом с кабаком. Он ветхий, но сгодится как укрытие. Дом давно разрушен, и сараем никто не пользуется.

Присцилла сочла это даром судьбы. Одному Богу известно, в каком состоянии они найдут Брендона. Бросить на улице экипаж, даже такой жалкий, нельзя. По возвращении его и след простынет. Вскоре сестры уже шли к задней двери кабака Мак-Лири.

– Ты говорила, что ни на что не пригодна, а между тем одна я умираю от страха, – прошептала Рози.

– Я тоже, – призналась Присцилла.

Но она сказала это с новым чувством. За последние несколько минут Присцилла сделала важное открытие, поняв, что бояться совсем не постыдно. Лишь бы это не мешало делать дело.

Рядом с нужной дверью сестры остановились и прислушались.

– Я слышу голоса Стюарта и Маса Хардинга, – прошептала Присцилла. – Третий мне не знаком.

– Это Джек Доббс, правая рука Калеба.

Вскоре голоса удалились и постепенно совсем затихли. На улицу долетал только приглушенный шум из питейного зала. Сестры предположили, что троица углубилась в пещеру.

Сердце Присциллы, стучавшее как кузнечный молот, забилось еще сильнее. Сумерки сменились тьмой. Если Брендон еще жив, самое время закончить начатое. Присцилла напрягала слух, но из складского помещения не доносилось ни звука. Толкнув дверь, пронзительно скрипнувшую, она шагнула в едва различимую тьму. Гомон усилился.

– Здесь есть несколько ламп, – прошептала Рози. – Погоди, нащупаю… ага, вот они!

Чиркнула спичка, и затеплился дрожащий огонек. Рози зажгла лампу, надела стекло и отвернула фитиль так, чтобы можно было разглядеть окружающее.