Теория стаи. Психоанализ Великой Борьбы - Алексей Меняйлов

Для сравнения можно вспомнить, что в битве под Сталинградом танков этого класса было задействовано меньше — всего полторы тысячи штук, да и противостояли они уже намного более совершенному в техническом смысле оружию немцев — не легким T‑II и T‑III, а тяжелым «Тиграм», «Пантерам» и «Фердинандам», с броней многократно более мощной и вооруженным орудиями намного большего калибра и мощности. Но советские войска в многократно технически худших условиях, чем в 41-м, в 43-м году — победили.

Причина разгрома регулярной армии в 41-м — не в вооружении.

Дело не только не в морозе, не только не в технике, но и не в национальном характере. В XX веке многое было противоположно тому, что происходило в XIX веке: тогда немцы разбегались перед французами, а русские при вторжении Наполеона являли образец стойкости и организованности (при отступлении, например, не было оставлено ни одного орудия).

Поскольку сражающиеся армии состоят из стайных исполнителей и малочисленных неугодников, то действия войск зависят от соотношения в войсках тех и других и от типа галлюцинаций сверхвождя, которые и определяют поведение стайных по обе стороны от линии фронта.

Анализ эффективности использования одних только танков уже со всей очевидностью показывает, что течение Великой Отечественной войны определялось прежде всего состоянием психики сражающихся, которое по ходу Великой Отечественной менялось у стаи как целого — вслед за сверхвождем.

Эту не ему принадлежащую мечту начинающий политик Гитлер, сидя в тюрьме, в общем виде записал в «Майн Кампф».

С годами эта мечта уточнялась.

Пространства должны были быть не просто захвачены, а совместимое с немцами население («болото» — украинцы, «внешники» — казаки и чеченцы) превращено в послушных рабов, но еще и психологически с немцами нетождественные русские должны были быть уничтожены. Таковых Гитлер среди русских насчитал 85%.

Еще более конкретно его мечта была выражена при разработке плана нападения на СССР «Барбаросса».

План «Барбаросса» и есть, собственно, изложение этих мечтаний — и на удивление напоминает (в общих, разумеется, чертах) намерения Наполеона.

Цель была в том, чтобы, неожиданно перейдя границы Союза, расчленить Красную Армию — и разбить ее по частям, навязывая генеральные сражения п о б л и ж е к границе.

Генеральные сражения — это не новость, к ним стремится всякий «великий военачальник».

Но были в гитлеровском военном плане и отличия.

В плане «Барбаросса» особенно отмечено, что нельзя позволить русским отойти от границы (сверхмечта: чтобы они сами к ней подошли всей массой здоровых мужчин, желательно безоружных; еще лучше — по прибытии оружие складировать, чтобы на его сборы не тратили время немецкие трофейные команды).

Необходимость концентрирования русских здоровых мужчин поближе к границе объяснялась тем, что у немцев на войну не хватало горючего — катастрофически. Англия перекрыла морские пути подвоза, доступные же нефтяные промыслы Румынии были ограничены по производительности — и топлива для танков вермахта и самолетов люфтваффе не хватало.

Именно нехваткой топлива отчасти (и даже во многом) объясняется, почему Гитлер не достиг еще больших успехов. Действительно, уже летом 41-го целые колонны немецких грузовиков стояли без горючего, не в состоянии обогнать бегущие толпы комсомольцев; а в подмосковных боях и вовсе целые танковые дивизии не могли принимать по этой причине участие. И так вплоть до последнего этапа войны, когда англо-американская авиация разбомбила склады горючего и установки по производству синтетического бензина (из угля). Тогда нехватка горючего приняла характер катастрофы — у немцев не было топлива не то что для авиации и танков, но даже для автотранспорта. Именно этим объясняется, что многим немцам пришлось погибнуть в боях с русскими в последние дни войны: они попросту не могли исполнить приказ главнокомандующего Дёница сдаться американцам — машины стояли.

Итак, глядя в сторону России, Гитлер, чтобы не оказаться без топлива посреди дороги к Москве, был обречен мечтать:

— во-первых, чтобы оборонительные бои Красная Армия не перенесла вглубь территории Союза — в таком случае пришлось бы перевозить (и, соответственно, тратить драгоценное топливо) 375 тысяч трупов погибших немецких солдат — такие потери были запланированы генштабом сухопутных войск при покорении России (потерями венгров, финнов, румын и представителей других национальностей немцы не интересовались); при приграничных победах не тратилось горючее также на перевозку техники, которая должна была безвозвратно погибнуть, и сотен тысяч тонн боеприпасов;

— во-вторых, чтобы мосты через реки на территории Союза не были повреждены — в противном случае пришлось бы тратить много топлива на объезды, а также на подвоз материалов для ремонта;

— в-третьих, чтобы сталинцами были разминированы минные поля — их сохранение также грозило большим расходом горючего для объезда;

— в-четвертых, чтобы советские войсковые склады горючего были подвезены поближе к границе с Германией и ни в коем случае с началом боевых действий не были уничтожены (а для этого должны быть подобраны соответствующие кадры складских работников).

— в-пятых, чтобы в Красной Армии была принята концепция наступательной войны — это лишало редких неугодников проявить свои возможности в условиях обороны;

— в-шестых, чтобы русские при множестве кандидатур ни в коем случае не были руководимы верховным главнокомандующим типа Кутузова, а только подхалимами и притом «внешниками».

Вот, собственно, и все, о чем не имевший бензина Гитлер, планируя «блицкриг», мог мечтать, вернее, не мог не мечтать, — и, как несложно убедиться по сохранившимся записям его высказываний и плану «Барбаросса», действительно мечтал.

А Сталин и «комсомольцы» всех рангов вне зависимости от их национальности, будучи «внешниками», эти мечты воплотили.

Несколько, как может показаться, преждевременное расположение этой главы объясняется необходимостью проиллюстрировать, что эффективное сопротивление гитлеровцам было возможно не только теоретически, но оно происходило и в действительности, причем наиболее успешное сопротивление врагу оказывали люди определенного психологического типа. Другое дело, что именно субвожди советской «внешнической» иерархии не допустили, чтобы их вождь Гитлер был разгромлен еще в 41-м.