Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

ценные документы, что сократило суммарный вес архивов контрразведки в полтора раза, примерно до 20 тонн. Документы упаковали в ящики по 300 килограммов и вывезли в окрестности Нима, где укрыли на отдельно стоящей ферме. В 1943 году немцы заняли ее, арестовали и отправили в концлагерь хранителей архивов М. Гарнье и Сен-Жана, но сами материалы так и не обнаружили. Они остались нетронутыми и сохранились в неприкосновенности вплоть до освобождения страны от оккупации.

За всей этой деятельностью внимательно наблюдали немецкие разведывательные и контрразведывательные органы. Например, представительство гестапо за месяцы пребывания в Виши накопило достаточное количество материалов, немедленно пущенных в ход после оккупации вермахтом остатка территории страны. Германские спецслужбы периодически проводили на территории “свободной зоны” контрразведывательные операции. Но, естественно, куда более активно и без каких-либо даже символических помех они действовали в зоне оккупации, особенно на фоне весьма выраженного нежелания французов примыкать к малочисленным и разрозненным группам Сопротивления, которое, собственно, к этому времени даже не заслуживало столь громкого названия. Действовали преимущественно разведывательные сети поляков, отдельные агенты СИС и СОЕ, а также весьма незначительное число французских патриотов, не объединенных ни общим командованием, ни единым планом действий, ни даже своими целями. На юге Франции спецслужбы Виши осторожно и негласно поддерживали две изолированные группы из бывших армейских офицеров. В целом же период с лета 1940 по июнь 1941 года можно смело рассматривать как период стагнации Сопротивления, причем главной причиной застоя, помимо перечисленных ранее, с уверенностью следует считать отсутствие у французов веры в победу над Германией. Британцев загнали обратно на их острова и блокировали с моря, Соединенные Штаты Америки не проявляли желания ввязываться в схватку, а Советский Союз тогда можно было считать скорее союзником рейха, нежели его вероятным противником. Больше в мире не существовало никаких сил, способных реально противостоять немецкой экспансии. Но 22 июня 1941 года ситуация изменилась принципиально. Германия открыла новый фронт боевых действий, в котором рисковала увязнуть надолго, если не навсегда. Гитлер оказался вовлеченным в операции на Востоке и на Западе и к тому же немедленно лишился стабильных поставок сырья из СССР. Дремавшие до поры французские коммунисты немедленно приступили к боевым операциям по всей территории страны, хотя ранее от них воздерживались. Первый террористический акт был произведен 21 августа 1941 года в парижском метро членом коммунистической подпольной группы Фредо (“полковник Фабиан”) с целью всколыхнуть страну и дискредитировать режим Виши в глазах населения. Ход оказался беспроигрышным, если, конечно, не принимать во внимание человеческие жизни. Рассвирепевший Гитлер объявил, что за застреленного в метро аспиранта Мозера казнит сто французов, и потребовал от правительства “свободной зоны” содействовать немцам в уничтожении заложников. Чтобы хоть как-то исполнить требование Берлина, власти Виши немедленно уничтожили шесть человек, таким образом сразу же отождествив себя в глазах населения с нацистскими репрессиями. В Лондоне генерал Шарль де Голль постарался извлечь из этих трагических событий максимум пользы и при этом сохранить образ лидера, заботящегося о минимизации жертв. 23 октября 1941 года он выступил по радио с заявлением, прозвучавшим несколько лицемерно: “Тот факт, что французы убивают немцев, является абсолютно нормальным и оправданным. Если немцы не хотят, чтобы их убивали, им следует оставаться дома… Но существует тактика ведения войны. Войной должны руководить те, кому это поручено… В настоящее время мой приказ для оккупированной территории: немцев открыто не убивать! Он вызван единственным соображением: сейчас враг может совершенно беспрепятственно совершать массовые убийства наших пока еще безоружных борцов. Напротив, как только мы сможем перейти в наступление, будут отданы соответствующие приказы”[116]. Тем временем правительства Петэна и особенно Лаваля все глубже увязали в политике активного сотрудничества с рейхом. К маю 1942 года из министерств были изгнаны все умеренные элементы, а в сентябре начала работу Служба принудительного труда (СТО) для отправки молодых французов на работу на объектах германской промышленности. Это привело к росту недовольства даже среди лояльных кругов общества и бегству в горы и леса молодежи, пополнявшей ряды партизан. Лаваль же полагал, что лучшим вариантом для Франции является полная ориентация на страны “оси”, и публично заявил: “Я надеюсь на победу Германии”[117], что не прибавило ему популярность в народе. Были приняты специальные декреты в отношении евреев, весьма благосклонно встреченные в Берлине. В оккупированной зоне положение было еще хуже. Там немцы осуществляли свою юрисдикцию не только фактически, но и юридически, с помощью мощного аппарата полиции и спецслужб. Подлинными хозяевами Франции являлись военное командование, комиссия по перемирию и стоявшие за их спинами абвер, гестапо и СД.

В отеле “Лютеция” в оккупированной столице Франции разместилась штаб-квартира военной разведки (АСТ-Париж) общей численностью около 200 человек. Парижский отдел имел статус главного АСТ-Запад, поскольку находился в одном городе с главным командованием вермахта на Западе, но, за исключением АНСТ-Орлеан, остальные точки ему не подчинялись. В числе таковых были АСТ-Анжер с АНСТ-Брест, АСТ-Дижон с АНСТ-Нанси, АСТ-Лион с АНСТ-Тулу-за, отдельное АНСТ-Бордо и подчинявшиеся АСТ-Брюссель АНСТ-Лилль и АНСТ-Булонь. Кроме того, север Франции и зону Па-де-Кале контролировало ACT-Лилль, одновременно руководившее работой всех находившихся на территории страны подразделений тайной полевой полиции (ГФП). Всего во Франции дислоцировались 69 органов абвера различного уровня и ГФП общей численностью до 6000 человек, а также многочисленные временные разведывательные и контрразведывательные структуры, в том числе зондеркоманды. Основные обязанности абвера во Франции заключались в массовой вербовке агентов для использования на британском направлении и в сборе информации о военных мероприятиях Британии и ее приготовлениях к возможной десантной операции в Европе. В области контрразведки задачи были достаточно ясны и состояли в нейтрализации деятельности разведывательных служб и подпольных организаций противника.

Руководимое Оскаром Райле подразделение АСТ-Париж III “Ф” захватило под Орлеаном эшелон с архивами военного министерства Франции. Их перевезли в Париж, где военная разведка в сотрудничестве с РСХА приступила к обработке документов. Особо деликатные документы СТ избежали захвата противником, поскольку сотрудники гражданской контрразведки успели частично эвакуировать свои архивы в безопасное место, а частично сжечь. Зато капитан абвера Виганд обнаружил и захватил центральную картотеку и материалы управления делами Главной сыскной полиции “Сюртэ националь”. Райле вспоминал: “Бежавшие французские чиновники оставили служебные помещения со всей документацией в таком порядке, словно дела велись вплоть до последнего дня перед оккупацией Парижа”[118]. Помимо этого, в руки немцев попали архивы префектуры полиции Парижа и министерства иностранных дел. Находки позволили решать задачи как оборонительной, так и наступательной контрразведки значительно меньшими силами, чем это требовалось теоретически. Кроме