Международное тайное правительство - Алексей Шмаков

Но не все еще продается даже в наш, позорный век. Не будем же терять надежды!..

Nunc, reges, mtelligite, – erudimini, qui judicatis terram!

Как колоссальный спрут с огромными присосками, «вечный жид» распадается в наши дни на три разновидности: жид биржевой, жид газетный (der ewige Press-Jude) и жид политический.

«Мир управляется совсем иными людьми, чем воображают те, кто не бывал за кулисами».[88]

Восполняя друг друга, эти разновидности Агасфера связаны неразрывно – до невозможности определить, где начинается одна и оканчивается другая. В частности же, иудейская пресса подтасовывает общественное мнение и фальсифицирует свободу, а еврейские банки служат крепостями, под огнем которых всемирный кагал мобилизирует свои торжествующие батальоны, – «лучшие» шахматные фигуры в «игре» кагала с остальным человечеством.

Попытаемся в сжатой форме наметить сущность названных трех присосков кагального спрута.

Печатать все – значит, сделать страну необитаемой.

I. «Дайте мне, – говорил, в конце XVIII века непримиримый враг первого министра лорда Порта благороднейший оратор Великобритании Шеридан, – свободу печати и оставьте министру, заседающему здесь, его раболепную палату лордов, продажную и развращенную палату общин; предоставьте ему раздачу должностей и милостей, равно как то господство, которое, обусловливалось подкупом голосов на выборах и обладанием государственной властью, способно уничтожить любых супостатов… При свободе печати все это не страшно. С таким могучим орудием, как пресса, я сумею противостоять знаменитому лорду, подкопать воздвигнутое им чудовищное здание, разорвать сплетенные ими интриги и задавить его под этими развалинами».

Рассуждая таким образом, Шеридан требовал свободы прессы во имя блага отечества, не подозревая, во что может превратиться пресса, и куда заведут эту свободу евреи.

Между тем, уже в сороковых годах прошлого столетия на совете раввинов некий Мошка Блюмберг, сделавшийся впоследствии сэром Мозесом Монтефиори, советовал «избранному народу»: «Смотрите на правительственные должности, как на ничто. Вздором считайте ордена, чины и почести. Махните пока рукой и на самые деньги. Прессу захватите, тогда все остальное придет к вам само собою!..»

И Блюмберг знал, что говорил. Не его вина, что, с позволения сказать, культурные народы отдали такому врагу, как всемирный кагал страшную, неодолимую силу печати, от яда которому нет противоядия. Удастся ли отвоевать ее обратно, – большой, едва ли, не безнадежный вопрос. Сейчас же, располагая прессой, еврейство не только властвует диктаторски, но и огнем своей всесокрушающей газетной артиллерии истребляет всякое сопротивление, в самом его зародыше.

«Четыре враждебные газеты опаснее 100.000 человек неприятельской армии в открытом поле», – заметил еще Наполеон. Но разве газеты того времени могут идти в какое-либо сравнение с жидовскими ежедневными изданиями, расходящимися ныне по грошовой цене за ряд страниц в сотнях тысяч, а то и в миллионах экземпляров?..

«Nulle force, il faut Г avouer, nest capable de resister a un dissolvant aussi energique que la presse», – утверждает мудрый в этом деле судья Эдуард Дрюмон.

Не далее, как чрез одно столетие после идеалиста-арийца Шеридана в той же Англии главным образом чрез иудейские газеты, трубившие своему герою всесветные славу и хвалу, еврей д'Израэли не только сделался первым министром Великобритании, но и потребовал для своей, конечно, печати официального признания ее всесокрушающей силы, равно как ее господства de jure, исключительно, разумеется, во имя тирании «избранного народа»…

«Парламент, – говорит одно из действующих лиц в Конингсби, – не есть единственный и даже не самый полный представитель страны. Например, в данную минуту он не заседает, и, тем не менее, народ не остается без представительства, как в самых мелких, так и в наиболее возвышенных интересах своих. Сегодня утром, я прочитал, например, в газетах, как варварски обошелся некий учитель с учеником. Теперь этот факт известен уже целой Англии. Не будем же терять из виду, что над нашей эпохой господствует принцип управления, безусловно, непонятный и Аристотелю, и лесам Тацита, и нашим саксонским Виттенагемотам, и даже парламенту Плантагенетов. Общественное мнение – теперь верховный повелитель, а говорит оно через типографию. Не очевидно ли, что представительство путем прессы совершается в наши дни несравненно полнее, нежели через парламент. Являясь продуктом времен более грубых, даже нуждам которых он отвечал едва ли удовлетворительно, и соответствуя периоду полуцивилизации, когда был только один класс народа, способный нести общественную службу, парламентаризм обнаруживает ныне целый ряд симптомов упадка. Над ним властвует представительство иного рода, более яркое, могучее и всестороннее. Оно завладевает его ролью, исполняет ее целесообразнее и ведет свои прения с неизмеримо большими законностью, глубиной и просвещением…»

II. Со своей стороны, мы восторгам д'Израэли противопоставляем факты, им скрываемые. Корпуса иудейской прессы стоят наготове, чтобы, получив надлежащую плату, выступать за всякое дело и против всякого дела.

Независимо от еврейских талантов к всякого рода факторству и помимо тех ресурсов, которые лишь сынами Иуды могли быть открыты в газете – реклама и шантаж, ложь и невроз, равно как подлог общественного мнения либо обрабатывание его на еврейский лад, две причины в особенности способствовали захвату всемирной прессы кагалом: а) в странах цензуры и административного усмотрения, нееврейский капитал избегал помещения в столь рискованное для честной редакции дело. Евреи же с их крайней пронырливостью и неразборчивостью в средствах коварно лавировали против цензоров и администрации, а с другой стороны, ухитрялись вести газету за счет объявлений или же в неоплатный долг, т. е. на деньги, похищенные простой плутней либо наоборот, действовали сложным обманом, увлекая состоятельных, но одержимых самомнением гоев становиться издателями редактируемой еврейским «маэстро» газеты «во имя служения свободе», а то и ради мнимой наживы – через объявления, которые прозорливо захвачены самим же кагалом, но при которых, собственно, и должна «содержаться» правоверная газета Израиля, и б) толпа жаждет скандала и сплетен, а в настоящее время требует новостей уже со всех концов мира; удовлетворить этому может только вездесущее и всезнающее еврейство, которому, сверх того, удалось завладеть как большинством газет, так и почти всеми телеграфными агентствами. Однако, для больших органов прессы необходимы и деньги не малые.

Вот почему газета сделалась акционерным и анонимным предприятием, что еврейству также выгодно, ибо в одном направлении это маскирует участие сынов Иуды, а в другом – устраняет конкуренцию гоев, которым надо остерегаться проникновения тех же евреев и крайне трудно договором установить в таком сложном деле, все необходимое. Тогда как, наоборот, все евреи, при известных обстоятельствах думают одинаково и не смеют нарушать кагальной дисциплины. Провинившийся же еврей карается своим судом не за покушение на интерес соучастников предприятия и не в гражданском порядке, а за посягательство на единство Израиля, т. е. на самое основание величия иудейского, стало быть, как совершивший богохульство (ведь «Закон» избранности еврейского народа дан на горе Синае самим Иеговой), преследуется уголовным судом Израиля в качестве тяжкого государственного преступника, – понятно, что с ним уж не шутят!