Падение Запада. Медленная смерть Римской империи - Адриан Голдсуорти

Изменения гражданских должностей отмечаются редко, и даже в военной сфере приоритет отдавался отдельным соединениям — вероятно, тем, которые интересовали офицера, в чьем штабе хранился список.

В общем и целом документ поддерживает впечатление от империи как от огромного, высокоорганизованного и мощного государства, недавно разделенного на две самостоятельные иерархии — западную и восточную, которые, однако, по духу оставались частями прежнего единства. Несомненно, «Notitia Dignitatum» усилила позиции тех ученых, которые рисуют империю IV и (в меньшей степени) V столетий как в основном сохранившую прежнюю силу и эффективно функционировавшую. Содержащийся в ней список войсковых единиц служит главным доказательством мощи армии: по-видимому, численность войск значительно превышала шестьсот тысяч человек. Иными словами, армия была вдвое больше, нежели во времена императоров вроде Марка Аврелия. Многие замечают, что эти цифры, скорее, представляют собой численность «на бумаге» и что реально военнослужащих, вероятно, было меньше, но, по-видимому, не в полном объеме учитывают выводы отсюда. Образ чрезвычайно мощной армии сохраняется по-прежнему.

Однако трудно увязать его с тем, как развивались события в конце IV—V веков. Армия — как и в какой-то мере само государство — временами кажется невидимой: области, которые считались хорошо охраняемыми, на поверку оказывались незащищенными. Вновь и вновь поднимается вопрос о том, где на самом деле находились эти якобы мощные войска. Нужно поставить и другую проблему: насколько «Notitia Dignitatum» отражала повседневную реальность — в особенности в отношении армии? Очевидно, присутствие в списке воинского соединения вместе с изображением эмблемы, носимой его солдатами на щитах, означало, что оно действительно существовало — если говорить об официальной стороне вопроса. В ряде случаев это могло и вправду означать, что соединение располагало большей частью личного состава и солдаты были обучены, экипированы и готовы к службе. Могло быть и иначе: при меньшем, чем на бумаге, количестве солдат отряд все же сохранял боеспособность. Еще один вариант: незначительное количество личного состава, кто-то из командиров, документация сохранена — словом, отряд ожидал превращения в настоящую боевую единицу, для чего ему следовало придать надлежащее количество рекрутов и другие ресурсы. Наконец, соединение могло существовать лишь на бумаге и отражать статус военачальника, которому было вверено. Вероятно, это показывало, какими силами он бы мог командовать теоретически. В этой ситуации, заметим, кто-то вполне мог получать жалованье и пользоваться привилегиями командующего.

Все вышеперечисленное вполне могло иметь место. Более чем вероятно, что в разные периоды воинские соединения, перечисленные в «Notitita Dignitatum», отражали разные варианты, описанные нами. Мы уже видели, рассматривая конфликт с готами 376—382 годов, что римская армия столкнулась со значительными трудностями, пытаясь справиться со сравнительно немногочисленным врагом. Временами, читая описания войн того периода, выполненные современными историками, трудно не вспомнить Гитлера перед самой его гибелью: он чертил на карте планы масштабных наступлений, в то время как дивизии, которые он думал бросить в бой, давно перестали существовать. После 395 года ситуация была не столь отчаянной, враг также не был настолько могуч и хорошо организован, но в годы правления Гонория и Аркадия положение сложилось весьма тяжелое.

Даже при сильных императорах крупные чиновники и командующие постоянно вели безжалостную борьбу за власть, влияние и продвижение по службе. Если же император был слаб или молод, то факторов, смягчавших остроту противостояния, было еще меньше. В 395 году сыновья Феодосия были еще малы, а в ходе позднейших событий обнаружилась чрезвычайная слабость их характеров. Войдя в возраст и по-прежнему не будучи в состоянии контролировать подчиненных, они ограничивались стравливанием их друг с другом. Любой, кто мог оказывать влияние на императора, фактически становился обладателем всей полноты власти. На востоке, при Аркадии, первым этого достиг префект претория Руфин, а вслед за ним — другие царедворцы, фактически управлявшие Восточной империей. Формально данные лица занимали те или иные должности, имевшие меньшее значение в сравнении с влиянием, которое они оказывали на молодого императора. Однако оно никогда не бывало прочным: все в конечном итоге низверглись с высот власти и умерли насильственной смертью.

В Западной империи подлинная власть, как правило, находилась в руках человека, контролировавшего основные силы армии, а не в руках гражданских лиц. Первые тринадцать лет правления Гонория таким человеком был Стилихон, занимавший пост магистра пехоты и конницы (вероятно, созданный специально для него). Формально это означало, что он исполнял функцию командующего западными армиями. На востоке, где несколько магистров войска имели равную власть, аналогичная должность отсутствовала. В 395 году Стилихон получил дополнительное преимущество, поскольку многие отряды полевой армии Восточной империи по-прежнему находились в Италии (перед тем они боролись с Евгением и одержали над ним победу). Когда упомянутые силы соединились с войсками Запада (среди них было немало тех, кто прежде сражался на стороне узурпатора), это позволило Стилихону располагать такой мощной армией, какой не было ни у кого из его потенциальных соперников.

Отец Стилихона был вандалом, служившим при Валенте в качестве командующего кавалерийским соединением, и его «варварское» происхождение стало поводом для упреков в его адрес со стороны критиков. Однако он был римлянином в полном смысле слова, и нет никаких оснований утверждать обратное. Начав службу среди protectores[60], он быстро возвысился, снискав благосклонность Феодосия. Его женой стала Серена, дочь брата императора; после смерти ее отца его положение в императорской семье продолжало укрепляться. Объявив, что, умирая, Феодосии завещал ему заботиться о его сыновьях и охранять их, Стилихон быстро взял под контроль десятилетнего Гонория, фактически управляя Западной империей в качестве регента. Он никогда не делал явных попыток добиться статуса императора, но когда Гонорий подрос, женил его на своей дочери. Новые императоры — вероятно, лучше сказать «тот, кто стоял за ними» — немедленно столкнулись с рядом проблем. В 395 году банды гуннов-мародеров предприняли ряд набегов как на сасанидскую Персию, так и на восточные провинции Рима, и разграбили Армению, Месопотамию и Сирию; они вторглись даже в Малую Азию. Немало соединений восточной армии находилось при Стилихоне, и это вполне могло снизить возможности местных командиров справиться с этими нападениями. Как обычно бывало в случаях подобных набегов, серьезно пострадала лишь небольшая часть общин, но страх охватил едва ли не все население. Обитатели земель, находившихся вдали от границ с Персией, наслаждались миром более ста лет, и этот эпизод оказался для них весьма болезненным, в особенности когда гунны вернулись через дваЕвтри года.