Закат христианства и торжество Христа - Игорь Иванович Гарин

к своим жертвам пытки и приравнял ее судопроизводство к деятельности гражданских трибуналов.

Террор инквизиции дополнялся строгой книжной цензурой. В 1543 г. Великий инквизитор Рима кардинал Джованни Пьетро Караффа запретил печатать любые сочинения без дозволения инквизиции. Инквизиторы наблюдали за торговлей книгами и их пересылкой. В 1599 г. в Риме папой был издан первый «Индекс запрещенных книг», обязательный для всей церкви. По закону преследованию подлежали люди за чтение, хранение, распространение запретных книг или недонесение о них. Потрясающе то, что «Индекс запрещенных книг» был упразднен лишь в 1966 году (!), но и после этого, как сказано в «уведомлении» последнего инквизитора кардинала Альфредо Оттавиани (умер в 1979 году!), чтение осужденных в нем произведений продолжало оставаться грехом, однако виновному за это него не грозили жестокие церковные кары.

В последнем издании «Индекса» фигурировало около 4 тысяч отдельных произведений и десятки авторов, составивших славу мировой культуры. Перечислю только некоторые имена: Джордано Бруно, Бенедикт Спиноза, Жан-Жак Руссо, Вольтер, Томас Гоббс, Поль Анри Гольбах, Жан Лерон Д’Аламбер, Рене Декарт, Дени Дидро, Жан Мелье, Этьен-Габриэль Морелли, Оноре де Бальзак, Эмиль Золя, Жан Лафонтен, Эрнест Ренан, Жорж Санд, Давид Юм. Запрещались отдельные произведения Френсиса Бэкона, Пьера Бейля, Иеремии Бентама, Генриха Гейне, Клода Адриана Гельвеция, Эдварда Гиббона, Виктора Гюго, Иммануила Канта, Этьена Кабэ, Мари Кондорсе, Виктора Консидерана, Фелисите-Робера де Ламенне, Жюльена Офре де Ламеттри, Джона Локка, Жана Франсуа Мармонтеля, Адама Мицкевича, Джона Милля, Жана Батиста Мирабо, Мишеля Монтеня, Шарля Луи Монтескьё, Блеза Паскаля, Пьера Жозефа Прудона, Гийома Рейналя, Гюстава Флобера, Робине, Стендаля и многих других выдающихся мыслителей, писателей, ученых. Уже после Второй мировой войны в «Индекс» были занесены произведения таких всемирно известных писателей, как А. Моравиа и Ж.-Ж. Сартр, богослова П. Тейяра де Шардена и многих других. Прав был Э. Золя, когда писал:

Нет почти что книг, на которые не извергала бы свои громы церковь. Если порой и создается впечатление, что церковь закрывает глаза на некоторые книги, то это лишь потому, что она не в силах преследовать и уничтожать всё, что выходит в свет.

Широкое распространение инквизиция получила в Новом Свете. Инквизиторскими полномочиями наделялись монахи, которые сопровождали конкистадоров. Согласно папским постановлениям, представители монашеских орденов автоматически наделялись правами инквизиторов и могли на законном основании привлекать, судить и наказывать по обвинению в «еретической скверне» любого подданного испанского короны, проживающего на подведомственной территории.

Кого же преследовали, с кем расправлялись инквизиторы в Новой Индии? В первую очередь с «новыми христианами» (протестантами), которые устремлялись за океан в надежде укрыться в этих далеких и неведомых землях от беспощадных преследований инквизиции. Через застенки инквизиции в обеих Индиях прошло также немало французов, фламандцев, итальянцев, немцев — подданных испанского короля, владения которого в XVI в. охватывали почти половину Западной Европы. Особенно жестко карали сторонников гуманизма, последователей Эразма Роттердамского, правдолюбцев, осуждавших разнузданный образ жизни духовенства и жестокость колонизаторов. Особый интерес для «святых отцов» представляли состоятельные люди, имущество которых могла конфисковать церковь. Естественно, молох инквизиции прошел по огромной массе индейцев, которых судили за тайную приверженность к прежней вере. Сплошь и рядом к последним применялось сожжение на костре, причем аборигенов силой сгоняли на эти изуверские спектакли в назидание и для устрашения.

О масштабах истязаний свидетельствует ширящееся в колониях опасение, что столь сильное «лекарство» может привести к полному истреблению новых подданных короля. Ведь в отступничестве от христианской веры, несоблюдении церковных обрядов и поклонении идолам ретивые инквизиторы могли обвинить подавляющее большинство туземцев. Видимо, не из благих побуждений декретом Филиппа II от 23 февраля 1575 г. индейцы изымались из-под юрисдикции инквизиции. Впредь привлекать их к суду за «преступления» против веры поручалось генеральным викариям епископов, которых называли также провизорами. Провизоры смотрели сквозь пальцы на прегрешения индейцев, накладывая на них духовные наказания. Но и после этого парагвайские иезуиты беспощадно преследовали подопечных краснокожих за малейшее отступление от церковной обрядности.

Любопытно, что вице-король Перу Франсиско де Толедо (1569–1584) жаловался Филиппу II, что не может справиться с монахами и священниками, которые под предлогом обращения в христианство систематически грабят индейцев, так что повсюду возникают мятежи против королевских и церковных властей.

Пытки применяли не только к мужчинам и женщинам, но и к детям. В июле 1642 г. 13-летний Габриель де Гранада под пыткой «выдал» 108 человек, якобы повинных в иудействе. Все они стали жертвами инквизиции, многие погибли на костре. Инквизиция не гнушалась и иными приемами — угрозами, шантажом, тайной слежкой, подсадкой провокаторов, которые, притворяясь единомышленниками арестованных, стремились получить у них необходимые инквизиции сведения. Сохранилось много свидетельств сожительства монахов с женами «еретиков». Например, в 1721 г. монах Франсиско Диего де Сарате в Мехико был арестован по обвинению в сожительстве с 45 женщинами — испанками, мулатками, метисками. По его собственным признаниям, число любовниц достигло 76. Де Сарате отделался всего лишь двумя годами заключения в монастыре, что, учитывая монастырские нравы того времени, означало бросить щуку в реку.

Распущенность церковников практически не скрывалась: вице-король Перу в своем отчете королю докладывал, что монахи и священники публично сожительствуют со многими женщинами, развратничают, нарушая все церковные каноны[222]. В 50-х годах XVIII в. перуанские инквизиторы Кальдерон и Ундоа публично сожительствовали с двумя дочерьми начальника инквизиционной тюрьмы Ромо, которых в народе называли инквизиторшами и боялись больше, чем их любовников.

«Имеются неоспоримые доказательства того, — пишет американский историк Чарлз Гибсон, — что инквизиторы и их агенты в удивительно большом числе были повинны в пороках и преступлениях, совершаемых секретно, а иногда на виду у всех. Даже самые ответственные инквизиторы проявляли садизм при допросах обвиняемых»[223]. Таковыми были «судьи божьи», призванные стоять на страже христианских добродетелей и чистоты церковных догм в колониях.

Инквизиция буквально парализовала испанское общество, опутав страну и ее колонии страшной сетью шпионов и доносчиков. Всякое проявление независимой мысли преследовалось как ересь: это видно на примерах Галилея, Джордано Бруно, Пико ди Мирандолы и других, а также — жесточайшей цензуры. Бесспорно, инквизиция надолго задержала духовное и интеллектуальное развитие Западной Европы.

По статистическим данным, собранным в труде Хуана-Антонио Льоренте, количество подвергшихся преследованию со стороны испанской инквизиции с 1481-го до 1809 г. составило 341 021 человек; из них 31 912 были сожжены, а 291 460 подверглись тюремному заключению и другим наказаниям.

Стоит ли удивляться, что, будучи одно время «царицей морей», покорив полмира, Испания пришла к XX веку как одна из наименее развитых стран Европы — такова плата за церковные непотребства, неизбежно ведущая к закату страны и правящей в ней церкви.

В протестантских странах инквизиция была отменена в XVI веке, но во