След крови. Шесть историй о Бошелене и Корбале Броше - Стивен Эриксон
Шрифт:
Интервал:
— Но согласятся ли граждане вашего города, чтобы ими правил неупокоенный король?
— Они с легкостью соглашались на безмозглых жертв кровосмешения, чародей, — хрипло прорычал Некротус. — Так что почему бы и нет?
— Что ж, — промолвил Бошелен, — правду говорят, что простой народ обожает скандалы в королевских семействах. Полагаю, сойдет как аргумент.
Они остановились сразу за воротами. В эту ночь на улицу вышли все горожане, как дышащие, так и бездыханные, как живые и здоровые, так и разваливающиеся на части. Слышались хриплые крики и пронзительные вопли, дикий смех и звон пустых бутылок. В ночном небе бушевало пламя пожаров, ввысь поднимались клубы дыма. И Инеб Кашель видел множество драм, которые разыгрывались прямо у них на глазах.
Мертвый художник преследовал владельца галереи, требуя денег голосом столь визгливым и жалобным, что демону захотелось прикончить его во второй раз: пусть даже это не имело никакого смысла, но хотя бы принесло ему немного удовольствия. Инеб уже решил было пуститься в погоню, когда оба скрылись из виду в боковой улице. В это время появилась компания покрытых мхом ребятишек, явно выбравшихся с некоего тайного кладбища в чьем-то дворе: они перед этим отыскали своего убийцу и теперь вышагивали, распевая дурными голосами и размахивая, будто трофеями, его оторванными конечностями. Инеб отметил странную деталь: похоже, у растерзанного убийцы имелось целых три руки, а может, дети, как это часто бывает, не особо разбирались или попросту не умели как следует считать. В любом случае сорванцы были счастливы, а это ведь главное, верно?
— Меня уже тошнит от всего этого, — сказала Сторкуль Очист какое-то время спустя. — Пойду-ка лучше найду свой бордель, где еще остались здравомыслящие люди.
Бошелен слегка кивнул:
— Уважаемая рыцарь Здравия, благодарю за помощь, которую вы оказали нам этой ночью. Надеюсь, вино восстановило ваши силы?
— Восстановило? — моргнула она. — О да. Восстановило, оживило, воодушевило и прочее. — Она по очереди посмотрела каждому из них в глаза, остановив наконец взгляд на мертвеце. — Ты нездоров?
Иссохшее лицо исказила гримаса.
— Ты только что заметила? — И тут Некротус улыбнулся. — Собственно, мне это нравится. Пожалуй, ты из тех женщин, что мне по душе.
Сторкуль вся подобралась.
— Пусть тебе так не кажется, — высокомерно заявила она. — Я беру недешево.
— Отвратительно, — пробормотал Инеб Кашель, — и вместе с тем прекрасно.
— Пойдем дальше? — спросил Бошелен у Некротуса, который вздрогнул и кивнул.
Сторкуль Очист удалилась прочь, вероятно в сторону своего бывшего борделя.
Король Некротус судорожно попытался пригладить чересчур длинные, спутанные и слипшиеся от птичьего помета волосы, а затем вприпрыжку двинулся вперед, высоко выбрасывая ноги.
— Ох, я танцую! И буду танцевать до самого дворца! Какое унижение!
Некромант взглянул на Инеба Кашля, подняв брови.
— Я в любом случае с вами, — кивнул демон. — Никак не могу пропустить такое.
— Собственно, — произнес Бошелен, — я бы хотел тебя кое о чем попросить.
— О чем-то низменном?
— Да, пожалуй.
— Ладно, согласен.
Когда перед Имидом Факталло, младенцем и Элас Силь предстал во всей своей красе Великий храм Госпожи, все трое ошеломленно уставились на десятки тел, распростертых на ведущих к возвышению широких ступенях и находившемуся на нем алтарю.
— Да тут была настоящая резня, — дрожащим голосом проговорил Имид.
— Вовсе не обязательно, — покачав головой, буркнула Элас. — Разве ты видишь кровь? Лично я — нет.
— Ну, тут все-таки довольно темно…
— Даже под факелами нет никакой крови.
— Никто не шевелится.
— Соглашусь, это довольно странно. Давай подойдем поближе, Имид.
Они направились через площадь. В двух улицах позади храма, разбрасывая искры, пылал доходный дом, и подсвеченный пламенем силуэт храма Госпожи казался наглухо запечатанной гробницей, в которой не светился ни один огонек.
— Иного я и не ожидала, — фыркнув, заметила Элас Силь. — Заперлись, будто в осажденной крепости, как оно, полагаю, и есть на самом деле. Вряд ли в ближайшее время мы услышим с алтаря зловещие проповеди нашей богини: похоже, она забилась в нору от страха.
— Тсс! Во имя Бездны, Элас, ты что, с ума сошла?
— Сошла с ума? О да. Сверх всякой меры.
Они подошли к ступеням и разбросанным на них телам, которые начали шевелиться при звуке их голосов, поднимая голову и тараща мутные глаза. Имид и Элас молча остановились.
— Она нас не спасет! — простонала какая-то женщина. — Нездоровые… они повсюду! Пьют, курят и все такое! Ах… мне от одного их вида делается плохо! Только взгляните на них! Больные, отвратные, тошнотворные!
— Больные, отвратные, тошнотворные! — нараспев подхватили несколько голосов.
Вскоре уже все бормотали одно и то же, будто мантру:
— Больные, отвратные, тошнотворные!
— Сохрани меня Госпожа, — прошептал Имид. — Это же благодетели! Смотри, они чахнут прямо на глазах!
— Вспомни, чему нас учили как святых, — сказала Элас. — Распутство подобно чуме. Смертельное, всепожирающее скопище демонов, разрушающих разум, тела, души. Распутство есть кошмарное бегство от естественных страданий, в то время как страдания суть тот путь, которым надлежит следовать. Почему? Да потому, что этот путь — единственно честный.
Имид уставился на нее:
— Ты же не веришь во всю эту чушь?
— Нет, конечно, но эти люди верят.
— И их убивают собственные убеждения?
— Именно так.
— Но это же безумие! — Имид Факталло шагнул вперед, держа на руках хнычущего младенца. — Послушайте меня! Я святой! Слушайте все!
Стоны и бормотание смолкли, и в свете пламени с надеждой блеснули глаза.
— Вы что, слепые? — спросил Имид. — Трезвость означает ясность взгляда, а ясность взгляда означает способность увидеть истину! Узреть, насколько несправедлива, жестока, незначительна и уродлива ваша жизнь! Понять, как всеми сторонами вашего убогого существования управляют другие, и они не просто правят вами — им на вас откровенно насрать!
В ответ на неосторожно брошенное Имидом грубое слово послышались судорожные вздохи и чей-то приглушенный вскрик:
— Нельзя так говорить!
— Какая гадость!
— Нет-нет, не желаю слушать!
Младенец расплакался.
— Это все пустые слова! — крикнул Имид. — Никто из властей предержащих не даст и…
— Молчать! — раздалась со стороны входа в храм зычная и четкая команда.
Благодетели на ступенях облегченно заголосили, оборачиваясь. Имид и Элас уставились на женщину в серых одеждах, которая подошла к алтарю и встала справа от него.
— Это же Громогласная Монахиня! — крикнул кто-то.
Ребенок снова заорал.
Женщина в сером обвиняюще нацелила на Имида палец, и у него дрогнули колени.
— Ты! — прошипела она.
— Я! —
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!