Пророчество - С. Дж Пэррис

— Минутку, друзья, — пробормотал он, показывая свои карты девице. Та ткнула наугад, и Дуглас залился смехом.

— Хорошо, что решать мне, а не тебе, малышка! — заявил он, выкладывая валета червей.

Движения его широких кистей с длинными пальцами словно зачаровали меня, я засмотрелся, как легко и нежно сжимает он карту двумя пальцами, большим и указательным. Эти пальцы держали за горло Сесилию Эш и Эбигейл Морли — давили, смыкаясь, покуда жизнь не покинула девичьи тела. Эти руки резали еще теплую плоть, оставляя астрологические знаки, эти руки шутки ради заклеймили Леона Дюма символом вестника. Рот мой наполнился горькой слюной, и я едва сдержался, чтобы тут же не наброситься на убийцу. Его партнер выругался с сильным шотландским акцентом, Дуглас придвинул всю кучку монет к себе.

— Извини, Монти, — засмеялся он. — Потом я еще предоставлю тебе шанс, а сейчас проваливай, у этих джентльменов, судя по их физиономиям, неотложный разговор.

Монти заворчал, но покорно стряхнул девицу с колен и удалился.

— И ты тоже! — напомнил Дуглас девице, приютившейся у него на коленях.

Та надула губки, заерзала, но все-таки взяла монетку и двинулась прочь, получив вдогонку смачный шлепок по заднице.

Дуглас выбил трубку о край стола, заново набил ее и завозился, пытаясь высечь искру. Наконец ему это удалось, и, изрыгая дым, словно забившаяся печка, он обернулся ко мне:

— Выпить желаете, джентльмены? — Щедрый жест в сторону кувшина. — Прикончим этот, закажу еще.

Я глянул на Фаулера, и тот ободряюще кивнул головой. Я сообразил, что заманивать Дугласа в Уайтхолл предстоит мне: Фаулеру он так не нравился, что мой контакт даже разговаривать с ним не хотел.

— Мы здесь не задержимся, — приступил я. — Мы плывем в Уайтхолл, лодка ждет — не присоединитесь к нам?

— Уайтхолл, — задумчиво пыхнул он. — А что у нас за дело в Уайтхолле? Чего ради мне бросать приятную компанию?

— Генри Говард встречается там с Мендозой и пригласил обсудить план наших действий после вторжения, — ответил я, и мне самому показалось, будто говорю я чересчур громко.

Дуглас сощурил глаза, присмотрелся ко мне и вдохнул дым, будто им и питался.

— Мендоза? В Уайтхолле? — без особого интереса переспросил он и скосил глаза на чашу своей трубки. — Как-то странно, Бруно. Может, после всех этих ударов по голове ты несколько… запутался?

Я на миг опустил глаза, проклиная себя за то, что послушался Фаулера: надо же было сообразить, что с таким подходцем мы только вызовем у Дугласа лишние подозрения. Я оглянулся на Фаулера, но тот смотрел в упор на Дугласа, не обращая на меня внимания.

— Так мне передали, — повторил я, стараясь держаться увереннее.

— Когда? Когда ты ночевал в усадьбе Арундел? Кстати, нашел что-нибудь интересненькое? — Арчибальд Дуглас говорил все так же небрежно и весело, но мне послышалась в его голосе какая-то новая нота.

— В смысле?

— В смысле, я видел, как ты спаивал вино собаке. Думаешь, я не отличу настоящего пьяницу от симулянта? Я и подумал, что у тебя имеется причина остаться там на ночь. Чего ты искал? Доказательств, что Говард — изменник?

— Зачем мне это?

— Затем же, зачем и нам. Чтобы спровадить его в Тауэр.

Я в полном недоумении уставился на него. Что он хочет этим сказать? Что он стоит за Гизов? Или?.. С какой стати ему-то желать, чтобы Говарда упрятали в Тауэр?

— Я… — это все, что получилось выжать из себя.

— Бруно нынче днем побывал в Геральдической палате, — негромко произнес Фаулер за моей спиной.

Я резко обернулся, окончательно сбитый с толку. Это еще что за игра?

— Вот как? — весело откликнулся Дуглас. — Странно, чтобы такой человек, как ты, вдруг заинтересовался гербами да титулами. Нашел что-нибудь любопытное?

Мне надоел и его тон, и его уверенность, будто он держит меня на крючке.

— Да, нашел. Меня интересовала родословная графов Ормондов.

— Неужто? С чего бы вдруг?

Я вновь глянул на Фаулера. Совсем не так я себе это представлял, не как беседу в таверне. Пусть тут нас с Фаулером двое против одного, почем знать, сколько мужчин, пьющих в большом зале, держат сторону Дугласа. Плечи мои напряглись, я чувствовал: все пошло не так.

— Это ведь ваш семейный титул?

Воцарилось молчание.

— Мой? — Дуглас все еще улыбался, но со стиснутыми зубами. — Весьма вероятно. Дугласов в Шотландии столько же, сколько звезд на небе, и мы успели получить и потерять больше титулов, чем ты за свою жизнь отслужил месс. Какая тебе-то разница?

— Насколько мне известно, фрейлин убил человек, именующий себя графом Ормондом! — произнес я, обнажая кинжал.

За спиной послышался звук вынимаемой из ножен шпаги — Фаулер тоже приготовился.

Дуглас резко вскочил, отбросив стул. Тело его напряглось, он готов был прыгнуть на того из нас, кто первым двинется с места. Судя по его проворству, пьяница сохранил еще немало сил и был в отличной физической форме. Но тут он опять сбил меня с толку, громко расхохотавшись:

— И ты вообразил, что это я? Из-за титула, который носил какой-нибудь прапрадед? Да кто угодно мог им воспользоваться! Какой суд примет это за доказательство? — Его смех становился все менее веселым и все более агрессивным, и я осторожно двинулся вокруг стола к нему.

Дуглас вжался в стену, поднял руки, демонстрируя пустые ладони.

— Если ты не виновен, бояться нечего, — заявил я, переходя на «ты», но тут же с ужасом подумал, что именно так Уолсингем уговаривает подозреваемых католиков.

На губах Дугласа продолжала играть все та же неопределенная улыбка. Он опустил руки, хотя поза оставалась напряженной: в любой момент он готов был принять бой.

— Опусти кинжал, Бруно. Хватит дурить.

— Ты отправишься с нами в Уайтхолл, Дуглас. У тебя нет другого выхода. — Я постарался произнести эту фразу как безоговорочный приказ, мой кинжал все еще был направлен в грудь Дугласа.

Дуглас с мольбой обернулся к своему соотечественнику.

— Опусти кинжал, Бруно. — Фаулер тоже отбросил церемонии, хотя голос звучал все так же мягко и невыразительно, как обычно, но, когда я обернулся — удивленный, все еще не веря своим ушам, — я увидел, что острие его шпаги направлено на меня.

Дуглас вздохнул с облегчением, напряженные плечи обмякли. С минуту я молча переводил глаза с одного на другого.

— Право, Бруно, как тебе в голову пришло, чтобы хорошенькая девчоночка вроде Сесилии приняла кольцо от старого сморщенного пьяницы с такой рожей? — прервал молчание Дуглас, ткнув себе пальцем в лицо. — Да ты шутишь. Я бы никак не сошел за графа, хоть я и Дуглас. — Он усмехнулся и сложил руки на груди, словно собираясь смотреть занятный спектакль.