Общество должников - Николай Константинович Дитятин

Но Спот уже летела внутрь. Она упала на черную решетку и чуть не задохнулась от взметнувшегося пепла. Ретро толкнул ее глубже и залез сам, захлопнув за собой заслонку. Старое железо гремело от ударов.

— Лезь в трубу.

— Зачем?

— Там Анис и Вальтер, ты должна схватить их, пока не поздно.

Дыхание Якобы было спокойным. Голос — как у терапевта по реабилитации людей с черепно-мозговыми травмами. Лягушка слышала в его тоне, как непросто втолковать кому-то настолько простую вещь: нужно лезть вверх по старой дымовой трубе, которая может развалится под их весом в любой момент. Разве это так сложно понять?

На секунду Спот показалось, что именно она здесь слегка не в себе. Знакомые пальцы прикоснулись к ее бедру… Спот хотел смахнуть их, но потом решила просто направится куда было предложено.

Многие думают, что лягушки — глуповатые создания. На фоне всего случившегося — возможно так оно и есть. Бритти, по крайней мере, всегда знал когда следует зарыться в ил, и предупреждал остальных. У него была чуйка на проблемы. Из террариума могли вытащить и унести в неизвестность кого угодно, но только не Бри. Конечно, он обманывал судьбу до поры до времени, однако талант его был очевиден. Это было решающее качество для лидерской позиции, поэтому все остальные слушались его беспрекословно. Толстый общался с людьми, толстый передавал, что нужно сделать. Точка.

Неудивительно что сама Спот так и не научилась разбираться в человеках. Фитцвиль прав, до встречи с ним она слишком быстро убивала всех посторонних.

Сорок лет они вчетвером путешествовали по всему Немосу, не зная, чем заняться, чему посвятить свою свободу. Мстить людям? Да, на какое-то время это заполнило промежутки между зимними спячками. По правде говоря, мстил в основном Бри, остальные лишь подыгрывали в меру сил. Они-то не чувствовали угрозы в Создателе так же явно, как толстый. Наоборот, эта фигура кормила их, ухаживала за клочком природы, на котором они с удовольствием принимали лампочные ванны. Сытые, довольные, влажные — сонно щурились на гладких камнях.

А Бритти — да. Натерпелся и озлобился на всю жизнь. Как-то раз они по надуманной причине уничтожили дикий городок со всеми жителями. Человек сорок-пятьдесят. О таких местах, населенных бродягами, преступниками и цыханами, никто не беспокоился. Для Компании Тенебрии они представляли опосредованную угрозу, так что войска ставили под ружье только если дичка слишком разрасталась. Большая редкость. Обычно клоаки сами успешно распадались, сгорали, пустели по естественным и не очень причинам, о которых никто не мог рассказать.

Тогда Спот впервые убила кого-то настолько беззащитного, что ей стало неприятно. Убивать детей было глупо, тошно и слишком просто. Разве для этого Бритти постоянно гонял их с Шестеркой в заброшенных военных лагерях? Иногда они тренировались сутки напролет, пока кровь из носа не брызнет. Спот давно подозревала, но тогда — поняла отчетливо, что Бритти безнадежно изуродован страхом перед людьми. В каждом он видит Создателя и его ассистентов. Ему нужно охотиться чтобы контролировать ужас, ломать его бесконечно растущие этажи.

Разумеется, иногда они совмещали приятное с полезным. Получать деньги за убийство людей Бритти считал величайшим наслаждением. Ничего существеннее этот прогорклый мир, зараженный человеческой подлостью, предложить не мог. Толстый запрещал остальной команде думать иначе и пристально следил за тем, чтобы остальные ступали за ним след в след. Метафорически, конечно. Сам-то ведь он летал, поэтому не оставлял следов и… А, неважно.

Однако сама Спот довольно быстро истратила все свои запасы ненависти. Да, Создатель вырастил ее для утилитарных целей, — она служила манекеном для испытания оружия и реактивов, — и не воспринимал как личность. Иногда ассистенты стыдливо трахали ее по ночам, бывало даже признавались в любви. Ей приходилось очень тяжело временами, но раны всегда заживали, а память была недостаточно глубока, чтобы стать такой непросыхающей ямой злобы, как у толстого.

Все же, Спот оказалась достаточно наблюдательна, чтобы понимать: создатель хоть и зол, но не на лягушек. И все остальные тоже. Спот была вне их эмоций. И как мстить тому, кто даже не к тебе обращался, ни тебя мучил, вообще не подозревал, что в клетке сидит личность. Они не знали, что у лягушек вместе с телом развился разум. Это была непредсказуемая побочка, как и у самих людей в свое время.

Спот прожила так долго и так привыкла изображать злобу, что глаза ее от постоянного вранья утопли в черепе и состарились. Она уже не понимала, куда и зачем движутся Задетые, просто шла вслед за Бритти, как делала это всегда. Больше всего ей нравилось спать под снегом всю зиму.

«Задетые». Банда обиженок. Хорошо хоть они редко так себя называли. За-де-ты-е. Ох уж этот Бри. Как был жабой, так и остался. Ни капли воображения. Потратить столько времени на прошлое, окуклиться в нем! Им выпала невероятная возможность попробовать человеческий мир на вкус, а они глодали одну и ту же высохшую кость.

— Спасибо, Спот.

Даже если ей суждено тут погибнуть, пусть сохраниться хотя бы видимость, что она хотела помочь. На этот раз — помочь.

— Будешь должен старик. Ползи быстрей, они наверняка выберутся на крышу.

Ретро так быстро цеплялся за внутренние распорки и сварочные швы, что лягушку несло вверх, будто пробку в наполняющемся сосуде. Чаще она просто упиралась ногами в стальные плечи Якоба и перебирала руками словно плывущая собачка.

Ты начинаешь съезжать с резьбы, когда тебе грозит опасность, — подумала лягушка. — Но боишься не за себя, — сразу переключаешь мысли на близнецов. Это самое сильное чувство в тебе, любовь к детям. Ты фокусируешь силу Шторма не на злости, как остальные, старик, а на любви… Вот почему тебя так испугался Бритти! Непонятно, на что ты способен в таком состоянии, хоть тебе и нужно время, чтобы войти в него.

Это маленькое открытие настолько поразило ее, что лягушка даже не заметила одно немаловажное изменение в ее жизни. Они перестали двигаться. Фитцвиль под ее ногами с величайшей осторожностью пытался найти опору для правой ноги, которой он выдавил наружу ненадежный металлический лист.

— Шторм, — прошептал детектив. — Осторожно ползи дальше, слышишь? Я за тобой.

Воспользовавшись заминкой, Спот выглянула в щель между двумя плохо сваренными краями.

— Слушай, старик… — протянула она. — Эти твари, которых ты призвал почему-то окружили тысячник. Ты ничего об этом не знаешь?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Фитцвиль! Ты сейчас используешь волкачество, так? Хрена с два ты бы выдержал такой темп без жульничества. Мы сейчас на высоте двадцатого этажа!

— Обижаешь, я в отличной форме.