Дразнящий аромат - Мишель Жеро

Тесса подошла и встала рядом с ним, стремясь хоть как-то поддержать его в этот тяжелый момент.

Еще минута – и «Талисин» полностью исчез под водой.

Это был прекрасный корабль, последний в своем роде, и теперь он тоже ушел навсегда.

Над водой разнесся мощный голос «Элен Шерман»: один долгий гудок и два коротких. Прощальный сигнал.

Когда его эхо замолкло, Лукас повернулся к Тессе, и она чуть не разрыдалась: такая боль искажала его лицо. Он с трудом прошептал:

– А его спасти я не смог.

Тесса все-таки не смогла удержаться от слез. Она обняла Лукаса и спрятала лицо у него на груди. Пловец тронул его за плечо:

– Мне очень жаль, сэр. Но вы сделали все, что в ваших силах, и даже больше. Самое важное – то, что вы спасли всех пассажиров и экипаж. – Он помолчал и добавил: – Но с «Талисином» от нас ушла какая-то часть прежней красоты.

Лукас, зажмурившись и опустив голову, смог только кивнуть в ответ. Но вскоре он овладел собой и снова выпрямился – сильный, отважный капитан, каким и был всю свою жизнь, – и обвел внимательным взглядом людей, толпившихся на палубе «Элен Шерман», «Акации» и остальных судов. Какой-то рослый кудлатый матрос плакал не таясь и вытирал кулаком слезы.

Лукас отвернулся.

– Давайте убираться отсюда к черту!

Тесса утратила счет сумасшедшим, тревожным часам. Лукас и Энди были доставлены в городскую больницу Милуоки. Ей пришлось устроить большой скандал, чтобы пробиться следом за ними, но и тогда она почти не видела Лукаса, находившегося то на анализах, то на перевязках, то еще на каких-то процедурах – не считая бесчисленных опросов врачей и допросов полиции.

Ей и самой пришлось пройти через длинную череду докторов и медсестер, репортеров и полицейских – не исключая, конечно, детектива Бартона. У нее окончательно сел голос, а в горле першило, как при простуде.

Однако к ночи толпы осаждавших больницу людей поредели, а Лукас забылся тревожным сном в своей палате, все еще находясь под интенсивным наблюдением. Поскольку Тессу к нему не пустили, она уговорила какую-то медсестру приготовить ей чашку паршивого казенного кофе и собралась провести ночь в приемной.

После дневной суеты и шума в больнице воцарилась блаженная тишина, и громкое, напористое цоканье высоких каблучков по мраморному полу коридора прозвучало для Тессы как звук боевой трубы. Она приготовилась к отпору уже задолго до того, как увидела мелькание розового шелка.

– Ну-ну. Кто бы мог подумать, что я тебя здесь увижу! – процедила Ди с высокомерной издевкой, подходя ближе. Она вырядилась в костюмчик от Шанель из бледно-розового шелка с ярко-синей каймой – самый подходящий наряд, чтобы взять штурмом городскую больницу.

Однако Тессе совсем не улыбалось вступать с ней в пререкания.

– Уже ночь. Что вам здесь нужно?

– Поддерживаю честь компании. Справляюсь о состоянии бедных жертв последней трагедии. – Несмотря на ее язвительный тон, беспощадный свет люминесцентных ламп выявил старательно замаскированные морщины вокруг глаз и рта. – Энди Маршаллу сделают операцию, чтобы выправить сломанную ногу, а затем он отправится домой. А Лукаса, насколько мне известно, должны выписать завтра утром. Впрочем, ты и сама знаешь это не хуже меня.

– Чего вы добиваетесь, Ди? – спросила Тесса с усталым вздохом.

– Это была такая находка для репортеров: ваш с Лукасом страстный поцелуй в кабине вертолета. Ужасно романтично. Вот уж не думала, что ты способна плакать, Тесса.

– Я всегда стараюсь придержать слезы для самых эффектных моментов в моей жизни. – Тесса прямо посмотрела в глаза Ди. – Если вы ведете к тому, что я уволена, можете не трудиться понапрасну. Я ухожу.

– Уходишь? – Ди расхохоталась, словно в жизни не слышала ничего смешнее. – Похоже, я совсем отстала от событий! Ну надо же, сколько всего случилось за этот день!

Ее непонятная реакция заставила Тессу устало нахмуриться.

– Я буду вам весьма признательна, если вы сразу выскажетесь по делу. У меня выдался слишком тяжелый день.

В светлых глазах Ди промелькнул какой-то странный блеск.

– Между прочим, мне сегодня тоже было не до веселья. Я отдала «Талисину» шесть лет своей жизни. Шесть лет труда, шесть лет души и сердца…

Ди резко отвернулась, и Тесса не могла ничего с собой поделать: ее сердце тоскливо сжалось от сочувствия – несмотря на всю неприязнь, которую вызывала у нее эта женщина. Сегодня, когда «Талисин» ушел под воду, каждый из них утратил что-то важное в своей жизни – и Ди Стенхоп, пожалуй, потеряла больше всех.

Тесса встала и легонько тронула Ди за плечо:

– Это был самый красивый в мире старый корабль. Мне очень жаль.

Через минуту, когда Ди снова повернулась к своей собеседнице, ее глаза были совершенно сухими, но никакая внешняя бравада не могла скрыть ее переживаний.

– Глупо, правда? Испытывать такие чувства к груде ржавого металла и смоленых досок!

Прежде чем Тесса собралась что-то ответить, все еще обуреваемая столь необычным чувством, как жалость к Ди, Розовая Вдова ослепила ее своей фирменной улыбкой. Моментально растерявшись при столкновении со столь поразительной способностью преображаться и изрядно встревожившись, Тесса опустилась на диван и сделала вид, что пьет давно остывший кофе.

– Ну, валяй, выкладывай, что это за глупости насчет увольнений и заявлений? Что за чушь собачья? Я пока еще не выжила из ума, чтобы отпустить женщину-офицера, покрывшую себя героической славой!

– Не верю своим ушам! – пробормотала Тесса, не спуская с Ди ошеломленного взгляда.

– Какого черта? Как-никак, я деловая женщина! И я не упускаю своего шанса, даже если получаю его благодаря поражению!

– Но это не просто поражение. Кто-то намеренно пустил на дно ваш корабль. Вместе с баром, и танцевальным залом, и музыкальными инструментами, машинами, грузом – словом, со всем, понимаете? – При этом Тесса подумала о своем чудесном пурпурном летнем платье и последней фотографии Мэтта. – Все это лежит на дне озера Мичиган!

– Я понимаю это не хуже тебя. – Ди откинула волосы со лба, и Тесса готова была поклясться, что заметила, как дрожит рука у этой железной бабы. – И как только уляжется пыль и стихнет шумиха, я уверена, найдется немало таких, кто будет откровенно рад, что куколка старины Ролли показала себя круглой дурой. Представляешь, какая для них будет пилюля, если они увидят, что я не сдалась?

И снова, несмотря на свою неприязнь, Тесса не могла не отдать должное стойкости этой женщины. Нет, она никогда бы не смогла подружиться с такой, как Ди, но всегда уважала в людях подобную целеустремленность.

Ди скрестила ноги и постучала туфелькой по полу. Во всем остальном это была сама элегантность и выдержка, но ее выдавала эта туфелька, отстукивавшая на полированном мраморе нервную дробь.