Когда наступит вчера - Владимир Свержин

– Верно, – согласно кивал Понт Эвксинский. – Нешто я не понимаю?! Я ж, поди, не мальчонка какой, чтоб без дела туда-сюда по морям, по волнам паруса трепать!

– Вот и выходит, что мы должны забрать с острова каменные изваяния, а вы нас до места довезти!

– Да не получается по-вашему! Я уж сказывал, не в моей это власти.

– Тогда привезите каменных идолов сами!

– Не могу, – не скрывая огорчения, разводил руками воевода морской рати. – Как можно без приказа!

– Чьего приказа?!

– Известно чьего – королевского!

– Но он же на острове, в каменном виде! – Я сорвался на крик.

– И то верно…

Уж и не знаю, сколько могла продолжаться наша содержательная беседа, когда б не появление одного из поставленных в дозор исполинов. Он склонился к уху командира и что-то зашептал, искоса поглядывая в мою сторону.

– Ну вот, а вы стращали! – выслушав подчиненного, расплылся в улыбке Черномор. – Прибыл обоз. С холма уж видать. И часу не пройдет, как здесь будет.

Лицо Черномора выражало удовлетворение, высокое чело его племянника избороздили удивленные морщины, а наши физиономии выражали такую досаду, что могли загнать в тоску даже радостного менеджера преуспевающей оптовой компании.

– Послушайте! – торопливо начал я. – Здесь всё не так просто. Этот обоз – чистой воды афера!

– Ишь ты! – кладя руку на чеканную крестовину меча-кладенца, сдвинул брови воевода. – А чем докажешь?

Я нервно сжал и разжал кулаки.

– Под орехами в сундуках могут оказаться вооруженные люди, – вымолвил я не слишком уверенно.

Да, положение наше выглядело неважно. Соловей-разбойник по сей день укрывался за границей. Немалая часть его банды, вероятно, полегла во время стычки на безымянной лесной просеке, поэтому скорее всего план налета на золотоносный остров был изменен. Да и к чему теперь было городить огород с нападением на полканов? Заветное слово, оброненное Сфинксом в его гнилой берлоге, вполне заменяло и численный перевес, и магические спецсредства. А мы, упустив монополию на пароль, лишились единственного преимущества.

– Коли чужаки сыщутся, так мы их, известное дело, в труху порубаем! – кивнул головой суровый военачальник. – Ежели так, то за совет и упреждение благодарствуем. Ну а ежели нет– не обессудьте! Хоть вы сыну братца моего и дружки закадычные, а наказ у меня твердый: обоз сей принять, на корабль загрузить да куда след его доставить. А дальше – хоть птица не пой, хоть трава не расти!

Я бессильно огляделся вокруг. Побратимы Вадима, да и сам Злой Бодун, представляли собой грозную силу в ближнем бою. Да и нас с Финнэстом и Вавилой сбрасывать со счетов было бы неверно, и всё же перспектива серьезной потасовки с непредсказуемым результатом отчего-то не радовала.

– Послушайте, уважаемый Понт Эвксинский! А если организатор преступления самолично признается в злом умысле и подготовке хищения в особо крупных размерах, вы сможете вернуться на остров порожняком и обговорить с вашим руководством условия нашего визита?

– Ну, ежели он и вправду тать злой… – с неуверенностью в голосе протянул Черномор. – Только как бы то доподлинно вызнать?

– Очень просто. Скоро обоз прибудет сюда. Вернее всего, и главный зачинщик подготовленного налета будет с ним. Он слишком жаден и слишком хорошо знает своих людей, чтобы кому-нибудь из них доверять. Если вы не станете вмешиваться, мы их захватим, а дальше – уж можете мне поверить, преступник сам во всем сознается. Если хотите, можете быть понятыми.

– Не дело это! – мотнул головой осанистый воин. – А коли облыжно вы на него напраслину возводите? Коли сами вы недоброе замыслили? И Светозара, кровинку мою родную, на то подбили?! Почем мне знать! Нет, не бывать тому! Коли в обозе никаких огрехов не сыщется, так, стало быть, нам его далее везти. А ежели так, то всякий, кто с ним пришел, под нашим щитом пребывает!

– Шеф, ну ты в натуре не рулишь! – пустился в объяснения исполняющий обязанности государя. – Сейчас, по раскладам, я – самый центровой, а они – конкретные отморозки! Ну, че ты маешься? Мы ж тебе пароль сказали, какие чисто вопросы?

Тягостная задумчивость легла на обветренное и просоленное лицо морехода. За всю его многолетнюю службу подобного случая не было и быть не могло. Человек, знающий пароль, прибывал к побережью исключительно вместе с обозом.

– Не положено, – с трудом поборов собственные непрошеные мысли, чеканно проговорил матерый вояка. – Да и вообще, ступайте-ка отсель лучше подобру-поздорову, да Светозару в пояс кланяйтесь за то, что речи ваши слушали да на копья не подняли!

– И на том спасибо. – Я повернулся к соратникам, скрывая досадливую гримасу. – Это бесполезно. Хоть кол на голове теши – толку не будет!

– Ступайте, ступайте! – В голосе воеводы пешей морской рати больше не слышалось добродушной вальяжности. – И чтоб глаз мой вас не видел!

– Ладно, не поминайте лихом, – счел за лучшее откланяться я. – Одна маленькая просьба напоследок.

– Ну, ежели делу не в убыток да чести не в укор – отчего ж не исполнить!

– Просьба наша простая, никому не во вред. Окажите любезность, не надо никому рассказывать о нашей беседе. Да и о самой встрече тоже говорить не стоит.

– Что ж! – кивнул тяжелой головой Черномор Родич. – Токо ж и вы слово дайте, что озоровать не станете!

Вот это главный прапорщик местных военно-морских сил сказанул! Вот это придумал! Как раз озоровать нам здесь было самое время и место.

Укрывшись за холмом, мы наблюдали в подзорные трубы неспешную погрузку сундуков, наполненных орехами, на борт загадочного судна. Оно бросило наконец якорь неподалеку от берега. И возницы на самобеглых лодках перевозили на борт бдительно проверяемые Понтом Эвксинским единицы груза.

Разбойников под орехами не оказалось. Увы и ах, моя слабая надежда, что движимый алчностью Кукуевич решит заграбастать островное золото по максимуму, ослабела окончательно и скончалась в муках. Гарцующий сейчас рядом с проверяемыми сундуками королевский наушник, должно быть, в душе расхваливал себя на все лады за мудрое решение ограничиться жирным уловом Хведонова куша и не разевать пасть шире ушей. Мы в бессильной ярости следили, как могучий Понт Эвксинскй раз за разом втыкает в орехи свой харлужный кладенец, и мрачная досада всё больше и больше прорисовывается на его суровом лице.

– Блин горелый! Вот это мы попали! В такую гнилую дыру лезли, в натуре полоскали, чуть головы не поотваливались! И всё зачем? Чтоб эта вша казематная на нашем хребте жировала?! – Вадим хлопком сложил подзорную трубу. – Клин, в натуре, что делать будем?

– Не знаю. – Я опустил голову, стараясь не показывать, как мне сейчас тошно. – Не знаю! Похоже, нас всё же переиграли.