47 ронинов - Джоан Виндж

Ронины всего за несколько часов покорили замок Кираяма… Когда война окончена, те, кто остался в живых, возвращаются домой, к своим семьям, к друзьям, к незнакомцам, живущим в мире, где о битвах не имеют представления.

Моральные принципы бусидо не учат, как выжить в битве. Постижение воинского искусства не объясняет, почему смерть честнее, чем победа в сражении.

Бусидо – всего лишь карта, указывающая дорогу домой после долгих скитаний. Бусидо помогает воину вернуть человеческие качества, напоминает, как жить в мире, за что нужно бороться и что необходимо защищать. Но у любой карты, как у листа бумаги, есть две стороны. Справедливость и мужество, смелость и сочувствие, искренность и уважение, почтение и вежливость, верность и честь – эти качества присущи просветленным или тем, кто приблизился к просветлению. Однако в мирное время не все способны достичь этих высот, и самураям придется искать иное определение истинной доблести, чтобы оставаться примером для окружающих.

Оиси низко поклонился в знак уважения к своему другу, наставнику и господину, который указал ему путь к настоящей жизни, исполненной чести, мужества и достойной уважения.

Внезапно самурай вспомнил, как перед самой кончиной его господин с горечью заметил, что не достиг вершин понимания истинной ценности человеческой жизни в том смысле, как это определял Будда. Князь Асано недооценил Кая – и свою дочь, которая из-за этого побоялась признаться отцу в своей любви к полукровке.

Тогда Оиси не согласился со своим повелителем, но сейчас понял, что на князя Асано все же снизошло просветление и на пороге смерти глаз Будды озарил его своим сиянием. За это откровение самурай исполнился благодарности к Каю.

Достоинства полукровки были видны даже Тикаре, который за последний год повзрослел и утратил наивные представления юности о битвах и сражениях. Юноша мечтал проявить воинскую доблесть, достичь славы и добиться отцовского уважения – и в свои шестнадцать лет ему это удалось. Оиси задумался, какие подвиги совершил бы его сын, если бы ему суждена была долгая и счастливая жизнь.

Самурай, как и все остальные ронины, желал лишь одного – с помощью богов усвоить урок этой жизни и на одну ступень приблизиться к истинному просветлению. Он с горечью размышлял, по какому праву оставляет свою жену наедине с горем, лишает Рику счастливого существования, отбирает у нее единственного сына…

Для исполнения своего священного долга Оиси принес в жертву все – даже собственную семью. Самурай прежде всего верен своему господину, в этом заключается смысл жизни воина. Оиси с сожалением осознал, что, движимый ложно истолкованным чувством долга, нарушил равновесие между гири и ниндзё, обделив любовью и заботой родных и близких.

Рику никогда не жаловалась и не противилась решениям мужа, однако Оиси с запоздалым раскаянием вспомнил, как она смотрела на него при расставании… Он тогда побоялся признаться, какое место она занимает в его сердце. Мике и Каю не требовалось слов для выражения своих чувств – казалось, их души навечно слились в одну. Увы, Оиси уже не успеет усвоить этот урок. Самурай решил, что, вернувшись в замок, обязательно раскроет свои чувства жене и сыну, пусть даже перед самой кончиной.

Оиси еще раз поклонился и вознес молитву князю Асано, надеясь, что дух его господина по-прежнему оберегает своих верных вассалов и, может быть, дарует успокоение их близким.

Наступил решающий, последний день в жизни самураев. На рассвете во внутреннем дворе замка расстелили белые циновки под сенью цветущих вишневых деревьев – горькое напоминание о любви и долге.

Сорок семь воинов, поклявшихся отомстить за смерть своего господина, освободить его дух и последовать за ним в неизвестность, оделись в белые одежды и приготовились сдержать свою последнюю клятву.

Кай тихо вышел в зал. Мика стояла у входа, глядя на ряды белых циновок под цветущей сакурой. Она почувствовала появление любимого, но не обернулась. Он замер, понимая, почему девушка не смотрит на него. Госпожа Асано надела традиционный наряд владелицы Ако – кимоно цвета зари, переливающееся золотисто-алыми тонами. Поверх кимоно красовалась мужская накидка без рукавов с гербом клана Асано – скрещенными соколиными перьями, – вышитым золотом на алом шелке. Жизнеутверждающие цвета символизировали Ако и указывали на то, что госпожа Асано восстановлена в правах наследницы. Так Мика выражала свою неизбывную благодарность верным вассалам Ако за их храбрость и мужество.

У Кая перехватило дух от любви: с самой первой встречи его привлекла не красота девушки и не роскошь нарядов, а ощущение родства душ, таящееся в глазах Мики. Влюбленным не требовалось ни слов, ни прикосновений – единство сердец светилось во взглядах.

Казалось, Кай всегда любил Мику, сам того не сознавая. Любовь, словно зачарованное озеро, раскрыла перед ним глубины радости и умиротворения, поглотила боль бренного существования.

Наконец Мика обернулась и ласково посмотрела на него: во взгляде читалась и мягкость, и волевая натура девушки. С трудом сдерживая проявление чувств, госпожа Асано направилась к Каю.

– Отец сказал мне перед смертью, что наш мир – всего лишь ступень перед следующим миром и, оставляя его, следует быть благодарным за то, что нам довелось изведать любовь, – сказала она, протягивая к нему дрожащие руки.

Все эти годы Кай был рядом – но недостижим и недоступен.

Сейчас его жизнь подошла к концу, и он больше не скрывал страсти. Он взял в ладони холодные пальцы Мики – казалось, ее душа и тело еще не оттаяли после года, проведенного в плену у Киры.

Влюбленным оставалось время на одну, последнюю клятву.

– Я отыщу тебя в тысячах миров, среди тысяч жизней, – произнес Кай, уверенный, что узнает ее душу, как только их взгляды встретятся.

– И я дождусь тебя… – прошептала Мика и скользнула в его объятья.

Он нежно прижал ее к себе и вспомнил, как в такой же весенний день, давным-давно, девочка поцеловала мальчишку и убежала прочь.

Ветви сакуры шелестели под ветром, осыпали дождем лепестков Оиси и ронинов, которые вышли во двор. Сорок семь воинов в белоснежных кимоно с достоинством заняли свои места на белых циновках. Кай вошел последним и невозмутимо взглянул на Мику, сидевшую рядом с сёгуном и придворными советниками: кимоно госпожи Асано ярким цветком выделялось на фоне темных одеяний чиновников бакуфу, словно напоминая, что душе суждено перерождение и что сорок семь приговоренных к смерти готовы к путешествию в лучший мир.

Ясуно легким кивком приветствовал Кая, опустившегося на колени. Стражники сёгуна в черно-золотых доспехах кольцом окружили двор – для того, чтобы нанести милосердный удар, дарующий доблестным воинам быструю смерть.

Место, где ронины должны были расстаться с жизнью, не было отгорожено завесой-тобари. Вопреки традиции, Мика позволила жителям Ако присутствовать при церемонии, и во дворе собралась огромная толпа: люди в белых траурных одеждах пришли не только из близлежащих селений, но и издалека. Стояла тишина, словно в храме, только чуть слышно шелестела листва и откуда-то доносилось пение птиц. В чистом синем небе не было ни облачка.