Шантаж от Версаче - Татьяна Гармаш-Роффе

– Да вы не волнуйтесь так, – произнесла Александра, – никто вас ни в чем не упрекает. Я вас очень хорошо понимаю, это как окно: я в него специально не смотрю, но если нахожусь рядом, то гляну, конечно…

– Вот-вот! – обрадовалась женщина. – Именно так!

– Хорошо, – сдался Кис. – Давайте сделаем по-другому. Постарайтесь вспомнить всех, кого видели в позапрошлую пятницу. Всех подряд.

– Да разве ж я вспомню позапрошлую пятницу?

– Ну, тогда всех, кого видели до того, как узнали о смерти Тимура.

– Попробую… – женщина наморщила лоб. – Девушку в берете…

– О ней я уже знаю. И, как вы мне в прошлый раз сказали, других женщин вы здесь не видели. Так что давайте попробуем мужчин вспомнить!

– Знаю! Вспомнила! Ходил такой, как вы описали, – толстый, холеный… Видела я его! Только давно, месяца с два будет, – упавшим от огорчения голосом добавила она. – И еще вспомнила! – Голос снова пошел оживленно вверх. – Молодой! Такой милый, приятный молодой человек! Лет тридцать, одежда на нем хорошая, так ладно сидит!

– Должно быть, фигура хорошая, раз ладно сидит? – подсказала Александра.

– Точно! Стройный, спортивный, приятный такой, лицо интеллигентное… Стрижка короткая, вот что еще! Такая аккуратная, круглая голова, темные волосы… Куртка темно-зеленая…

Кис посмотрел на Александру. Уж не Андрея ли тут описывают?

– Вы его как видели? На лестнице? В «глазок»?

– В «глазок», верно. Мусор хотела вынести, вот и выглянула на шум.

– И что увидели?

– Он к Тимуру шел. Только Тимура дома не было, и он открыл дверь ключом. Я еще подумала, Тимур, стало быть, ему ключи дал…

Кис с Александрой снова переглянулись.

– Вы давно в этой квартире живете? – спросил Кис.

– Да вот уж скоро будет два года! Мне сын купил! – похвасталась она.

– А вы знаете, что квартира напротив сдавалась? – перехватила инициативу Александра. – Тимур ее только снимал, а хозяин у квартиры другой.

И Кис подумал, что она могла бы быть отличной партнершей в работе… Жаль, что у нее уже есть профессия… С которой она к тому же превосходно справляется.

– Нет, – удивилась женщина. – Я с ним никогда ни о чем не разговаривала, это такой, знаете, человек был, с которым не поговоришь о жизни… Значит, снимал? И кто ж хозяин?

– Скорее всего тот приятный молодой человек, которого вы видели.

– Вот оно что… Значит, поэтому он с ключом приходил!

– Постарайтесь вспомнить, когда вы его видели!

– Разве упомнишь? Только помню, что днем дело было…

– Днем? Вы ничего не путаете? Может, все-таки вечером? В пятницу вечером?

– Точно, днем: светло было на лестнице. А вот какой день…

Женщина задумалась.

– Припомните, – пытался подсказать Кис, – может, в это время какая-то передача по телевизору шла или телефон звонил…

– А ведь правы вы… – произнесла она. – Я, когда в квартиру от мусоропровода вернулась, телефон уже звонил. Я скорей бегом к нему! Не успела. Телефон опять перезвонил, и это был мой сынуля: напомнил, что в воскресенье мы идем в гости к родителям его жены… Так что суббота это была, суббота!

– Хм, не пятница?

– Суббота, – упрямо повторила женщина.

Кис помолчал, не зная, что спросить дальше. Свидетельств против Анатолия не было. Зато был второй, субботний визит Андрея… Что само по себе весьма любопытно и наводит на размышления.

– А в пятницу вы никого не видели? – осторожно поинтересовалась Александра, холодея при мысли, что эта женщина, теоретически, могла видеть и ее.

– Днем или вечером?

– Вечером, поздно вечером.

– Нет, я спать рано ложусь…

Кис от души поблагодарил женщину.

Едва выйдя из квартиры, Александра предложила:

– Поехали к Андрюше?

– Я вот о чем думаю… Милиция собрала показания, в которых фигурировала какая-то машина, припаркованная со стороны парапета напротив подъезда. Никто номеров не запомнил, цвет неопределенный, вроде серый, но ты ж понимаешь, ночью все кошки серы… Но это могла быть машина Анатолия! Он ведь не думал прятаться, не зная наперед, что найдет Тимура без сознания на газоне… Позвоню-ка я для начала Сереге, может, у них чего новенького!

Кис было вытащил из кармана свой мобильный, но, посмотрев на черное пластиковое тельце телефона, отчего-то раздумал и сунул его в карман.

– Серега ведь тоже не дурак, – ответил он на вопросительный взгляд Александры. – Он меня начнет за грудки брать, интересоваться, что у меня новенького… А мне бы, честно говоря, не хотелось отдавать ему Толю раньше, чем я все не распутаю – чтобы уже никто на вас с Ксюшей не покусился и не начал разматывать всю эту историю сначала… А для этого, вишь ты, мне надо ему разгадку на блюдечке принести!

– Алеша, – произнесла Александра, и он, вынырнув из озабоченных размышлений, обмер – как хорошо это прозвучало: «Алеша»…

Нет, он не был влюблен в Александру, это было что-то помимо него, за пределами его воли, черная магия: он просто балдел в ее присутствии. Ему все нравилось, абсолютно все: как смотрит, как говорит, как выглядит, как одевается, как думает, как пишет, как капризничает и как шутит…

Наваждение эта журналистка, просто наваждение! Но он был рад его продлить.

Он, конечно, не был влюблен в Александру… Но…

– Прости, задумался! – встрепенулся он, услышав ее настойчивый голос. – К Андрею, говоришь? Ты со мной хочешь?.. Поехали!

– Только ты дай мне начать разговор, – произнесла Александра, когда они подъезжали к дому Андрея. – Мы все-таки старые друзья с ним… Ладно?

– Ну, если ты настаиваешь… А о чем ты хочешь с ним поговорить? – Кис вдруг сообразил, что мыслью, которая промелькнула в его голове, пока он слушал соседку Тимура, он с Александрой не делился.

– Увидишь, – загадочно ответила та. – Думаю, о том же, о чем и ты…

Глядя, как нежно расцеловались старые однокашники, Кис испытал некое неприятное чувство, которое определялось где-то между ревностью и завистью. Да, конечно, Кис не влюблен в Александру, а уж Андрей – тем более.

Но все же! Чего это они так нежно целуются?

– Андрюша, – Александра прошла в шоколадную гостиную и уселась на диван, – мы за досье Тимура приехали. Отдай, пожалуйста!

Последовала немая сцена, в которой изумление Киса мешалось с восхищением, а изумление Андрея – с ужасом. Он уставился на Александру так, как если бы ему явилось потустороннее видение и проглаголило громоподобные слова.