Клей - Ирвин Уэлш

Другие показывали мрачные коридоры, и лестницы, и входы в закрытые дворы. Видеонаблюжения редко записывались на плёнку, ведь кому придёт в голову просматривать их, если только на них зафиксировалось убийство?

Жителям это тоже было известно. Дети просто охуевали. Совсем маленькие могли весь день простоять под камерами, корчить рожи, показывать средний палец. Иногда камеры залепляли, обычно это делали подростки в масках. Два монитора вообще не показывали. Никто не потрудился заменить сломанные камеры, к которым они были подключены.

В одной смене с Дейвом работал Альфи Мюррей, алкоголик на излечении и ярый последователь «АА».

– Даниель ещё не появлялась?

– Нет, тебе повезло.

Даниэль была молоденькой женщиной, которая, встав поутру, выходила голая на общий балкон и выставлялась перед одной из камер в её корпусе. Губы её шевелились, она что-то говорила в объектив. В отличие от Альфи Дейву Гэллоуэю было всё равно, увидит он её или нет. Зато больше всего ему хотелось узнать, что она там говорит, когда каждое утро смело выходит перед ними, и нет на ней ничего, кроме улыбки на беззвучных устах.

Они даже подумывали навестить её. Дейви был бы просто счастлив спросить, что за слова она там говорила. Однако это было бы крайне неосторожно. Она, возможно, стала бы всё отрицать, а записи с этой камеры обычно не производилось, исключая те периоды, когда какое-нибудь жестокое преступление провоцировало всплеск возмущения, так что доказать они ничего не смогли бы. Они могли бы сделать, что полагалось, – сообщить в полицию, но тогда она бы перестала, а этого они не хотели. Никто не жаловался и даже, похоже, не знал. Она никому не причиняла зла, а Альфи, надо сказать, вообще помогала неслабо.

В любом случае, у Дейва не было никакого желания связываться с полицией. Он знал, что вскоре его узнают, поскольку в этом городе он в своё время был хорошо им известен. Кроме того, его смена уже заканчивалась, и скоро он пойдёт поболтать с Эндрю.

ВТОРНИК, 23.28

Покидание

Джус Терри Лоусон в который раз проклял своего старого приятеля Алека (Почту) Конноли, вытащил ногу из-под одеяла и потянулся ею за пределы кровати. Ноги обдало холодом, пальцы сжались. Вот осёл. Конечно, здоровенная сорокадюймовая плоскоэкранная плазменная панель в идеальном состоянии, которую он стырил для Терри, была заябись. Молодец, Алек. Но безмозглый алкоголик и придурок забыл прихватить пульт дистанционного управления с хаты в Бартоне, которую в целом сработал весьма профессионально. Попытавшись переключиться с «Би-би-си-1» сразу на Четвёртый канал, Терри почувствовал, как усилися дискомфорт и повысился уровень потливости. Скоро там начнётся какой-то французский фильмец, где то жопами, то сиськами светят с завидной неизбежностью. Про Пятый канал можно просто забыть, как, впрочем, все и сделали.

Смешно, размышлял Терри, думая о снобах, которые приехали в город на Фестиваль. Пропечатай оголённую жопу или сиську в газете, которую читают гопники, и это сочтут угнетением женщины, покажи то же самое во французском кино – и они будут аплодировать и назовут это искусством. Так что по-настоящему вопрос, что считать искусством, должен стоять так: «На это хочется подрочить, и если да, то кому?» – думал Терри, изогнув спину и раздвинув ягодицы, чтобы пердануть в полную силу.

Погружаясь обратно в кровать, смакуя набирающий силу тёплый кисловатый аромат. Терри подпёр себя подушками. Комнату освещал экран. Открыв маленький холодильник рядом с кроватью, он вытащил и открыл банку «Ред-страйпс». Заканчивается, подметил он. Он сделал первый глоток ценителя, затем присосался полным ртом. Взял мобильный, позвонил матери, смотревшей внизу «Ист-эндеров», запись вчерашней серии, которую она пропустила за игрой в бинго. Стали зудеть геморройные шишаки, возможно, бздёж вызвал раздражение. Повернувшись на бок, Терри оттянул ягодицу и отодвинул одеяло, чтобы дать возможность холодному воздуху освежить сраку.

Элис Ульрих взяла телефон, ожидая услышать свою дочь Ивон. Элис оставила фамилию второго мужа потому, что хоть он, как и её первый мужик, и дал дёру, в его случае скрываясь от немалых карточных долгов, по крайней мере, не оставил ей такого кровопийцу сына. Элис было крайне неприятно услышать, что это звонит её сын сверху по своему мобильнику.

– Послушай, ма, когда в следующий раз пойдёшь наверх пописать или чё, принеси несколько банок пива из большого холодильника. А то мой личный запасец уже почти иссяк… – Терри услышал на том конце недоверчивое молчание. – Ну, когда в туалет пойдёшь, прихвати. Я просто уже тут устроился.

Она повесила трубку. Сценарий этот был ей знаком. Но на сей раз в неё что-то резко переменилось. В фокусе оказалась вся жестокая правда её жизни, и, нажав на паузу, чтобы исполнить то, что предрешил неумолимый жребий, она пошла на кухню и достала из холодильника шесть холодных банок. Медленно поднявшись по лестнице, Элис вошла с провиантом, как делала прежде столько раз. В комнате стояла привычная вонь: жопные газы, запах несвежих носков, молофьи. Обычно она выражала слабый протест, сгружая всё на тумбочку, но на этот раз нет, она обошла кровать и сложила всё мальчику в холодильник. Её был виден только силуэт его мелких кудряшек. Что касается Терри, то он смутно ощутил её присутствие, боковым зрением зафиксировав какой-то раздражитель.

– Спасибо, – нетерпеливо процедил он, не отрываясь от телевизора.

Покинув комнату, Элис пошла в свою спальню, забралась на кровать и стащила со шкафа старый чемодан. Медленно и разборчиво она сложила вещи, стараясь не помять одежду, затем оттащила чемодан в коридор. Позвонила подруге, вызвала такси, в ожидании которого стала искать листок бумаги, чтобы написать записку. Бумаги она не нашла, поэтому разорвала пакет из-под кукурузных хлопьев. На обратной стороне нацарапала записку и оставила на серванте.

Дорогой Терри!

Долгие годы я ждала, что ты уедешь из этого дома.

Когда вы поженились с малышкой Люси, я подумала: слава богу.

Но это длилось недолго. Потом была эта Вивиан… опять ничего.

Поэтому уезжаю я. Квартиру оставляю на тебя. В райсовете скажи, что я покончила с собой. Господь знает, эта мысль достаточно часто меня посещала. Следи за собой. Ешь побольше зелени и поменьше этих помоев. Мусорщик приезжает по вторникам и пятницам.

Береги себя.

С любовью, мама.

P.S. Не пытайся меня найти.

С утра Терри разбудил «Большой завтрак». Эта Денис Ван Бол. Фу ты, ёб твою. Впрочем, разок можно. Из ящика просто не вылезает: в «Гладиаторах» – она, в «Празднике»… да везде. Зарабатывает, сучка. Не стоило ей только химию делать, ему она блондинкой больше нравилась. Последнее время она поднабрала, так, во всяком случае, смотрится. Джентельмены предпочитают блондинок, самодовольно подумал он. Он и Род Стюарт. Этот Джонни Воган хорош, но с такой работой кто хошь справится, решил он. Хотя на хуй, ещё вставать в такую рань. Подкидываться по утрянке и городить всякую хуйню на весь свет. Прямо как он, когда соки-воды развозил! Не, на фиг. Терри позвонил маме по мобильному, чтоб она принесла ему чаю и тостов. Не помешало б и варённое яйцо. Телефон звякнул внизу раз, другой, третий. Старушка, должно быть, по магазинам пошла.