Вентус - Карл Шредер

- Исключено, - покачала головой Мария. - Ему пришлось бы перепрограммировать каждую пылинку на планете. Но если бы даже он мог это сделать, Ветры - разумные существа. Они не дали бы ему зайти слишком далеко.

- Ты думаешь, он безопасен?- резко спросила Каландрия и встала. - Ты так очарована своими прекрасными нанотехнологическими штучками, что даже не понимаешь, что на свете есть вещи куда более тонкие!

- Я не утверждала…

- Эта система не имеет ничего общего с настоящими богами! - сказала Каландрия. - 3340 говорил мне, что даже его мысли - наделенные сознанием сущности. Мыслящие мысли! - Она горько рассмеялась. - Тридцать три сорок был как целая цивилизация - целый вид - в одном теле. С историей, а не просто воспоминаниями. Он мог сотворить такую планету, как Вентус, за один день!.. Кстати, откуда нам знать: а может, именно он внес поправки в программу Ветров? Он мог это сделать тысячу лет назад - так сказать, посеять зерно, чтобы затем вернуться и собрать урожай. Но не успел, поскольку его отвлекла другая планета. Хсинг был куда более интересной игрушкой. Тем не менее он послал сюда Армигера. Откуда нам знать: а вдруг Армигер - семя воскрешения? Быть может, он намеревается превратить планету в гигантскую машину для воссоздания 3340? Это ему по силам. Ваши драгоценные Ветры в подметки Армигеру не годятся!

Она отвернулась и пошла по траве. Мария посмотрела на Акселя.

- Ну-ну… - промолвила она.

Аксель проводил удаляющийся силуэт Каландрии долгим взглядом. Затем усмехнулся и повернулся к Марии.

- Ты наступила на больную мозоль.

- Я вижу.

- Мы отправились на Хсинг, чтобы уничтожить 3340. С помощью Хроноса и при поддержке Архипелага.

Аксель рассказал историю о том, как Каландрия победила 3340, добровольно став его рабой. Когда он закончил, Мария грустно покачала головой.

Потом она заерзала, чувствуя, как занемела спина от сидения на жестком бревне. Трудно привыкнуть к физическим неудобствам.

- И тем не менее насчет Ветров она не права.

- Не дави на нее, - посоветовал Аксель. - К тому же сколько мы тут живем, нам ни разу не пришлось видеть свидетельства разумности Ветров. Кое-кто из них, морфы, например, может, и разумны. Насчет Лебедей Диадемы я не знаю. - Он, поежившись, взглянул наверх. - Но в целом? Нет, это просто планетарная иммунная система, как сказала Мэй.

- Если Вентус не говорил с вами, - возразила Мария, - то лишь потому, что он вас не замечает: Не забывай: я изучаю эту планету, я знаю о ней больше, чем ты.

- Ты не была здесь, - спокойно произнес Аксель. - Ты никогда не видела ее вблизи. Сейчас ты здесь. Неужели ты думаешь, что она разумна?

Он махнул в сторону примятой травы.

- Я не знаю, что ты видишь, когда смотришь на нее, - сказала Мария. - Быть может, это оттого, что ты жил на планетах, где жизнь просто есть, как на Земле. Где ничто ее не поддерживает. Но здесь все вокруг нас создано искусственным путем, Аксель. Этой почве, - она ковырнула землю ногой, - быть может, тысяча лет. И каждая крупица создана Ветрами. Вот трава. Я знаю, что она похожа на земную: травинки разной высоты, растет на косогоре то реже, то гуще. Возможно, в последние несколько веков развитие жизни достигло такого уровня, что ей позволено распространяться самой. Но я сомневаюсь. Трава была посажена искусственно, с помощью нанотехнологии. Посмотри на облака! Они похожи на облака, которые я видела в видеофильмах о Земле. Но если бы Ветры в эту самую минуту не лепили их, ты думаешь, они бы выглядели так? Вентус не похож на Землю, Аксель! У его солнца другая температура, другой размер, строение коры планеты другое, и поэтому баланс минералов в океанах тоже совершенно другой. Вернее, был другой. А в результате и атмосфера, и ее естественная плотность тоже сильно отличаются от земной. Эта погода неестественна. - Мария подняла руку навстречу легкому ветерку. - Воздух создали Ветры, Аксель, и они должны продолжать его делать. В тот момент, когда они перестанут работать, планета вернется в первоначальное состояние, потому что здесь нет естественного равновесия. Оно поддерживается искусственно. Надеюсь, ты не думаешь, что распространение насекомых, мышей и птиц происходит естественным путем? Оно планируется и контролируется Ветрами на каждом квадратном метре планеты. Часть из них выходит из-под контроля, угрожая местному и глобальному равновесию. Ветры же постоянно поддерживают его, усиленно размышляя о том, как сохранить планету похожей на Землю. Именно для этого мы их создали. Аксель покачал головой:

- Вот именно! Это сложная, но тем не менее всего лишь большая машина.

- Ты наверняка спрашивал себя, почему Ветры не признают людей, верно?

- В чем порок системы? Да здесь целые религии пытаются ответить на этот вопрос! - Аксель рассмеялся. - А ты думаешь, что знаешь?

- Я думаю, что знаю, как это узнать. Послушай! Ты докладывал нам, еще до инцидента с Небесными Крюками, что ревизор Туркарет утверждал, будто он способен слышать голоса Ветров.

- Он не утверждал! - возмутился Аксель. - Он действительно их слышал.

- Мы слышали о таких людях, - кивнула Мария, - однако у нас никогда не было возможности это проверить. Если бы нам удалось исследовать одного из них, я уверена, мы нашли бы разгадку.

- Очень жаль, но Туркарет мертв, - коротко хохотнул Аксель.

- Не думаю, что это проблема, - вкрадчиво пропела Мария. - Во всяком случае, пока от него остались какие-то частички…

Она услышала шорох травы. Каландрия возвращалась. Мария увидела ее глаза, блестящие во тьме, как два уголька, и поежилась.

- Мы пойдем искать Армигера, - заявила Каландрия. - Это наш долг.

- Нет, - сказал Аксель. - Мы можем вернуться с подкреплением. Я буду сигналить кораблям, Каландрия. Ты не в силах мне помешать.

В воздухе повисла тишина. Потом Каландрия пожала плечами.

- Ты прав. Помешать я тебе не могу.

Атмосфера вокруг костра внезапно накалилась. Мария быстро встала.

- Я, пожалуй, лягу спать, - сказала она, улыбаясь им обоим.

Каландрия кивнула. Ее идеальное лицо в отсветах костра казалось высеченным из камня. Когда Мария встала на колени и приготовила себе ложе, ей все еще казалось, что она чувствует взгляд наемницы на своей спине.

Марии снился дом. За окном виднелись плавные изгибы пейзажа Завета, ее родной колонии-цилиндра. По тысяче озер и прудов струился солнечный свет, превращая холмы и города в прозрачное кружево и подсвечивая спиральные облака в центре цилиндра. Как всегда, между поверхностью и облаками парили тысячи крылатых женских фигур.

Она вдохнула теплый медовый воздух, чувствуя, как он обволакивает ее члены нежнее любой ткани, и прошла через анфиладу комнат в апартаменты родителей. Ее семья была- здесь, она это знала, только до их комнаты еще не дошла. И тут она увидела в собственной спальне дверь, которой раньше никогда не замечала.