Штрафники Великой Отечественной. В жизни и на экране - Юрий Рубцов

Ну, лень нашим «маститым» сценаристам, садясь за очередной сценарий о войне, потратить несколько недель на чтение мемуаров, на опросы ветеранов и разговоры с экспертами.

Вот Эдуард Володарский безапелляционно заявляет в интервью Владимиру Нузову: «Пишу сценарий многосерийного телевизионного фильма "Штрафбат". События происходят во время Великой Отечественной войны... Фильм о том, что наши генералы воевали мясом. Жуков, конечно, великий полководец, но большего мясника, чем он, я в истории не знаю. У немцев не было далее такого понятия: штурм. Ни одного города они не брали штурмом! А мы клали тысячи людей за село, за какую-нибудь поганую высоту, которая, как потом оказывалось, никому не нужна. Вот об этих бессмысленных жертвах я и пишу сценарий». И тут же раскрывает свою мысль: «Миллионы людей легли в землю, защищая свою родину. Ведь только 600 тысяч наших солдат погибли при взятии Берлина. 600 тысяч! Можете себе представить? 200 тысяч погибло при взятии Будапешта. Американцы же за время Второй мировой войны потеряли всего 250 тысяч».

Азарт Володарского, конечно, понятен. Он в работе, он горит сюжетом. Мясо, трупы, сволочи командиры...

Правда, совершенно не понятно, откуда он взял, что у упомянутых им немцев отсутствовало понятие «штурм»? Если он о терминологии, то как Володарский объяснит наличие в немецкой армии таких подразделений и понятий, как: Sturm-Pionier-Bataillone, Sturmgeshutze, Sturmpanzer или тот же Volkssturm? И это только навскидку, не копаясь сильно в книжках.

Если же речь идет о штурмовых действиях как таковых, то как по-другому можно назвать действия немцев под Смоленском, Одессой, Севастополем, Сталинградом? Только при штурме Севастополя (кстати, Манштейн, командовавший штурмом города, называл операцию по взятию Севастополя «штурмом») немцы потеряли почти 80 000 человек убитыми и около 200 000 ранеными. Про Сталинград лучше вообще не вспоминать...

И уж если речь зашла о цифрах, то что мешало Эдуарду Яковлевичу открыть вполне доступные теперь справочники и прочитать, что при штурме Берлина погибло не 600 000 наших солдат, а 78 291, а при боях под Будапештом пало не 200 000, а 80 026 человек. То есть всего погибло в двух самых тяжелых операциях заключительного периода войны 158316 наших солдат и офицеров. Но не 800 000, как подсчитал сценарист, преувеличив наши потери в ПЯТЬ РАЗ!

Если писать сценарии о войне на основе ТАКИХ военно-исторических познаний, то удивительно, как у нас вообще народу хватило, чтобы до Берлина дойти. Есть один «гений», подсчитавший, что за войну Советская Армия потеряла аж 35 миллионов солдат — все взрослое мужское население...

В недавнем прошлом было модно ругать советские псевдовоенные «боевики» 80-х годов, в которых герои пачками уничтожали немцев, едва ли не в одиночку громили целые полки и дивизии. Ничего, кроме недоумения, такие картины не вызывали и вполне законно канули без следа в Лету.

Самое интересное в том, что сегодняшние попытки делать фильмы о войне почти ничем не отличаются от тех киновыдумок. Тогда сценаристы и режиссеры, не слишком мучая себя правдивостью и достоверностью, гнали ширпотребовские ленты на потребу дня — героизации Великой Отечественной войны. Так рождались «В двух шагах от Рая», «Дачная поездка сержанта Цыбули» и прочая «трава». Сегодня, так же, как и двадцать лет назад, режиссеры и сценаристы стремительно осваивают средства продюсеров, создавая модную антисоветскую ширпотребовскую «чернуху», даже не пытаясь снять ПРАВДУ. Главное — выполнить все тот же «соцзаказ»...

Нужна ли нам сегодня правда о войне?

Не просто нужна, а необходима как воздух! После десятилетия чернухи и лжи сегодня особенно важно возвращать нашему народу правду о Великой Войне. Не приукрашенную, не отлакированную, не препарированную, не выхолощенную на потребу дня и очередного «изгиба» официальной пропаганды, а ту правду, которая через великие испытания и трагедии, через подвиги и неимоверный труд привела наш народ к Великой Победе. И солгавший против этой правды отвечает собственной честью пред лицом миллионов, павших за эту победу на поле боя...

***

Фильм Николая Досталя по сценарию Эдуарда Володарского «Штрафбат», недавно вышедший на экраны телевидения, резко выделяется из огромной галереи кинолент, снятых за все послевоенное время. Не будем останавливаться на художественных достоинствах и недостатках фильма. На мой взгляд, и режиссер, и автор сценария, и артисты блестяще справились со своей задачей. Хотелось бы заострить внимание на большой правде о войне, показанной в фильме.

1. Наконец-то рельефно выписан истинный образ работников НКВД, главным олицетворением которых в картине является майор Харченко (Роман Мадянов). Наглость, цинизм, презрение к людям, отношение к ним как к скоту и материалу для достижения цели, самодовольная уверенность в том, что именно он, а даже не генерал, командир дивизии, — главное действующее лицо, отвечающее за все и определяющее чуть ли не исход войны, — вот его основные качества, полностью соответствующие истине. Для него, его подручных и начальников естественными являются избиение подследственных, доносы, предательство. Разлагающее влияние оказывают подобные личности на молодежь, призванную в войска НКВД, которой ничего не стоит по их приказу расстрелять 97 отступивших бойцов, среди которых половина — раненые. Очень хорошо показана тупость и военная бездарность этих «хозяев жизни». Операция по захвату продовольственного склада немцев с бессмысленной гибелью людей и самого Харченко как нельзя лучше подтверждает эту тезу.

2. Очень правдиво изображен быт войны. Фильм не изобилует масштабными батальными сценами. Да они и не нужны. Оборванные и голодные штрафники — кто в немецком мундире, кто босой, все в основном с трехлинейками и с немецкими автоматами, резко ко1гграстируют с сытыми «хлеборезками» солдат с продовольственного склада, отмеченных медалями «За отвагу», проявленную в пожирании продуктов питания, предназначенных для штрафников, и с мундирами «с иголочки» у штабных работников и кадровых офицеров.

3. Образ командира дивизии Лыкова (Алексей Жарков) тоже очень колоритен и характерен. Показан военный чиновник, в общем неплохой человек, который есть просто звено в четко функционирующей машине. У него нет творческой инициативы, он ни разу не появился на передовой и даже если и возражает всевластному Харченко, то эти возражения чисто теоретического свойства, не ведущие ни к каким конкретным последствиям. Таков же его начальник штаба. И это — тоже правда. Все старшие командиры, за редким исключением, были такими. Будь они другими — соотношение потерь было бы не 8:1 в пользу наших противников, а несколько иным.

4. Четко выписан и состав штрафников. Их — три основные группы: уголовники, политические заключенные и проштрафившиеся военные. Вражда между политическими и уголовниками, идущая со времени лагерей, выливается в кровавую драку по дороге на фронт, но медленно ослабевает и сводится на нет в боевой жизни, равняющей и сближающей всех перед лицом смерти. Прекрасны образы вора в законе Антипа Глымова (Юрий Степанов), картежника Лехи Стиры (Александр Баширов), гармониста Шлыкова (Виктор Супрун) и многих других. Живучесть, дерзость, народный юмор даже в смертельной опасности, умение мгновенно ориентироваться в обстановке, смешанные со склонностью к грабежу и мародерству, с которыми беспощадно борется комбат, правдиво отражают суть этих людей, являющихся во многом жертвами коммунистической системы. Чего стоит рассказ Глымова об ужасах коллективизации, когда он ел своего младшего брата, убитого матерью, дабы спасти остальных детей! Эти люди искренне ненавидят советскую власть, с которой избрали свой путь борьбы, но любят родную землю, которую и защищают в бою. И это тоже правда, ибо, наверное, 70% советских солдат воевали с теми же чувствами. Споры политических о судьбах революции также отражают действительность и далеко не единство во взглядах даже приверженцев советской власти. В одном ряду с уголовниками стоят и бывший парторг шарикоподшипникового завода Муранов (Александр Никифоров), и бывший член ЦК Светличный (Василий Мищенко), бывший убежденный большевик Родянский (Михаил Еремеев) и бывшие красные командиры Дронский (Сергей Перелыгин) и Баукин (Андрей Смоляков). Запоздалое прозрение и раскаяние в содеянном приходят ко многим из них.