Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти - Виктор Бакин

В 1992 году выйдет вторая книга с таким же названием.

В 1998 году Перевозчиков устами друзей и «друзей» расскажет «правду смертного часа», опубликованную сначала в газете «Совершенно секретно», потом несколько раз включавшуюся в другие издания.

Сначала интервьюер назвал книгу «Уход Высоцкого», позаимствовав название у Б. Мейлаха – «Уход и смерть Льва Толстого», затем заменил на более длинное: «Правда смертного часа: Владимир Высоцкий, год 1980-й». Главный акцент – наркомания и невыносимый характер. Это хроника – смерти Высоцкого, его целенаправленного самоистребления, растянутого во времени самоубийства. Свидетели – друзья, родные. Их разноречивые «показания» – когда, где, с кем, во сколько и сколько принял, вколол… – скрупулезно записаны журналистом.

После издания первой книги у Перевозчикова были сомнения – стоит ли публиковать все: «Судьба Высоцкого состоялась, и в ней нет ничего случайного и незначительного. Важно все. Очевидно, что «всю правду» (даже если она существует) сейчас требовать нельзя. Правда редко бывает деликатной, а люди обязаны щадить чувства родных и близких. Но все же необходимо с максимально возможной точностью зафиксировать воспоминания всех людей, которые общались, работали, дружили или хотя бы видели Высоцкого. Особенно важно все, что происходило летом 1980 года. Пусть эти свидетельства будут опубликованы через пятьдесят лет, но они должны существовать. Потому что в непредсказуемом «потом» будут рассматриваться самые мелкие и косвенные факты, будут выдвигаться самые невероятные версии».

Сомнения Перевозчикова развеялись после беседы с Л. Абрамовой.

– Людмила Владимировна, нужно ли искать и знать всю правду?

– Нужно. В этом я не сомневаюсь. Но в какой степени мы – именно мы – готовы к этому? Готовы к тому, чтобы говорить правду, заглушая собственные мелкие, но очень ощутимые обиды… А иной раз и слезы. Но надо говорить все. Проходит время, и остается одна голая правда. Но если мы не скажем всего сейчас, то правда может оказаться неполной. Чем больше мы узнаем правды – пусть самой горькой, – тем скорее поймем, что никакая правда не может бросить тень ни на Володю, ни на нас…

После таких слов Перевозчиков решил «не ждать пятьдесят лет» и опубликовал свои интервью.

Никита Высоцкий высказался о книге довольно резко: «…по большому счету эта книга лжива». И он прав. Во-первых, рассказчики обращались не к документам, а к памяти. Поэтому в их воспоминаниях есть несовпадающие точки зрения на одни и те же события. Во-вторых, все или почти все интервьюированные строили свои «воспоминания» с оглядкой на то, что это попадет в книгу, а значит подспудно редактировали реальность. Разве расскажет Янклович, как многие годы паразитировал на Высоцком? Кроме того, несовершенство человеческой памяти приводит к тому, что многие из излагаемых «фактов» часто грешат своей неточностью, смещением очередности событий… Но собиратель интервью не пытается утруждать себя проверкой дат, места действия, а порой и самих «фактов»: «Наша книга не попытка установить истину, а всего лишь попытка приблизиться к человеку, который так много сделал для всех нас». Свидетельства, по совету А. С. Пушкина, необходимо проверять архивными изысканиями. Перевозчикову было не до того. В ряде случаев интервьюер корректирует воспоминания очевидцев жизни Высоцкого, чтобы не нарушать выстроенную им концепцию подачи материала.

Хотя автор считает такой подход к составлению книги «явлением не только нормальным, но и желательным», с этим трудно согласиться. Настало время, когда от легенд, мифов и неточностей в биографии Высоцкого нужно было бы избавляться, а не множить их.

Возможно, из-за этого были претензии к интервьюеру.

Н. М. Высоцкая: «…Я уже не говорю о совершенно непозволительных выступлениях одного… я не знаю, как его назвать… журналиста, который вначале повел себя очень благородно, собирал материал, все доступно печатал, а потом начал выкапывать какие-то некрасивые вещи и разразился недостойными публикациями в газете “Совершенно секретно”».

В. Туманов: «Со временем Перевозчиков соберет свидетельства людей, близко знавших Высоцкого, доверивших журналисту сохраненные в памяти эпизоды, среди них и те, которые никак не предназначались для огласки. Желая помочь пишущему человеку полнее представить сложный образ поэта, они упоминали и обстоятельства жизни, которые сам Володя не афишировал, полагали, что это в книгу не попадет. К сожалению, в нее вошли страницы, читать которые людям, любящим Владимира Семеновича, было неприятно».

Самому автору В. Туманов говорил: «Слушай, зачем тебе такие вот вещи?! Зачем тебе нужна вся эта грязь… Родители этого не переживут… Почему ты не пишешь, что он не пил два года?! Вообще! Это было в 1972–1973 годах…»

А. Свидерский: «Мой рассказ о Володе Перевозчиков перед печатью так и не показал, и когда я его прочитал в книжке, за голову схватился: половины того, что там написано, я не говорил. Или до неузнаваемости переврано, что я рассказывал…»

Д. Быков: «В «Совершенно секретно» опубликована летопись последнего года жизни Высоцкого, в котором о последних песнях Высоцкого – ни слова, зато о наркомании его – больше чем достаточно. Задача проста: изобразить Высоцкого рабом шприца, а его окружение – шайкой поставщиков зелья. Но и сквозь тотальную ложь этих изысканий пробивается жуткая правда: видно, от какого количества ничтожеств, регламентирующих всякий шаг поэта, зависела его жизнь».

Н. Высоцкий: «Люди, которые давали интервью (дело даже не в том, что они участники событий и невольно «покрывают» себя), всегда в чем-то необъективны. Ведь они выдавали информацию, которая является медицинской тайной. Они поступили по отношению к своему товарищу нехорошо. Будь Высоцкий жив, даже не знаю, что бы он сделал, услышав то, что они наговорили…»

Не понравились книги Перевозчикова и А. Утевскому: «Туманов устроил Высоцкому невозможное по тем временам интервью на Пятигорском телевидении, а позднее своим авторитетом невольно дал тому интервьюеру (оказавшемуся подлецом) дорогу в биографы поэта».

Резко негативно высказался И. Бортник об авторе и всех его книгах: «С отвращением прочитал несколько страниц из верстки книги господина Перевозчикова «Уход Высоцкого», невесть откуда взявшегося человека, выпустившего массу торопливых и безграмотных книжек о Володе. Мне, к сожалению, тоже довелось с ним встретиться – сейчас уже не припомню, кто мне его порекомендовал. Он не показал мне перед публикацией чистовой вариант записи нашего разговора (я был категорически против предварительно показанного мне варианта), а вышедшую книжку «Живая жизнь» трусливо оставил на вахте служебного входа в Театре на Таганке для передачи мне. Прочитал. Почти все переврано до абсурда.

И вот теперь «Уход…». О содержании не хочется говорить. Не считаю нужным как-то комментировать сплетни и вранье, насквозь пропитавшие «опус» господина Перевозчикова…

Я надеюсь, что письма Володи, отправленные им из разных мест, куда забрасывала его судьба, лучше расскажут об их авторе и наших с ним взаимоотношениях, чем вынюхивающий диктофон, спрятанный в кармане вышеупомянутого беспардонного ловкача. Бестактность и развязность непременно «аукнутся» ТАМ в Судный день. И не грех об этом помнить».