Движущиеся картинки - Терри Пратчетт

Молот даже не шевельнулся. Время и соленый воздух превратили его вместе с подставкой в единое металлическое целое.

И тут время забарахлило. Ход событий утратил свою плавность, в мигающем свете события начали сменять друг друга с резким щелчком, подобно тому как движется мембрана в ящике для картинок.

Клик.

Детрит перегнулся через голову Виктора, вцепился в рукоять молота и дернул, отрывая обляпанный ржавчиной штатив от камня, к которому тот крепился.

Клик.

Затем тролль перехватил молот двумя руками, напряг мускулы и обрушил на гонг страшной силы удар. Виктор, Джинджер и библиотекарь бросились на землю.

Клик.

Клик.

Клик.

Клик.

Запечатленный в череде выразительных поз, Детрит, казалось, мгновенно перемещался из одной позиции… клик… в другую. Вот он… клик… развернулся, вот молот… клик… прочертил в темноте ярчайшую дугу…

Клик.

Удар отбросил гонг так далеко, что цепи не выдержали, и диск с грохотом врезался в противоположную стену.

Звук не замедлил последовать. Он обрушился настоящей лавиной, как будто его где-то долго задерживали, а потом выпустили на свободу. Звук радостно струился в знакомый мир, бурно затопляя собой все барабанные перепонки.

Боммм.

Клик.

С надгробной плиты степенно поднималась исполинская фигура. Величавыми волнами ниспадала пыль, обнажая не растерявшее блеска золото.

Тело двигалось медленно, но вполне поступательно, словно подчиняясь некоему часовому механизму. Одна рука сжимала гигантский меч, а другая держалась за край плиты. Длинные, закованные в доспехи ноги опустились на пол.

Воин поднялся, выпрямился. В нем было футов десять росту. Ладони его оставались на рукояти меча. В общем, вид его мало отличался от того, который он сохранял в течение веков, лежа поверх плиты, однако на сей раз в нем чувствовалась некая готовность — было видно, что внутри него пробуждаются неведомые, невероятные силы. Ну а тех, кто пробудил его от вековой спячки, воин даже не заметил.

Экран вдруг перестал пульсировать. Нечто заметило пробуждение золотого воина и обратило на нового участника событий свое внимание. Это, кстати, означало, что раньше его внимание было сосредоточено на чем-то другом.

Публика пришла в движение. Пробуждение состоялось.

Виктор схватил библиотекаря и Детрита.

— Вы, двое, — сказал он, — бегом в зал! Выводите отсюда всех. И быстро, у нас мало времени.

— У-ук!

Впрочем, голывудцы не нуждались в приглашении. Стоило зрителям увидеть тени на экране в их настоящем обличье, незамутненными пеленой гипноза, как всякая особь, своим развитием равная Детриту, испытала вдруг страстное желание оказаться как можно дальше от этого места. Было видно, как, тесня и оттирая друг друга, бывшие зрители пробиваются наверх, к выходу из зала.

Джинджер попыталась было принять участие в общем исходе. Но Виктор остановил ее.

— Пока рано, — тихо сказал он. — Наша очередь еще не наступила.

— Какая очередь? — вскричала она. Он решительно покачал головой.

— Мы должны уйти отсюда последними, — произнес он. — Таковы правила игры. Голывудскую магию можно поставить на службу, но и ей нужно услужить. А потом, разве тебе не хочется посмотреть, чем все кончится?

— С удовольствием посмотрю. С расстояния этак в тысячу миль.

— Хорошо, отнесись к этому иначе. Проход освободится только через пару минут. Зато потом нас никто не будет пихать.

До их ушей долетали вопли тех, кто толкался у выхода из вестибюля в узкий туннель. Виктор поднялся по опустевшему проходу к последнему ряду и плюхнулся в ближайшее кресло.

— Будем надеяться, что на этот раз Детриту хватит ума не подпирать собой потолок.

Джинджер со вздохом присела рядом.

Виктор закинул ноги на спинку переднего кресла и запустил руки в карманы.

— Попзёрна не желаешь? — спросил он.

Сквозь экран им были видны очертания золотого воина. Воин смотрел себе под ноги.

— А знаешь, он и вправду напоминает дядю Освальда, — сказала Джинджер.

Экран потемнел с такой внезапностью, что Виктору даже показалось, будто он услышал свист нахлынувшей темноты.

«Все это происходит не впервые, — размышлял он. — Подобное происходило в иных мирах, в иных вселенных. Поднимает голову какая-то дикая идея, и навстречу ей выходит золотой воин, Освальд. Он призван ее укротить. Призван, чтобы встретить ее. Куда бы ни явился Голывуд, Освальд последует за ним».

Перед ними замаячила багровая точка. С каждым мгновением она укрупнялась. Виктора вдруг неудержимо потянуло броситься к туннелю.

Золотой воин начал поднимать голову.

Свет колыхнулся, обмяк, перешел в некое неописуемое качество. Экрана больше не существовало. Нечто расчищало себе дорогу в этот мир, отвоевывало себе право быть.

Золотой воин поднял свой клинок.

Виктор схватил Джинджер за плечо.

— Вот теперь, кажется, нам и в самом деле пора, — сказал он.

Меч поразил цель. Золотое свечение охватило пещеру.

Когда случился первый толчок, Виктор и Джинджер уже мчались по лестнице, ведущей в вестибюль. Они остановились, только когда подбежали к туннелю.

— Э нет, — сказала Джинджер. — Туда я не пойду. Не желаю снова угодить в каменный мешок.

Чуть ниже на ступеньках плескалась вода. Вне всяких сомнений, эти ступеньки вели прямо в море. Оно плескалось совсем рядом, но уж больно черными казались его воды. Как бы выразился Гаспод, они предвещали.

— Ты плавать умеешь? — спросил Виктор.

За их спинами рухнула какая-то подгнившая колонна. Из зрительного зала донесся душераздирающий вопль.

— Не очень.

— Я тоже.

Однако события, которых они опасались, разворачивались с угрожающей быстротой.

— Предлагаю взглянуть на происходящее с другой точки зрения, — сказал Виктор. — Нам выпала прекрасная возможность добиться за очень короткий срок существенных сдвигов.

И они прыгнули в воду.

Виктор выплыл на поверхность ярдах в пятидесяти от берега. Он едва не надорвал легкие. Джинджер взмыла несколькими футами дальше. Подгребая руками, они остановились и стали смотреть.

Земля содрогалась.

Голывуд, город из плохой древесины, крепленной игрушечными гвоздиками, превращался в развалины. Дома складывались точно карточные колоды; то здесь, то там короткие вспышки взрывов свидетельствовали о бурном участии в событиях запасов октоцеллюлозы. Парусиновые города и гипсовые горы рушатся с одинаковой быстротой.