Путешествия англичанина в поисках России - Николас Бетелл

она заявила, что 90 процентов продукции делалось для СССР, и жизнеспособность этого предприятия напрямую зависела от обменного курса между злотым и рублем. Она сказала, что там, где нет нормального рынка, не может быть настоящих показателей прибыли или убытков.

Следующим вечером Тэтчер посетила могилу Ежи Попелушко возле церкви св. Станислава и побеседовала с матерью убитого священника. Затем она около двух часов говорила с Ярузельским о профсоюзах в Великобритании и Польше. На обеде с Ярузельским и его министрами она развила эту тему, убеждая их, что страна достигает большего развития, только когда люди могут свободно выражать собственное мнение, вступать в объединения и имеют право создавать независимые и свободные профсоюзы. Об этом же она говорила в Англии в своем выступлении десять дней спустя, 13 ноября, когда объявила, что участвовавшие в войне и носившие британскую форму поляки впервые примут участие в параде, который состоится в Лондоне в День поминовения. Тот факт, что поляки, единственные из военных союзников Британии, ни разу не участвовали в этом параде, всегда был кровоточащей раной польского народа со времени парада Победы, состоявшегося в Великобритании в июне 1946 года.

На следующий день Тэтчер вылетела в Гданьск ради долгожданного посещения церкви св. Бригитты. Отец Янковский угостил ее особенно вкусным обедом, включавшим рагу из фазана, а Онышкевич выступил в роли переводчика. Затем ей предложили осмотреть костел. Вместе с Валенсой она пересекла двор, вошла в храм и обнаружила, что в здании собрались ее поклонники, которые приветствовали ее вставанием и пением гимна «Боже, верни нам нашу свободную Польшу». Она не смогла сдержать слез. Еще большее число людей приветствовало ее на улицах города, по которому она шла в костюме зеленого цвета, который у поляков считается цветом надежды, и махала толпе, а та в ответ держала пальцы буквой «V», что означало победу. Когда настанет великий день польской независимости, сказала Маргарет Тэтчер, Британия будет готова не только подбодрить Польшу, но и помочь ей практически. Она даже не могла представить, как скоро ей придется выполнять свое обещание.

Она помогала им, я уверен, на пределе своих возможностей, не скрывая своих симпатий, но стараясь и не обидеть принимавших ее коммунистов. И последнее слово все же осталось за Ярузельским. Тэтчер уже сидела в самолете ВВС Великобритании, готовом к вылету в Лондон, когда к нему подъехала машина, из которой прямо на взлетную полосу выскочил Ярузельский с огромным букетом цветов. Несмотря на ожесточенные споры, этот военный и политик все-таки очаровал ее и произвел на нее впечатление галантным польским жестом. «Он позволил мне встретиться с его противниками. Это было так великодушно с его стороны», — сказала она мне в своей резиденции на Даунинг-стрит в следующий понедельник 7 ноября. Она также рассказала, как была тронута встречей в гданьской церкви, и не скрывала беспокойства из-за того, что «Солидарность» плохо разбиралась в экономических и политических вопросах.

На самом деле генерал Ярузельский не был великодушным, он просто оказался перед лицом реальности, которая показывала, что дни коммунизма сочтены. За те месяцы, что прошли после высокомерного поведения коммунистов во время забастовок, картина изменилась. Валенса доказал, что сможет парализовать жизнь нации, стоит ему только захотеть. И правительство больше не могло применять против него карательные меры. Из Москвы пришел приказ решать проблемы в Польше без кровопролития. Советы не были готовы к еще одному нападению, к повторению событий в Венгрии и Чехословакии. А Запад стоял на том, что надломленной польской экономике не окажут помощь, пока на политическую арену не выйдет «Солидарность».

Поэтому государство приготовило для «Солидарности» ловушку, предложив ей участвовать в новых выборах в сейм по общим спискам, подготовленным заранее, куда объединение мятежных профсоюзов могло включить только 40 процентов своих кандидатов. После выборов их бы пригласили присоединиться к правительственной коалиции. Депутаты от «Солидарности» получили бы несколько министерских портфелей для решения экономических проблем, а ключевые посты премьер-министра и министров обороны, внутренних и иностранных дел остались бы за коммунистами. «Солидарность» стала бы влиятельной частью «истеблишмента», а государственная власть перестала бы тогда быть прерогативой коммунистов.

Но проблема состояла том, что в случае любого конфликта депутаты от «Солидарности» оказались бы в меньшинстве, и их легко можно было бы подавить. А поскольку они являлись частью коалиции, им бы пришлось смириться с политикой, с которой они не были согласны. У них было бы влияние и ответственность, но не было бы силы, и они не могли бы критиковать, не критикуя при этом и себя. Между тем их политическая популярность зависела от готовности вскрывать язвы, являвшиеся следствием социалистической системы. Их бы винили за события, которые он не могли контролировать, и их популярность неминуемо бы упала.

Вместо этого они согласились принять участие в круглом столе с правительством, в результате которого в начале 1989 года было достигнуто согласие о том, что на ближайших выборах «Солидарность» выдвигает своих кандидатов в обе палаты парламента. Выборы были запланированы заранее, чтобы в более сильной нижней палате (сейме) коммунисты и их союзники получили гарантированное большинство. Тогда «Солидарность» оказалась бы в легальной оппозиции и могла действовать законно, с позиции парламентского меньшинства. Выборы состоялись 4 июня 1989 года, и выдвинутые «Солидарностью» кандидаты на всех уровнях получили большинство голосов. Ярузельский был вынужден признать поражение своей партии, хотя он все еще оставался главой правительства.

Такая ненормальная ситуация не могла сохраняться долго. К лету стало ясно, что из-за соглашения, заключенного во время переговоров за круглым столом, союзники коммунистической партии оказались в тяжелом положении. Депутаты сейма задумались о своем будущем. Тысячи восточных немцев убегали на Запад через территорию Венгрии. В Восточном Берлине снова вспыхнули волнения, и вновь Горбачев не стал применять силу. Раковский, спустившись с головокружительной высоты своего поста, затеял переговоры с лидерами «Солидарности», предлагая им выдвинуть новую кандидатуру на пост премьер-министра, при том, что пост президента останется за Ярузельским, что коммунисты сохранят за собой посты министров обороны и иностранных дел и что Польша не выйдет из Варшавского Договора. Валенса выдвинул кандидатуру Тадеуша Мазовецкого. «Впервые отношения с СССР будут построены на отношениях между народами, а не между партиями», — заявил он, выступая в сейме. И 24 августа 1989 года Мазовецкого избрали на пост премьер-министра при 378 голосах «за», четырех «против» и сорока одном воздержавшемся.

Через три дня я снова оказался в Гданьске в доме Янковского. Мы с трудом верили в то, что произошло. Потерпит ли Москва некоммунистическое руководство в Польше? Смогут ли члены «Солидарности», большую часть которых составляли