Ручной Привод - Вадим Панов

– Нет.

– Врешь.

– Не хочу ругаться, – устало ответил Карбид.

– Лично перекрасить коридоры семь и одиннадцать?! – Виктор потряс письмом. – Выдать Черепанычу запасные рукавицы из фонда осенне-весенних полевых работ?

– Он давно клянчит.

– Порекомендовать Бизону поступить в технологический колледж?

– Откажется.

– И ты уверяешь, что не писал эту чушь? – Ясень яростно посмотрел на Германа. – Пошутить решил?

– Я…

– Господин комендант! – Дверь приоткрылась, и в дежурку заглянула украшенная буденовкой голова Бандеры. – Господин комендант, там милиция вокруг ходит.

– Вокруг тебя и Бизона?

– Не, вокруг Подстанции. Бизон их сторожить остался, а я сюда. Доложить дабы. По Уставу внутренней службы.

– Какая милиция?

– В одном лице, господин комендант, но без формы. В штатском. Это опаснее.

– Сейчас разберусь.

Ясень вновь посмотрел на смакующего похмелье Карбида, но продолжать ругань не стал, поджал губы и вышел вон.

* * *

– Где «Малая Земля»? – поинтересовался Стоценко, едва они вошли на территорию больницы.

– Разве вы не пойдете к главврачу? – удивился Олег.

– Зачем?

– Ну… поговорить, – сбился молодой человек. – Может, сведения какие раздобыть.

– Я что, разведчик?

– Нет. – Олег понял, что переборщил, и попытался оправдаться: – Я понимаю, что мало смыслю в вашей работе. И не собирался давать советы. Просто…

Просто нервы на пределе. И хочется получить все и сразу. Надавить и узнать, что случилось с Юлей. А на кого давить, как давить – кто об этом думает?

– Работать надо аккуратно, – наставительно произнес Стоценко. – Если ваши подозрения окажутся небеспочвенными и на «Малой Земле» действительно творятся темные делишки, то главврач нам вряд ли об этом расскажет.

– Я понимаю.

– А разобрать с первого взгляда, что сидящий перед тобой человек – злодей, можно только в кино. В жизни все гораздо сложнее.

Олег вспомнил, что говорила об академике Митине Юля, что слышал о главвраче Михайловской из газет, и понял причину осторожного поведения Стоценко. Митин – слишком весомая фигура, лезть к нему с расспросами, а уж тем более бросаться подозрениями, себе дороже. Прежде чем браться за такого тяжеловеса, следует получить максимум информации.

– Сейчас о ваших предположениях следует забыть. Нет маньяка, нет тайной лаборатории по пересадке органов. Запомните крепко-накрепко: ничего этого нет. Мы ищем Юлю Соболеву в том месте, где ее видели в последний раз. У нас нет никаких подозрений, мы ищем не следы, а свидетелей. Чувствуете разницу?

– Совсем забыть?

Стоценко вздохнул, удивляясь про себя простоте молодого спутника.

– Что сделает честный человек, узнав о подозрениях в свой адрес? Бросится жаловаться. Скорее всего – академику Митину. Тот подключит связи, мне дадут по шапке, и путь в Михайловскую будет закрыт.

– Так просто?

– Я излагаю самый плохой вариант развития событий. Что сделает преступник? Постарается спрятать все следы и затаиться. И, разумеется, выставить себя честным человеком. А что сделает честный человек, мы уже знаем. Поэтому мы не должны рассказывать о своих подозрениях направо-налево. Мы будем спрашивать, слушать и снова спрашивать. И только о Юле.

К Ольге милиционер тоже не пошел, объяснив, что девушка рассказала все, что знала, и вряд ли добавит что-нибудь новое. Во всяком случае, пока. Судя по всему, Стоценко все решил заранее, а потому Олег молча указал на нужную дорожку парка и коротко кивнул, когда из-за деревьев появилось здание «Малой Земли».

– Вот.

– Нечто подобное я и представлял. – Стоценко огляделся. – В глубине парка… Слишком длинный подъезд… Не очень удобно для ваших страшных подозрений.

– Позади «Малой Земли» находится подстанция «Скорой помощи», – сообщил молодой человек. – В заборе есть ворота, потом еще пятьдесят метров и ворота на улицу.

– Не упускаете ни одной детали?

– Постарался изучить.

– Правильно, – одобрил Стоценко. – Въезд через подстанцию? Может быть… но не слишком ли много свидетелей?

Олег пожал плечами, мол, «вам виднее».

– А что за машина у подъезда?

– «Победа», – спокойно объяснил молодой человек. Он намеренно не рассказал об автомобиле в участке, точнее, рассказал бы, не согласись старший лейтенант отправиться в Михайловскую, – в качестве дополнительного основания для подозрений. Теперь же получился небольшой сюрприз.

Милиционер с иронией посмотрел на Олега:

– Я сам вижу, что это «Победа». Но не слишком ли она новая?

– Год в лучшей тюнинговой мастерской Германии. Самые горячие головы из числа врачей считают, что реставрация и модернизация обошлась в миллион евро. Однако я считаю, что не более ста пятидесяти, ну, может быть, двухсот тысяч.

Стоценко крякнул:

– Чья?

– Нового патологоанатома.

– Э-э… – Новость произвела нужное впечатление. Ошарашенный Стоценко покрутил головой, продолжая разглядывать белоснежный автомобиль, после чего осведомился: – Родители – миллионеры?

– Откуда мне знать? – Олег указал на шаркающего по дорожке старика: – Спросите у него.

– Тоже с «Малой Земли»?

– Ага. Ольга про него говорила.

Милиционер прищурился на высокого сутуловатого старика в черном плаще. Под мышкой – свежая газета, в руке – авоська с пакетом молока и каким-то свертком.

– Именно про него говорила?

– Она сказала, что среди работников есть высокий старик, который ходит только в черной одежде. Мы его видим, он идет на «Малую Землю», а значит…

– Ход ваших мыслей понятен, – улыбнулся Стоценко. – Присядьте на лавочку и ждите. Ничего не предпринимайте. Договорились?

– Да.

Милиционер поднял вверх указательный палец:

– Не подведите меня. – Повернулся и в несколько шагов догнал медленно бредущего Арчибальда. – Добрый день!

Старик остановился и вопросительно посмотрел на Стоценко. Потрепанное, изрезанное морщинами лицо, бледные губы, пятна на шее, и в то же самое время – диссонансом – умные, живые глаза.

– Можно с вами поговорить?

Короткий кивок.

– Вы работаете на «Малой Земле»?

Арчибальд поразмыслил, переложил газету в авоську, вытащил из кармана плаща авторучку, маленький блокнот и быстро написал:

«Меня зовут Артур Аскольдович».