Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках - Эрика Леонард Джеймс

Нет. Нет! Я ясно дал ей понять, что это невозможно.

– О, нет, мисс Стил, вы сегодня и так получили много поблажек. И я говорю «нет».

– Нет?

– Нет.

На какой-то миг мне хочется отправить ее домой или наверх – куда угодно, лишь бы подальше от меня. Не трогай меня! Ты, пьяный сукин сын, отойди от меня подальше! Или я запущу в тебя машинкой! А потом я вдруг вспоминаю, что завтра она уезжает и мы долго не увидимся. Вздыхаю. У меня нет сил на споры.

– Послушай, ты устала, я устал, давай просто ляжем спать.

– Значит, прикосновения относятся к недопустимым действиям?

– Да. Тоже мне новость.

– Пожалуйста, расскажи почему.

Я не хочу это обсуждать. Никогда.

– Анастейша, хватит!

Ана сникает.

– Это важно для меня, – говорит она с робкой мольбой в голосе.

Я приглушенно ругаюсь. Вытаскиваю из комода футболку и швыряю Ане.

– Надевай и ложись спать.

Зачем я вообще разрешаю ей спать со мной? Риторический вопрос: в глубине души я знаю ответ. Просто с ней лучше спится. Она – мой ловец снов, который не подпускает ко мне кошмары.

Ана отворачивается, снимает лифчик и надевает футболку. А что я сказал сегодня днем в комнате для игр? Она не должна прятать от меня свое тело.

– Мне нужно в ванную, – говорит Ана.

– Ты спрашиваешь разрешения?

– Э-э… нет.

– Анастейша, ты знаешь, где ванная. Сегодня, на этом этапе наших странных отношений, тебе не нужно разрешение, чтобы ею воспользоваться.

Расстегиваю и снимаю рубашку. Ана торопливо сбегает из спальни в ванную, а я пытаюсь сдержать гнев.

Что на нее нашло? Один вечер у моих родителей, и она уже ждет серенад, романтических закатов и гребаных прогулок под дождем! Это не для меня, я ведь ясно ей сказал! Меня не интересует романтика. Тяжело вздыхаю и снимаю брюки.

Но она хочет большего. Ей нужна вся эта романтическая дребедень. Проклятье!

В гардеробной бросаю брюки в корзину для грязного белья, натягиваю пижамные штаны и бреду в спальню.

Ничего у вас не получится, Грей.

А я хочу, чтобы получилось!

Отпусти ее.

Нет. Я попытаюсь. Что-нибудь придумаю.

На радиобудильнике одиннадцать сорок шесть. Пора спать. Проверяю телефон – сообщений нет. Коротко стучу в дверь ванной.

– Заходи, – шепелявит Ана.

В буквальном смысле с пеной у рта она чистит зубы. Моей зубной щеткой. Ана сплевывает в раковину, я становлюсь рядом, и мы смотрим друг на друга в зеркало. Ее глаза весело и озорно блестят. Она споласкивает щетку и молча вручает мне. Я кладу щетку в рот, и Ана довольно улыбается. Вся неловкость после недавнего разговора тут же исчезает.

– Не стесняйтесь, пользуйтесь моей зубной щеткой, – слегка насмешливо говорю я.

– Спасибо, господин.

Ана широко улыбается и на какую-то долю секунды кажется, что она сделает книксен, но она просто уходит, оставив меня чистить зубы.

Когда я возвращаюсь в спальню, Ана лежит, вытянувшись под одеялом. А могла бы лежать подо мной.

– Знаешь, не так я представлял сегодняшний вечер, – недовольно ворчу я.

– А если бы я запретила себя трогать? – парирует она.

Похоже, она не отступит.

Сажусь на кровать.

– Анастейша, я же тебе говорил. Пятьдесят оттенков. У меня было тяжелое детство. Зачем тебе забивать голову этим дерьмом?

Такого и врагу не пожелаешь. Может быть, ты думаешь, что совершаешь благо, детка, задавая мне все эти вопросы, но мне больно даже думать об этом разговоре. Я предпочел бы никогда не вспоминать, почему я не могу позволить тебе прикасаться ко мне. Ты веришь в доброту людей, я знаю, какими сумасшедшими садистами они бывают. Теперь я и сам такой. Забавы судьбы.

– Хочу тебя лучше узнать.

– Ты уже хорошо меня знаешь.

– Как ты можешь так говорить?

Она садится на колени лицом ко мне и с серьезным видом ждет ответа.

Ана, Ана! Ради бога, уймись!

– Ты опять закатываешь глаза, – говорит она. – В последний раз, когда я так сделала, ты меня отшлепал.

– Я бы и сейчас не отказался.

У нее светлеет лицо:

– Расскажи – и отшлепаешь.

– Что?

– Что слышал.

– Ты торгуешься со мной? – недоверчиво спрашиваю я.

Она кивает:

– Веду переговоры.

– Анастейша, это совсем не то, – хмурюсь я.

– Хорошо. Расскажи, и я закачу глаза.

Я смеюсь. Конечно, Ана говорит глупости, но до чего же она милая в моей футболке! Ее лицо светится нетерпением.

– Как всегда, поразительная настойчивость в сборе информации, – восхищаюсь я.

Вдруг до меня доходит: я мог бы ее отшлепать. Руки чесались еще с ужина, но сейчас можно превратить экзекуцию в забаву.

Спрыгиваю с кровати.

– Жди! – строго говорю я и выхожу из комнаты.

Беру в кабинете ключ и поднимаюсь наверх. В игровой достаю из комода нужную мне игрушку, какое-то время размышляю, стоит ли прихватить лубрикант, потом вспоминаю недавний опыт и решаю, что он нам не понадобится. Ана сидит на кровати, когда я возвращаюсь в спальню, и, похоже, сгорает от любопытства.

– Когда у тебя первое собеседование? – спрашиваю я.

– В два.

Прекрасно. Не надо рано вставать.

– Отлично. Слезь с кровати и встань вот сюда.

Я показываю перед собой. Ана со свойственным ей рвением выбирается из постели и ждет.

– Доверяешь мне?

Она кивает. Я протягиваю ладонь, на которой лежат два блестящих шарика, соединенные петлей, – шарики Кегеля.

– Они новые. Я засуну их в тебя, а потом тебя отшлепаю, но не в наказание, а ради нашего с тобой удовольствия.

Анин прерывистый вздох звучит музыкой для моего члена.

– Потом мы трахнемся, – шепчу я. – Если ты к тому времени не заснешь, я расскажу о ранних годах своей жизни. Согласна?

Она кивает. Ее дыхание учащается, зрачки становятся шире и темнее от желания и любопытства.

– Хорошая девочка. Открой рот.

Ана недоуменно медлит, затем покоряется, не дожидаясь повторного приказа.

– Шире.