За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году - Андрей Пржездомский

ИНФОРМАЦИЯ: «Из всех членов ГКЧП, которые участвовали в заговоре, единственный человек, который верил до конца, — это Пуго… Я его знаю и по Прибалтике, и по Министерству внутренних дел Союза… Он поступил честно. Обоих своих помощников, когда они явились утром 19 августа, он отпустил со словами: «Идите домой, и вы ничего не знаете. Вы вообще не в курсе. Свой крест понесу я сам». Потом, когда велось следствие, их хотели привлечь к ответственности, но тот шаг Пуго их спас…»

(С.С. Дворянкин, старший инспектор Инспекторского управления КГБ СССР).

Арестовывать бывшего министра внутренних дел СССР послали Иваненко вместе с Ериным — российским министром внутренних дел. Потрясение, которое при этом испытал Иваненко, было столь сильным, что, вспоминая об этом, он каждый раз заново переживал те страшные минуты.

ИНТЕРВЬЮ: «…Позвонил Баранников: «Мы тут со Степанковым[131]решили, что поедем Янаева брать. Ты поезжай к Ерину, он Пуго занимается, мне неудобно — бывший шеф все-таки». Тон обычный — хамоватый, как всегда, на «ты».

Адрес был не совсем верный, сначала проскочили не на тот этаж. После долгих звонков дверь открыл отец жены Пуго, глубокий старик. Ерин зашел первым. «Ребята, здесь кровью пахнет!»

Та страшная картина мне до сих пор снится. Пуго лежит на кровати, подушка и спортивный костюм на груди залиты кровью. Он выстрелил в рот буквально перед нашим приходом. Еще полчаса легкие работали. У жены в голове пулевые отверстия… Она в бессознательном состоянии сидит на полу, размазывает руками кровь по полу. Через соседку вызвали их лечащего врача, «скорую», которая фактически была не нужна.

Вернувшись в Белый дом, я пошел докладывать Ельцину. Он уже знал, сидел с недовольным видом: мол, упустили. Потом узнал, что кто-то вместо меня успел доложить: «В результате неумелых действий Иваненко Пуго застрелился»

(В.В. Иваненко, Председатель КГБ России. «Россия», 1–7 сентября 1993 года).

Тем временем к памятнику, медленно раздвигая толпу, подъезжал крытый фургон. Его появление было встречено бурной овацией, так как все понимали, что сейчас начнется следующее действие грандиозного спектакля. Сразу несколько рук подхватили свисающий с памятника трос и стали прикручивать его к крюку на заднем бампере. Еще немного — и под радостные вопли зрителей мотор взревел, машина дернулась и медленно стала двигаться. Толпа резко отхлынула в ожидании падения исполина. Провисший трос натянулся, раздался металлический скрежет, надрывный вой двигателя, но памятник даже не стронулся с места.

— Крепкий, зараза! — крикнул кто-то.

— Ничего, ща завалим! — ответил ему один из парней, суетившихся около автофургона. Он был явно в сильном подпитии, потому что долго не мог попасть тросом в достаточно широкое отверстие.

На второй попытке трос оборвался, чудом никого не задев взметнувшимся концом. Но кураж толпы от этого не убавился. Наоборот, неудача все более и более распаляла ее, делала ее агрессивной и злобной.

Протиснувшиеся к постаменту двое депутатов, которых Кузин не раз видел по телевидению, призвали толпу прекратить попытку снести памятник. Они говорили что-то про подземные кабели и туннель метро, которые могут быть повреждены в результате падения бронзового «истукана», об опасности, которой подвергают себя люди, находящиеся в непосредственной близости от памятника, но это не возымело никакого действия на толпу. Напротив, она стала возмущенно шуметь, обзывать депутатов «провокаторами», всячески их оскорблять и прогонять с места «исторического» события.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Вечером на площади Дзержинского собралась огромная толпа. Послышались крики: «Давайте вскрывать здание!» Звоню Шебаршину, он исполнял обязанности Председателя, правда один день всего. На вопрос: «Что делать будем?» он ответил: «Я команду на открытие огня отдавать не буду». Я позвонил Ельцину, говорю: «Собирается толпа, раздаются призывы врываться в здание, достать архивы… Допустить этого никак нельзя». Он отвечает: «Я согласен. Сейчас позвоню и дам команду Гавриилу Попову». Через некоторое время на площади появились Гаврюша со Станкевичем, отвели толпу от стен здания КГБ и занялись памятником…»

(В.В. Иваненко, Председатель КГБ России).

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Когда сносили памятник Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому, я был в здании КГБ. Я попытался переговорить с Пономаревым, Крючковым… Никого нет! И вот тогда я позвонил Аркадию Ивановичу Вольскому,[132]проинформировал об обстановке… Попросил немедленно оповестить руководство Москвы. Руководства КГБ нет! Я наблюдал из окна и видел все, что там творилось… Это же был полный паралич руководства КГБ СССР! Вольский кому-то позвонил, наверное Гавриилу Харитоновичу, и появился Станкевич. Но он не делал ничего для того, чтобы снизить градус напряжения… Подъезжали машины, выгружали водку. Если бы они пошли на штурм, то взяли бы здание легко. И картотеки, и все остальное… После этого я понял, что нами руководят недалекие люди…»

(Е.М. Войко, старший инспектор Инспекторского управления КГБ СССР).

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Я представил себе возможный захват здания КГБ, как это делалось в некоторых странах Восточной Европы. В сейфе были оперативные материалы… Сидя в кресле, я думал о прожитой жизни, о той тяжелой работе, которую всю жизнь делал с душой, не считаясь со временем и здоровьем, в ущерб своей семье, о неизвестном завтра. На душе было муторно… Рушились идеалы, наступило отрезвление. Что ждет страну завтра?.. Я взял из сейфа пистолет, зарядил его, положил на стол и решил для себя: поглумиться над собой не позволю, если дело дойдет до этого…»

(И.И. Леган, старший инспектор Инспекторского управления КГБ СССР. «КГБ — ФСБ: взгляд изнутри». Москва, 2001 год).

Возня со сносом памятника Дзержинскому явно затягивалась, и энергия толпы стала искать выхода в каких-то других радикальных действиях. Кузин не заметал даже, кто первый призвал к штурму здания КГБ, но уже через несколько минут со всех сторон стали доноситься крики:

— Возьмем это чекистское гнездо!

— На штурм!

— Долой гэбэшную банду!

Один из мужчин, с которыми Кузина познакомил Борис, взобрался на подножку машины. В руках у него неизвестно откуда взялся микрофон.

— Люди! — кричал он, — Демократия победила! Заговорщики — в тюрьме! Но победа не будет окончательной, если мы не разгромим это преступное логово! Именно сюда ведут все нити управления переворотом! Здесь, в этом зловещем доме, был штаб путчистов! Сейчас там… — он громко икнул и указал рукой на здание, — уже почти никого нет — одни сбежали еще днем, другие вообще не вышли на работу, третьи…

— Там же охрана! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Да, там охрана. Но она полностью деморализована! Их главарь — в Лефортово,[133]их начальники не сегодня завтра тоже будут на нарах! Уверяю вас, сопротивления они не окажут!