Последняя любовь Скарлетт - Джулия Хилпатрик

Молодые люди рассыпались в благодарностях.

– Прошу вас держать меня в курсе всех событий, – попросил Ретт напоследок.

– Естественно, сэр! – сказал Лесли Райт. – Большое вам спасибо…

Непрестанно кланяясь и благодаря щедрого миллионера, посетители удалились.

Закрыв за ними дверь, Ретт Батлер подошел к сладко посапывающему Джедду Николсону.

– Проснись, Джедд! – сказал он. – Нас с тобой обчистили на четыре миллиона!

Джедд проворчал что-то во сне, но не проснулся. Тогда Ретт взял со своего стола графин с водой и опрокинул его над головой Николсона.

– Что? Что такое? – заорал юноша, вскакивая. – Что случилось, шеф?

– Ничего, – хмуро ответил Батлер, ставя графин на место, – с завтрашнего дня я запрещаю тебе пить! Ни капли спиртного, Джедд!

– Как, вообще? – помотал головой Николсон.

– Естественно! – ответил Ретт.

С головы управляющего стекали крупные капли. Они попадали ему за шиворот, от чего Джедд все время вздрагивал и постанывал.

Наконец, молодой человек додумался достать носовой платок и вытереть голову.

– Ну и методы у вас, шеф! – сказал Николсон. – Что вы там говорили о четырех миллионах?

– Ничего! – отрезал Ретт. – Я только что их вложил в одно очень выгодное, по моим расчетам, дельце…

Батлер посмотрел на часы и решил, что ему пора возвращаться домой.

– Не советую никуда отлучаться из конторы, – сказал он Джедду на прощание. – В таком виде тебя, еще чего доброго, примут за бездомного и упекут в тюрьму за бродяжничество…

Николсон кивнул:

– Понял, шеф, я буду спать здесь! – он кивнул на кресло. – Зря вы меня только разбудили…

Батлер притянул управляющего к себе.

– Еще одно выражение твоего недовольства, сопляк, – процедил сквозь зубы Ретт, – и ты лишишься места.

Он вдруг разозлился, сам не зная почему.

– Опять понял, шеф, – нисколько не возмущаясь грубым обхождением, согласился Джедд. – Я исправлюсь, даю вам слово…

Ретт Батлер уложил юношу в кресло и тщательно закрыл за собой дверь.

Экипаж его дожидался у ворот. Кучер заснул, но открыл глаза, как только Батлер тронул его за плечо.

– Закончили, мистер? – спросил извозчик.

– Давай в обратный путь! – вздохнул Ретт. – Скоро он будет гораздо короче, а пока надо потерпеть…

В пути Ретт Батлер устроился поудобней и попробовал подремать. Однако у него ничего не получилось, мешало какое-то детское возбуждение.

Ретту Батлеру стыдно было признаться в причинах себе самому. Он снова чувствовал себя молодым.

Дом был погружен в ночную тьму. Ретт думал, что Ален не будет спать, что он заметит отсутствие хозяина, перепугается и переполошит весь дом.

Однако, как ни странно, все было тихо.

Ретт поднялся к себе на этаж и почти бесшумно открыл дверь. В квартире все тихо!

Он осторожно прошел в кабинет. Шкаф-дверь приоткрыта, как и тогда, когда он отъезжал.

Батлер разулся и в одних носках прошел в потайную комнату. Ален Перкинсон спокойно спал на кровати в том положении, как и заснул.

Батлер решил не будить юношу. Он вернулся в кабинет и задумался. Пойти спать к себе? Но утром Саманта может придти сюда и обнаружить избитого Алена!

Нечего и говорить, какой крик тогда устроит служанка. Нет, надо было устроиться где-то здесь.

К тому же, Перкинсону может что-то понадобиться среди ночи. Компресс или порошок. Его могло начать рвать, если вдруг у него сотрясение мозга.

Ретт Батлер немного походил по кабинету и решил устраиваться на ночлег.

Возле стены стоял маленький короткий диванчик. Немного неудобно, однако вполне хватит для одной ночи. Батлер подошел к нему и присел на мягкую поверхность сиденья.

Но чем накрыться? Ага, его домашний халат вполне заменит на одну ночь одеяло. Прекрасно, можно завалиться спать. К тому же, как Ретт заметил, была уже почти половина четвертого утра.

Наступило утро. Саманта проснулась первой и потягиваясь вышла на крыльцо.

Она долго зевала перед домом, жаловалась, что ноют и болят ее старые кости, потом стала проклинать солнце, которое так рано встает и начинает припекать, когда не надо, а когда надо, не дает никакого тепла.

Через несколько минут служанка вспомнила, что пора убирать в квартире хозяина, и поплелась на второй этаж.

По дороге она зашла на кухню и захватила клетку с попугаем. Птица спала. Саманта так осторожно приподняла клетку и понесла ее, что попугай даже не пошевелился.

Служанка зашла в кабинет Батлера и подошла к письменному столу. Потом опустилась на колени и поставила клетку под стол. Кусок линялой ткани, который прикрывал прутья, съехал в сторону. Служанка опасливо посмотрела под материю. На нее глядели черные глазки взъерошенной птицы.

– Ну что скажешь? – спросила Саманта.

Попугай захлопал крыльями и неожиданно заорал:

– Благодар-р-рю, мистер-р-р!

– Боже мой! – перекрестилась Саманта. – И откуда мистер Батлер взял тебя?

– Благодар-р-рю, мистер-р-р! – снова закричал попугай.

– Ну до чего бестолковая птица, – покрутила головой Саманта. – Какой же я тебе «мистер»? Где твои глаза, дурачок? Не видишь, что перед тобой миссис?

Тут за спиной Саманты раздался какой-то шум. Служанка обернулась и поднялась с колен.

В квартиру с коридора заглядывала графиня Луиза Строуберфилд, прямо-таки ощупывая любопытным взглядом весь кабинет.

– Ты уже здесь? – удивленно сказала Луиза. – Значит, ребята у мистера Батлера?

Этот вопрос, без сомнения, был обращен к Саманте.

– Нет, нет, – сказала служанка.

– Но они приходили сюда вчера вечером?

В этот момент снова раздался громкий и скрипучий голос Саймона:

– Благодар-р-рю, мистер-р-р! Благодар-р-рю, мистер-р-р!

Луиза прикрикнула на попугая:

– Замолчи!

Сбившись и немного помолчав, Луиза опять обратилась к Саманте.

– Ну до чего беспардонные эти пташки. Разрешите, я позвоню. Вы уж их простите, но с завтрашнего дня…

Саманта осторожно перебила графиню, которая уже направлялась в кабинет:

– Если позволите…

– Что вы сказали?

– Если позволите, я попрошу вас говорить потише!