Король Артур - Вадим Эрлихман

Спустя столетия, на рубеже XII–XIII веков, фантастичность артуровских легенд оказалась востребована ищущей новые темы европейской литературой, а их моральная составляющая — идеологией рыцарства, «благородного сословия», которое объявило Артура своим предтечей. Другая работа нашлась королю на британской почве — там его сделали основателем английской монархии, создателем «предпарламента» в образе Круглого Стола и вдохновителем колониальных захватов. Мы попытались проследить маршрут артуровских преданий из Большой Британии в Малую, оттуда во Францию, обратно в Англию, по Европе и, в конечном счете, по всему миру, включая Россию. На протяжении этого длинного и извилистого пути наш герой, конечно же, не оставался неизменным — каждая страна и каждое столетие придавали ему новые черты. Соответственно менялась и обстановка — Артура окружали то монстры и чародеи кельтской мифологии, то жестокие и прямодушные средневековые рыцари, то куртуазные придворные Ренессанса; правил он то в Уэльсе, то в Англии, то во Франции, то вообще в волшебном королевстве, не находящем себе места на карте. Начав свой путь в литературе и устном фольклоре, артуриана с течением времени освоила новые жанры — живопись и скульптуру, оперу и кино, поп-музыку и компьютерные игры.

Эта область настолько необъятна, что многие ученые ограничиваются ее каталогизацией, оставив попытки отыскать в хаосе разновременных свидетельств «настоящего» Артура. Мы пошли другим путем, уповая на способность исторического и источниковедческого анализа воссоздать хотя бы в общих чертах биографию того деятеля, который предстал перед потомками в почти неузнаваемом облике могучего короля. Результат получился, с одной стороны, ожидаемым и давно известным — человек, носивший имя или прозвище Артур, жил на юго-западе Британии на рубеже V и VI веков, победил саксов при Бадоне и погиб при Камлане. С другой стороны, выявились неожиданные моменты: он никогда не был королем, не женился на Гвиневере, не искал Святой Грааль. Вместо Мерлина, Ланселота и Персеваля, вписанных в артуровскую легенду гораздо позднее, его окружали другие люди — короли Кадо и Карадок, друид Мену и епископ Дубриций, Индег Белоснежная и ее трагически погибший сын Ллахеу…

Изучение скупых исторических фактов приводит к мысли, что Артур чаще воевал не с чужеземными завоевателями, а с соплеменниками-бриттами. Его братство Круглого Стола было обычной воинской дружиной, нравы которой не имели ничего общего с рыцарским кодексом чести. Его замки выглядели не грозными каменными твердынями, а бараками из бревен и соломы. Его достижения свелись к нескольким битвам в затерянных на краю света лесах и пустошах и отсрочили гибель кельтской Британии всего на полвека. Однако легенда играючи справилась с этими несоответствиями, превратив Артура в средоточие добродетелей, непобедимого полководца и властелина чуть ли не всей Европы. Хочется верить, что в этом повинны не только безбрежность человеческой фантазии, но и личные качества «военного предводителя», выделявшие его на фоне персонажей той смутной и кровавой эпохи. Легко представить, к примеру, что он был не только властным, но и справедливым, не только беспощадным к врагам, но и щедрым к соратникам. Но об этом, в отличие от географии битв и походов Артура, бесполезно даже строить догадки.

Легенды живут и умирают так же, как люди. И жизнь легенды продолжается до тех пор, пока она способна будить воображение, вдохновлять на подвиги или хотя бы на то, чтобы сделать мир чуточку лучше. Как ни странно, артуровская легенда оказалась удивительно живучей, хотя воспеваемые ею в любом из вариантов ценности безвозвратно ушли в прошлое. Причина этого — в уникальном сплаве разных традиций, соединившем кельтскую фантазию, французскую куртуазность и германскую идею долга, язычество и христианство, монархизм и свободолюбие. Такой «коктейль» позволяет любому автору, читателю и зрителю искать и находить в необозримом море артурианы что-нибудь свое. Без сомнения, эти поиски будут продолжаться и впредь параллельно с поисками «исторического» Артура; противопоставлять один процесс другому — дело заведомо бессмысленное. Историки сплошь и рядом опираются на воображение, а писатели и сценаристы прибегают к историческим реконструкциям. Вряд ли кому-то из них удастся воссоздать в деталях подлинный образ Короля прошлого и грядущего, но бесконечное приближение к нему — задача, достойная самой длинной и запутанной из человеческих биографий.

1 Dumville D. Histories and Pseudo-histories of the Insular Middle Ages. London, 1990. P. 6.

Глава первая. Когда ушли легионы

1 Для дальнейшего знакомства с темой читателю можно порекомендовать изданные в последние годы в России переводы обобщающих трудов по истории и культуре кельтских народов: Рис А., Рис Б. Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе. М., 1999; Диллон М., Чедвик Н. Кельтские королевства. СПб, 2002; Биркхан Г. Кельты: история и культура. М., 2007.

2 Беда Достопочтенный. Церковная история народа англов. СПб., 2001. С. 211 (далее — Беда Достопочтенный).

3 Моммзен Т. История Рима. Т. 5. СПб, 1995. С. 134.

4 Аммиан Марцеллин. Римская история, XXVIII, 8.

5 Sanas Cormaic. Calcutta, 1868. P. 111.

6 Беда Достопочтенный. С. 216.

7 Беда Достопочтенный. С. 214.

8 Зосим. Новая история, VI, II, I.

9 Ibid, VI, V, 3.

10 Цит. по: Morris J. The age of Arthur. London, 1993. P. 45.

11 Беда Достопочтенный. С. 216.

12 Беда Достопочтенный. С. 216.

13 Беда Достопочтенный. С. 216–217.

14 Беда Достопочтенный. С. 217.

15 Гальфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина. М., 1984. С. 179 (далее — Гальфрид Монмутский).

16 Беда Достопочтенный. С. 219.

17 Гальфрид Монмутский. С. 190.

18 Беда Достопочтенный. С. 218.

19 Беда Достопочтенный. С. 21.

20 Беда Достопочтенный. С. 219.

21 Беда Достопочтенный. С. 219.

22 Гальфрид Монмутский. С. 183.

23 Беда Достопочтенный. С. 223.