История ат-Табари - Мухаммад ат-Табари

Абу-з-Заййал говорит: стойко он сражался с ними на вязкой земле и они (тюрки) были стойки, пока не усилилась жара. А другие говорят: Гурек сказал ему (хакану): “День будет |1541| жаркий, так не сражайся с ними, пока солнце не припечет их, а они ведь в доспехах, которые их отяготят”. Хакан не стал сражаться с ними, последовал совету Гурека, и поджег траву; он стоял, отрезав их (мусульман) от воды.

Саура спросил ‘Убаду: “Каково твое мнение о, Абу-с-Салил?” Тот ответил: “Ей-богу, я думаю, что нет среди тюрков никого, кто не хотел бы добычи. Так подрежь поджилки этим лошадям и сожги это имущество, обнажи меч, и они откроют нам дорогу”.

Говорит Абу-з-Заййал: Саура спросил: “Что посоветуешь?” Тот ответил: “Ты [уже] отверг совет”. Он сказал: “А что ты посоветуешь сейчас?” Тот ответил: “Чтобы мы спешились, взяли копья наперевес и пошли бы на них в наступление. Тут всего фарсах идти до войска” Он сказал: “Не хватит у меня сил на это. Не хватит сил такому-то и такому-то”, — и он перечислил несколько человек. — “Я считаю, что мне нужно собрать конницу и тех, кто, по-моему, может сражаться, и броситься на них, останусь ли я жив или погибну”. Собрал он людей, они напали, и тюрки стали отступать. Поднялась такая пыль, что [все] они ничего не видели. А позади тюрков была расщелина, и в нее стали падать и враги, и мусульмане. Саура тоже упал и сломал себе бедро. Когда тьма рассеялась, оказалось, что люди разрозненны, тюрки стали их рубить и перебили их, спаслось из них только две тысячи, а другие говорят: [только] тысяча.

Среди тех, кто спасся, был ‘Асим б. ‘Умайр ас-Самарканди, он был знакомым одного из тюрков и тот взял его под свое покровительство. Пал мучеником Хулайс б. Галиб аш-Шайбани. |1542| Тогда один из арабов сказал: “Хвала Аллаху, Хулайс пал мучеником! Я видел, как во времена ал-Хаджжаджа он обстреливал Дом[157] [камнями], говоря: “Рассыпься ‘Укаб на кирпичи и дерево”. [Рядом] стояла женщина и каждый раз, как он метал камень, эта женщина говорила: “О, господи, в меня, а не в твой дом”. И вот, дарована ему мученическая смерть”.

Ал-Мухаллаб б. Зийад ал-’Иджли во главе семисот, а с ним Курайш б. ‘Абдаллах ал-’Абди, отошли к рустаку под названием ал-Мургаб и сразились с обитателями одного из их замков, при этом погиб ал Мухаллаб б. Зийад. Они поручили командование собой ал-Ваджафу б. Халиду. Затем к ним подошел ал-Ашканд, правитель Несефа, с конницей, а с ним — Гурек. Гурек сказал: “О, Ваджаф, [гарантирую] вам пощаду”. Курайш сказал: “Не доверяйте им. Лучше когда наступит ночь, мы нападем на них, чтобы дойти до Самарканда. А если утром мы будем с ними, то они убьют нас”.

Он говорит: они (арабы) ослушались его и остались. Их привели к хакану, который сказал: “Я не подтверждаю пощады, которую дал Гурек”. А Гурек сказал ал-Ваджафу: “Я [ведь] один из рабов хакана, один из его чакиров”. Они сказали: “Зачем же тогда ты обманул нас?” Ал-Ваджаф и его спутники сразились с ними и все были перебиты, кроме семнадцати человек, которые вошли внутрь укрепления и дождались вечера. А язычники срубили дерево и заткнули им пролом в стене. Курайш б. |1543| Абдаллах ал-’Абди подошел к дереву, отбросил его и вышел с троими, они заночевали в наусе, укрывшись там, а остальные струсили и не вышли, а когда наступило утро, их убили. И был убит Саура.

Когда он был убит, ал-Джунайд вышел из ущелья, желая прийти в Самарканд раньше [тюрков]. Халид б. ‘Убайдаллах б. Хабиб сказал ему: “Иди же, иди!”, а Муджашшир б. Музахим ас-Сулами сказал: “Заклинаю тебя Аллахом, останься!” Ал-Джунайд продолжал двигаться. Когда ал-Муджашшир увидел это то спешился, взял коня ал-Джунайда за уздечку и сказал: “Клянусь Аллахом! Ты не поедешь, остановишься обязательно, хочешь или не хочешь. Мы не позволим тебе погубить нас по совету этого ал-Хаджари. Слезай!” Он слез с коня и стали слезать с коней люди, но не успели все спешиться, как появились тюрки. Тогда ал-Муджашшир сказал: “Если бы мы их встретили в походе, разве они не истребили бы нас до последнего?”

Когда наступило утро, они начали сражаться, затем войско [тюрков] отступило, люди поскакали им вслед. Ал-Джунайд закричал: “Эй, люди, берегитесь огня!” — и они вернулись. Ал-Джунайд приказал одному человеку возгласить: “Кто из рабов будет сражаться — тот свободен!” Рабы сражались так ожесточенно, что люди удивлялись. Некоторые из них брали войлок, разрезали его, продевали в него голову и защищали себя им. Люди радовались, видя их стойкость. Враги снова напали, и люди стояли твердо, пока не разгромили их, а затем пошли дальше. Муса б. ан-На’р сказал людям: “Радует ли вас то, что вы увидели от рабов? Ей-богу, от них сегодня был им (врагам) жаркий день”[158].

Ал-Джунайд пошел, а враги схватили одного человека из |1544| ‘абдалкайса, связали по рукам и ногам и привесили ему на шею голову Бал’а’ ал-’Анбари б. Муджахида б. Бал’а’; когда люди нашли его, то тамимиты взяли голову и похоронили ее.

Ал-Джунайд ушел в Самарканд и привез семьи тех, кто был с Саурой, в Мерв. В Согде он пробыл четыре месяца. Его советниками в ведении войны в Хорасане были: ал-Муджашшир б. Музахим ас-Сулами, ‘Абдаррахман б. Субх ал-Хараки и ‘Убайдаллах б. Хабиб ал-Хаджари. Ал-Муджашшир расставлял людей под их знаменами и организовывал передовые отряды, в этом ни у кого не было такого разумения, как у него. А когда в войне случалось опасное, то ни у кого не было такого верного суждения, как у ‘Абдаррахмана б. Субха. А ‘Убайдаллах б. Хабиб ведал подготовкой к битве. Среди мавлей [тоже] были люди, подобные этим по разумности суждения, [полезности] советов и знанию войны. К ним относились: ал-Фадл б. Бассам, мавла бану-лайс, ‘Абдаллах б. Абу ‘Абдаллах, мавла бану-сулайм и ал-Бахтари б. Муджахид, мавла бану-шайбан.

Он говорит: когда тюрки ушли в свою страну, ал-Джунайд посылал Сайфа б. Вассафа ал-’Иджли из Самарканда к Хишаму, но тот испугался ехать и убоялся дороги, и попросил позволения не ехать, и он (ал-Джунайд) позволил ему. Тогда он послал Нахара б. Тауси’у, одного из бану-тайм ал-лат, и Зумайла б. Сувайда |1545| ал-Мурри, — из [клана] мурра [племени] гатафан. Он (ал-Джунайд) написал Хишаму: “Поистине, Саура ослушался меня: я приказал ему не отходить от воды,