Берег тысячи зеркал - Кристина Ли

Под впечатлением от внезапного близкого разговора, Франко на радостях провожает меня так, будто я лечу за тот самый полярный круг. Парень без устали клянется, что присмотрит за квартирой, и вещами, которые надо собрать. В придачу божится, что наймет работников из толковой фирмы, чтобы отключить коммуникации. Я конечно, после услышанного, мало верю, в то, что он исполнит прямо вот все свои обещания. Потому, на всякий случай, сама звоню в компанию, которая обслуживает дом.

Несколько часов перелета, а потом еще столько же пути в автобусе, не проходят даром. Всю дорогу до Тосканы, я рассматриваю не пейзажи за окнами, а сверяю расчеты Женьки. Периодически сам виновник отсутствия моего отпуска, звонит с вопросом, за каким лешим я не могу угомониться. Лена, преисполненная намерениями поддержать мужа, энергично науськивает его, с требованием вразумить трудоголика в моем лице.

Они стали близки мне, как раньше.

Снимая очки, я откидываюсь на спинку сидения, и наконец, обращаю внимание на пейзаж за окном. Уже успевшие пожелтеть холмы, красиво контрастируют с нависающими сверху серыми тучами. Я помню, как ехала по этой дороге полтора года назад, и смотрела на цветущие вересковые поля. Настолько завораживающая картина не трогала совсем.

Я думала о маяке на далеком берегу. Он сверкал так невозможно ярко, как улыбка маленькой девочки, которая его создала. Она похожа на отца. Она могла быть моей дочерью. Моей…

До того, как узнала об обмане папы, и решилась полететь в Сеул, размышляла о том, какой он — мир Сана. Когда увидела, возможно, в силу своей прошлой инфантильности, упустила самые важные детали. Это сейчас, вспоминая каждую минуту, проведенную там, я возрождаю в памяти мудрый взгляд старой женщины, и безграничную любовь в ее глазах. Любовь к человеку, которого она назвала сыном, и к своей внучке. Я знала, что, несмотря на пропасть непонимания между нами, хотела бы остаться на том берегу. Мне понравилось выходить в море, я получала удовольствие от шума прибоя и пения чаек.

Я не забыла ни секунды на лимане.

Но та Вера не могла нести ответственность. Она постоянно соглашалась с решениями других. Она жила ведомой, серой и ничего не стоящей жизнью. Она была пустышкой. Слабой, разбитой и загнанной в угол. Такая женщина не могла принять волевого решения остаться с ним. Она не могла этого сделать из-за комка боли, страхов и предрассудков. Она трусиха, застрявшая в себе и в своем горе. Настолько глупая, что не заметила манипуляций со стороны собственного отца.

Такой я была. Чтобы изменить все, потребовался титанический труд, и усердные усилия в стремлении принимать быстрые решения. Без оглядки на страхи и предрассудки. Сказки о том, что можно перевернуть жизнь, убрав квартиру и выбросив хлам — сказками остаются. Не поможет ни пылесос, ни швабра, пока порядок не придет в сознание. Пока не начнет меняться оно, а с ним перестраиваться все приоритеты. Когда этот процесс завершится, может случиться так, что самый лютый враг, станет самым близким другом.

— Нет, ну глянь. Ну, я же сказала, что попрошу Сильвио тебя забрать. Но нет же. Уперлась мадам, и все. Опять три часа в консервной банке, — не успев выйти из автобуса, слышу, как со стороны остановки доносится привычное ворчание Надежды Викторовны.

Свекровь быстро отбирает мой скудный чемодан, а передав его своему мужу Сильвио, немедленно прижимает к себе. К слову, муж свекрови отнюдь не напоминает усатого добродушного Марио. Наоборот, мне открыто улыбается подтянутый мужчина в возрасте, который хоть и ниже свекрови, но выглядит весьма внушительно.

— Здравствуйте.

— Добро пожаловать домой, деточка. Пойдем, я наготовила для тебя кучу вкусного. Сильвио бочонок с вином прикупил в магазине Фабиачи. Какое винишко. Ты просто обалдеешь. Пойдем-пойдем. Лешка уже заждался, наверное.

— Не сомневаюсь, — закатив глаза, я устало улыбаюсь. — Его побрякушки для съемки, весят больше, чем весь мой багаж.

— Ты достала для него эти штуковины? — восхищенно удивляется свекровь, открывая мне дверцу Порше. — Господи, он снова не даст покоя с проклятыми дронами. Эти штуки так назойливо жужжат.

— Согласитесь, что его ролики на Ютюб достаточно популярны. Он снимает хорошо, и понимает в этом многое. Огромная удача, что он в состоянии делать такие сложные вещи. Кроме того, для него это полезно, — продолжаю, и меня тут же поддерживает Сильвио.

— Си. Вера права. Алексей увлекать себя с головой. Это очень хорошо, дорогая, — жестикулируя рукой в воздухе, Сильвио вызывает новую улыбку. — У него много фанатов. Молодые мальчики смотреть его канал. Он так увлекательно рассказывать о самолетах. Это талант.

На последних словах Сильвио, в груди разливается тепло. Итальянцы весьма открытые и добрые люди. Они похожи на праздник, который никогда не заканчивается. Однажды в гостях у свекрови, мы провели целую ночь на пъяццо во время карнавала. Тогда, я попала в настоящий калейдоскоп из красок, впечатлений, эмоций и вкуса.

Но и здесь не было такой насыщенной яркости. Вскоре я заметила, что куда бы не приезжала, всюду искала отблеск черного сверкающего взгляда. Искала покой, который шумит, как море у его дома. Но так и не нашла. Подобное я ощутила только с ним… Во всех смыслах.

У дома свекрови всегда тихо. Слышно только пение птиц, и работу радиостанции вдалеке. Видимо, соседи обустраивают теплицы на зиму. Виллы итальянцев — отдельная Италия в Италии. С виду это обычные дома, которых множество всюду. Но стоит переступить порог, как срабатывает магия. За забором любого дома может скрываться свой собственный мир. Город в городе, и дом похожий на целый город. Потому меня не удивляет, что двор Сильвио забит людьми. Как и всегда, здесь либо близкие друзья, проезжавшие мимо, либо сеньор Альберто Фабиачи. Тот самый винодел, в магазине которого Сильвио покупает вино. Все эти люди работяги, и фермеры. Потому их мир — дом соседа, с которым можно поделиться урожаем, и парочку раз построить новую Италию по время сиесты, спасаясь от жары.

Алексей тоже здесь. Как только я прохожу вдоль лужайки, он замечает меня сразу. Поворачивает коляску прямо, цепко наблюдая за тем, как я подхожу. Сеньор Альберто в этот момент светится, не хуже, чем вывеска на его магазине. Мужчина не теряет надежды, что я перееду жить в Тоскану к Леше.

Этого не будет никогда.

Сколько бы не задумывалась о поступке отца, ничего не способно его оправдать. Даже то, что Алексей пройдя новую реабилитацию частично вернул чувствительность правой стороны тела, избавился от аппаратов вентиляции, и смог, наконец, полноценно говорить,