Черная смерть - Иван Стрельцов

— Владимир Николаевич, — скороговоркой стал докладывать Кирилл. — Бахрам Джамбеков доставлен в Москву и в ближайшее время сможет принять участие в предвыборном марафоне.

В ответ Христофоров только махнул рукой, теперь забота о будущем депутате полностью ложилась на плечи Главного управления охраны.

По глазам на какое-то мгновение ударила темнота, но уже через секунду зрение Виктора адаптировалось к сумраку подземелья. На входе еще немного проникал дневной свет, и можно было отчетливо разглядеть ребристые своды бетонных перекрытий, сдерживающих своими изогнутыми телами многотонные массы горной породы. Савченко даже успел заметить на самом верху блины трех противотанковых мин, подвешенные на равном расстоянии друг от друга на крюки, к которым когда-то крепились лампы дневного освещения.

— Ходу, — Виктора бесцеремонно подтолкнул в спину Синицын, и они со всех ног бросились следом за бегущим впереди Клешней. До первой тяжелой стальной двери, отсекающей бункер от всего остального мира, было метров двести. Возле нее занял огневую позицию второй подрывник группы Мытарь, пропуская вовнутрь диверсантов, он их поторапливал, чередуя слова с выстрелами автомата:

— Быстрее, мужики, быстрее. Сейчас тут такое начнется, только держись.

Едва трое диверсантов отбежали внутрь подземной галереи, Мытарь вытащил из кармана спичечный коробок, затем подхватил конец бикфордова шнура с примотанной к нему ниткой спичкой и серной головкой чиркнул по терке… Уничтожением диверсантов на плато операция для боевиков «отряда самообороны» не закончилась, Резо оказался достаточно опытным воином и целиком был согласен с мнением покойного Зелимхана, что только смерть, всех спецназовцев могла обеспечить «силам самообороны» их прежний статус в глазах федеральных властей. По этому команда была единственная — «всех зачистить».

Два десятка боевиков, крадучись, приблизились к полуобваленному входу в подземелье. Из глубокой черноты штольни затрещали автоматные выстрелы, но после того, как один из моджахедов выстрелил туда из своего подствольника, стрельба прекратилась.

Ловкач, Цезарь, Федоин и Кухарь со Спотыкачом и Мусульманином, поднявшись на плато, наблюдали, как боевики один за другим скрываются в штольне. Прошло несколько минут, как в чреве горы раздался грохот мощного тройного взрыва. Ударная волна, обрушившись с потолка, отрикошетила от пола, стен. Из черной горловины подземного туннеля вырвался фонтан огня, выбрасывая наружу обгорелые ошметки, которые несколько мгновений тому назад были человеческой плотью.

— Ничего себе уха, — ошалело пробормотал Цезарь, самый молодой из наемников. Подобного ему еще не приходилось видеть. Юноша нервно облизал пересохшие губы и крепче сжал свой автомат. Гибель группы боевиков никак не могла повлиять на решение командира.

— Живо вперед, — приказал один из десятников, подталкивая к дымящейся, как пасть дракона, штольне боевиков. Кого-то ткнул ногой под зад, кого-то между лопаток угостил прикладом. Моджахеды не огрызались, не протестовали, только бросали на десятников недовольные взгляды, но все же шли.

— А вам что, особое приглашение надо? — рыкнул на чистом русском языке десятник, обращаясь к наемникам. Видимо, в прошлой жизни (довоенной) он не был пастухом или нефтяником.

— Не помешало бы, — ответил за всех Ловкач, их взгляды пересеклись, как два стальных клинка.

— Придем в аул, в свой дом приглашу, гостем будешь, — сообразив, что наемники из окружения Асламбека Максурова, десятник благоразумно решил не конфликтовать.

— Вот это другое дело, — хмыкнул Игорь Бруйко, и наемники двинулись отдельной группой, держась особняком от моджахедов. Подземелье встретило их зловонием, кислый запах сгоревшей взрывчатки смешался с горьковато-сладким обугленной человеческой плоти.

От первой группы, ворвавшейся в туннель, почти никого не осталось, уцелели только трое боевиков, проскочивших за секунду до взрыва «отсечку». Но ударная волна и их достала, один раскинулся посреди прохода с расколотой головой и не подавал признаков жизни, двое других оказались тяжело контуженными.

Возле раненых боевики не задержались, ощетинившись стволами автоматов, они продолжали продвигаться вперед. Только Мусульманин жестом руки показал, что задержится. Кухарь, который в отсутствие Корчинского выполнял функции командира, кивнул.

Дождавшись, когда боевики исчезнут за первым поворотом, Сергей Лаюк перевел взгляд на тела двух душманов. Их лица были залиты кровью, она вытекала изо рта, носа, ушей, в сумраке она казалась черной, из-за чего корчащиеся от боли боевики напоминали больше киношных гуманоидов, нежели людей.

— Ну, что, муслики, зависли между Аллахом и Шайтаном, сейчас помогу, — насмешливо пробормотал он себе под нос и криво усмехнулся, вынимая из ножен штурмовой кинжал. Сергей был слишком обозлен на иноверцев, чтобы даже тяжелораненым простить нанесенную когда-то обиду. Склонившись над ближайшим к нему боевиком, он взмахнул кинжалом изо всей силы обрушил на его голову массивный набалдашник, венчающий торец рукоятки. Височная кость с треском лопнула. Второго постигла та жеучасть, он захрипел и вытянулся во весь рост.

— Своличь, — неожиданно донеслось до Мусульманина. Пряча кинжал в ножны, он медленно повернул голову и в нескольких метрах от себя увидел невысокого коренастого чеченца. Видимо, кто-то из десятников его отправил обратно вытащить раненых наружу. С перекошенным от злости лицом он надавил на гашетку, длинная очередь лишь двумя пулями ткнула в бок Лаюка, остальные со звоном разлетелись под сводами подземной галереи. Сергей медленно повалился на бетонный пол, огонь, пожирающий его изнутри, был верным признаком того, что ранение смертельное. Но, несмотря на это, он был еще жив. Правая рука скользнула к животу, где в кобуре лежал трофейный «варяг», пистолет рубоповца был снят с предохранителя, и патрон был уже дослан в патронник. Пальцы мертвой хваткой впились в ребристую рукоятку пистолета. Превозмогая нарастающую боль в теле, Мусульманин резко развернулся и, вскинув «варяг», надавил на спуск. Тяжелая пуля ударила чеченца в щеку, пробив череп, и вылетела из затылка, бросив уже мертвое тело на спину…

— Ага, уже зашли, — констатировал Клешня, услышав нарастающий шум шагов. — Теперь мы им устроим здесь подземные содом и гоморру. Четверка диверсантов опустила на глаза приборы ночного видения, говоря армейским сленгом, «очки», готовясь к очередному бою с моджахедами. Ядовито-зеленое сияние четко выхватывало даже мельчайшие детали «подземного царства», отражаясь в объективах ПНВ диверсантов. Вдалеке по нарастающей слышался шум погони.

— Ну что, как говорят пендосы, «шоу начинается», — почесав кончик носа, буркнул Мытарь, теснее прижимая приклад своего автомата к плечу.

Отряд преследования, вынырнув из-за поворота, попал под шквал выстрелов. Черный зев туннеля оскалился огненной пастью. Первые трое боевиков были убиты сразу, еще один тяжело раненный вайнах закричал благим матом, корчась среди трупов. Остальные отпрянули назад, прячась за бетонные перекрытия штольни, только Ловкач рванулся вперед и плашмя рухнул возле громко стонущего боевика, вскинув свою «канарейку». Указательный палец его правой руки потянул спусковой крючок бесшумного гранатомета.