Фемистокл - Виктор Поротников

- Чем больше я узнаю обычаи лакедемонян, тем больше им поражаюсь! - откровенно признался Фемистокл.

Возле дома Павсания толпились послы из различных эллинских государств. В толпе выделялись своими яркими плащами карийцы, которые на фоне неброских эллинских одежд смахивали на персов. В общем гуле голосов звучали акценты критских дорийцев, фтиотийских ахейцев, эолийцев, островных ионийцев.

- Все эти послы уже побывали у эфоров. Но не добившись от них желанной поддержки, они с раннего утра осаждают дом Павсания, который не только в Спарте, но и по всему свету слывёт защитником эллинов от варваров, - объяснил Эвенет Фемистоклу, отвечая на его немой вопрос. - Павсаний находится в открытом противостоянии с эфорами. Он жаждет отвоевать у персов не только Кипр и Родос, но и всё Ионийское побережье, а также проливы в Пропонтиде. Эфорам это, конечно, не нравится, ибо они не собираются воевать с персами вдали от Эллады. Поход на Кипр - это лишь уступка эфоров Павсанию из сочувствия кипрским дорийцам, желающим избавиться от персидского владычества. Но киприоты напрасно рассчитывают на то, что Спарта оставит на их острове свои гарнизоны. Этого не будет.

- Можно принять кипрские города в состав Коринфской лиги. Тогда объединённые эллинские силы смогут защитить кипрских дорийцев от посягательств варваров на их свободу, - промолвил Фемистокл.

- Эфоры не желают принимать в Коринфский союз никого из островных эллинов за исключением эвбеян, эгинцев, левкадян, закинфян и мелосцев, поскольку все они живут вблизи от берегов Эллады, - заметил Эвенет. - Чтобы защитить дальние острова от персов, нужен сильный флот. На содержание его требуется очень много денег. Спартанская казна такой нагрузки не выдержит.

«Что ж, тем лучше для афинян! - усмехнулся про себя Фемистокл. - Не добившись помощи у Спарты, островитяне и азиатские эллины будут уповать на поддержку Афин. И эту поддержку они получат!»

Фемистоклу показалось, что Павсаний после их последней встречи в прошлом году стал ещё более развязен и самонадеян. Даже в его приветствии прозвучало подспудное желание поставить себя выше Фемистокла в глазах людей, присутствующих при этом.

- А вот и корабельщик Фемистокл! - воскликнул Павсаний, сделав жест, будто гребёт вёслами. - Давненько мы не виделись с тобой, начальник смолёных корыт! Что привело тебя в Спарту?

- Желание узреть здравствующего Павсания, - ответил Фемистокл, делая вид, что не замечает явной язвительности.

Ответ понравился спартанцу, которого в последнее время окружали льстецы, просители и завзятые пройдохи. Если до Платейской победы у Павсания даже в Лакедемоне друзей почти не было, то ныне в друзья к нему набивались эллины со всей Эллады! Все эти люди были мелкими пташками по сравнению с Фемистокл ом. Вот почему Павсаний уговорил афинянина погостить у него хотя бы день, дабы и вся Спарта, и чужеземные послы прониклись к нему, Павсанию, ещё большим уважением.

Спартанец отвёл гостю лучшую комнату в своём большом доме.

Этот дом был построен Клеомбротом, отцом Павсания, наперекор запрету эфоров: по закону, спартанским гражданам не разрешалось иметь большие дома. Клеомброт не желал отставать от Менара, отца Леотихида, который, злясь на эфоров, лишивших его царской диадемы, первым в Спарте выстроил огромный дом. Впоследствии Менар долгое время выплачивал большой штраф за свою дерзость. Не избежал крупного штрафа и Клеомброт.

Павсаний с нескрываемым самодовольством поведал Фемистоклу, что на женской половине его дома живёт Гермонасса со своими служанками. Причём он дал понять, что красавица-гетера не просто гостья, но прежде всего наложница. В самодовольстве Павсания, в его ухмылках, пронизанных нескрываемым сластолюбием, сквозила напыщенная гордость выскочки, который вдруг из безвестности вознёсся над всеми.

Фемистоклу было смешно и горько смотреть на спартанца.

Внешне Павсаний походил на мужественного басилея архаических времён: мускулистое сложение, гордая посадка головы, прямая осанка, манера глядеть собеседнику прямо в глаза. Но все шутки Павсания были откровенно грубые и непристойные. Было видно, что он необразован и не имеет ни малейшего представления даже об азах глубокой и разнообразной эллинской философии. Мировосприятие Павсания ограничивалось воинствующей доктриной о превосходстве эллинов над варварами и лакедемонян над прочими эллинами. Эту доктрину старательно вбивал в голову своих сограждан спартанский законодатель Ликург. На этой моральной основе и были созданы Ликурговы законы, действующие в Спарте.

Законодатель Хилон, признанный одним из семи эллинских мудрецов, спустя полвека после смерти Ликурга попытался несколько облагородить его слишком суровые законы. К ретрамЛикурга были прибавлены несколько Хилоновых ретр, благодаря которым в Спарте было уничтожено всевластие царей и повышена роль эфората.

На пиршестве, данном Павсанием в честь Фемистокла, кто-то завёл речь: мол, спартанцам давно пора упразднить Хилоновы ретры и восстановить былое величие царской власти.

Фемистокл заметил, что Павсанию по душе такие разговоры. Голоса льстецов услаждали его слух лучше всякой музыки, поэтому из пиршественного зала удалились и флейтистки, и кифаристки.

Подвыпивший Павсаний посетовал: если бы не глупейшие спартанские законы, он мог бы стать самым прославленным царём Лакедемона. При этом он вспомнил своего дядю, царя Клеомена, нашедшего смерть в непримиримом противостоянии с эфорами.

- Царь Клеомен не знал поражений на поле битвы. Его боялись не только аргосцы, но и далёкие от Лакедемона эллинские племена. А он был уничтожен эфорами в результате заговора, - возмущённо говорил Павсаний. - Клеомен пал от рук своих же сограждан, для которых соблюдение законов Ликурга было важнее всех побед! Важнее расширения могущества Лакедемона, к чему так стремился Клеомен! Разве это справедливо?

«Это несправедливо, - мысленно согласился с Павсанием Фемистокл, - но это выгодно Афинам! Покуда спартанцы грызутся между собой, Афины им не одолеть. Тем более им не одолеть персидского царя!»

Фемистокл тихо заговорил с Эвенетом, который помалкивал за столом. Он почти ничего не ел и совсем не пил вина.

- Скажи, Эвенет, хороший ли воин Павсаний?

- Отличный! - бросил Эвенет.

- А попадёт ли он дротиком в мишень размером с овцу с двухсот шагов?

- С первого же броска, - без колебаний ответил Эвенет.

- А ты попадёшь?

- Ия попаду. Я же полемарх!

- Ну и что?

- В Спарте военачальниками становятся только лучшие из воинов, - пояснил Эвенет, - знатность тут ни при чём. Отменное владение оружием - вот главный критерий!

- А-а, - понимающе покивал Фемистокл.

Он всё больше проникался к спартанцам невольным уважением…

Ближе к вечеру гости стали расходиться: они все спешили в дома сисситий. По этой же причине на застолье у Павсания многие очень мало ели и не пили вино, так как на коллективную трапезу было запрещено приходить пьяным и сытым. За это налагался штраф.