Куриный бульон для души. Прощение исцеляет. 101 теплая история о том, как оставить прошлое и начать двигаться вперед - Эми Ньюмарк

У нас с мамой не всегда были прекрасные отношения. Двенадцать лет мы практически не общались – были разобщены. Но потом мы помирились, и все изменилось. Мы обе стали взрослее, обе приобрели опыт, который помог нам лучше понимать друг друга. Последние пять лет мы были неразлучны – как самые близкие подруги. Я могла ей рассказать о любой своей проблеме, как и она мне – мы поддерживали друг друга, поверяли друг другу сокровенные тайны, делились мечтами. Мы вместе путешествовали, ходили на шопинг, занимались благотворительностью и творчеством. У нас были большие планы на будущее… Мама только-только вошла в свой расцвет и могла еще долго наслаждаться жизнью и радоваться в этом мире.

Но произошел этот страшный случай – и ее жизнь оборвалась. Мэри разрушила все наши с мамой светлые мечты.

Как только мой гнев утих, я почувствовала себя потерянной, опустошенной. Я не знала, где мне искать утешение и что могло бы изменить мое восприятие случившегося.

После долгих размышлений и молитв я поняла, что ничто не способно мне помочь. Мэри, даже понеся наказание, не изменила бы произошедшего – не воскресила бы маму.

И при этом я все чаще и чаще узнавала о повторяющихся случаях, когда кто-то другой вот так же погибал по вине какого-то пьяного водителя-рецидивиста. Некоторых из них арестовывали по пять раз, но они, даже выйдя из тюрьмы, снова продолжали подвергать опасности жизнь других людей.

Это дало мне отправную точку. Я подумала, что, может быть, я смогу что-то сделать для того, чтобы Мэри не повторила такого преступления снова и не стала рецидивисткой. Может быть, думала я, другие семьи смогут избежать потерь по ее вине, если я сумею ей как-то помочь.

Исследование, которое я провела, показало, что тюремное заключение не предотвращало рецидивы у таких водителей. По всей стране были приняты меры другого рода, и они подтверждали положительные результаты.

В разгар этого процесса я вспомнила о некоторых шоу Опры, которые смотрела когда-то давно, когда мама была жива. На этих шоу жертвы ужасных преступлений прощали тех, кто убил их близких. В то время, когда я смотрела эти шоу, все внутри меня протестовало, я думала: эти люди сумасшедшие, раз способны простить убийц! Но теперь, когда сама пережила такую потерю, я вдруг поняла, почему жертвы приняли решение о прощении. Я поняла, что их поступок не означал, что своим милосердием они поощряли преступников дальше нарушать закон. Это не так. Речь велась о другом – не о вседозволенности для преступников, а о том, чтобы не усугублять ущерб, причиненный ими, и не обрекать самих себя на разрушительную для собственной души сгущающуюся тьму негативных переживаний. Мы никого не спасем, если будем держаться за ярость и боль, – ни себя, ни того, кому требуется спасение.

Когда мне пришло время писать заявление о последствиях преступления для жертвы (это заявление должен был зачитать судья), я включила в него результаты проведенного мной исследования и объяснила, почему важно не сажать в тюрьму ту женщину, из-за которой погибла мама, а помочь ей избежать повторного вождения в нетрезвом виде. Я добавила в своем письме, что Мэри сделала в своей жизни глупостей больше, чем положено, но ни одна из них до сих пор не приводила к смертельному исходу. Я не могла себе представить, каково это – жить с такой тяжестью на душе. Я сказала судье, что, в конце концов, правосудие не будет по-настоящему справедливым без милосердия. Так я пришла к необходимости прощения.

Слушание состоялось на следующий день после Дня матери, и я выступила, сказав почти то же самое, что и в своем письме, направленном судье.

Когда судья вынес решение, он сделал все, о чем я просила, и даже больше. Он (или его сотрудники) также провел свои разыскания и добавил дополнительные меры предосторожности, чтобы помочь Мэри больше не садиться за руль в нетрезвом виде. Вынося свое решение, судья упомянул мои слова о справедливости и милосердии, отметив, что он с этим согласен и что это повлияло на его решение.

Выходя из зала суда, я знала, что нужно сделать еще одну вещь: поговорить с Мэри. Но камеры и репортеры помешали мне.

Поколебавшись, я написала ей письмо, в котором сказала, что прощаю ее и желаю ей лучшего будущего. Я не хотела вторгаться в ее жизнь, но чувствовала, что это необходимо сказать.

Несколько недель спустя я получила ответ. Дрожащими руками я развернула письмо от Мэри и прочла. Она тоже не хотела вмешиваться в мою жизнь, но также чувствовала, что должна сказать мне нечто важное.

Она рассказала мне, как много значило для нее мое письмо и мое прощение. Она добавила, что я – единственная, кто в течение ее жизни отнесся к ней как к человеку.

Прошли годы, и, насколько мне известно, Мэри не стала рецидивисткой. Судя по всему, она исправилась и живет более счастливой жизнью.

Прощение не вернуло мне маму, но, я уверена, оно спасло других людей от той же участи. И я чувствую покой, зная, что каким-то образом все было сделано правильно – как для Мэри, так и для меня. Все это произошло благодаря прощению и милосердию.

Раньше я никогда не испытывала таких тяжелых эмоций – такой сильной ненависти, такого глубокого стыда и отвращения. Мне было стыдно от того, что я проживаю такую черноту в своей душе, но еще больше я приходила в ужас от мысли, что, если бы мужчина, который приставал с домогательствами к моей дочери, стоял передо мной, то я, не задумываясь, набросилась бы на него и задушила собственными руками.

Мой бывший муж хорошо знал этого человека и его жену. Это была пожилая пара, муж останавливался в их доме, когда ему приходилось работать за городом. Он считал их своими близкими друзьями, и мы много раз приезжали к ним с нашими детьми, нередко даже ночевали в их доме. Однако я не видела эту пару с момента нашего с мужем развода. Но вот однажды этот человек оказался проездом в нашем городе, по дороге на рыбалку, и решил навестить нас, остановившись у нас на одну ночь. И этот его визит навсегда перевернул нашу жизнь и разрушил почти до основания наш крепкий, гармоничный семейный мир…

После той ночи я едва стала узнавать свою дочь. Я наблюдала за ней и не понимала, что произошло: как полная энергии и оптимизма, целеустремленная отличница в короткий срок превратилась в неуверенного в себе, запуганного, нервного, постоянно рыдающего подростка, совершенно забросившего учебу и каждую ночь просыпавшегося от ночных кошмаров.

Я не подозревала, что с ней случился весь этот ужас… Я считала, что сделала все, чтобы мои дети никогда не столкнулись с подобным в своей жизни. Пока они росли, мы не раз обсуждали такие трагедии. И я была уверена, что необходимые знания мои дети получили и смогут себя защитить, не окажутся жертвой домогательств взрослых людей… Я считала, что мои дети знают, как поступать в таком случае, и сразу придут ко мне. Но несмотря на мою бдительность, худшее случилось, причем в моем собственном доме.