Гавань Семи Ветров - Дмитрий Воронин

Меч Жаров уже прицепил к поясу — хотя и обратил внимание, что в его руках клинок сразу потерял способность искрить. Попытка рубануть по стулу (хотя мебель перед ним ничем не провинилась) оставила на дереве лишь зарубку — не больше, чем от удара самым обыкновенным, не слишком хорошо заточенным мечом. Убедившись, что Галантор его слышит и понимает, и, приказав ему не шевелиться, Жаров взял со стола чудом не опрокинутый во время драки кувшин и без особого пиетета выплеснул его содержимое на обнаженное тело женщины. Сикста фыркнула, дернулась и пришла в себя.

— У меня нет настроения долго разговаривать с тобой, — заявил он волшебнице, кивая в сторону сидящего на полу Га-лантора, буравящего стену остановившимся взглядом. Конечно, Сикста тут же увидела ошейник на шее возлюбленного, потому что вскрикнула и сделала попытку броситься к нему. — Приведи сюда ту женщину… или…

Он несколько картинно извлек меч из кольца на поясе.

— Зачарованное оружие действует только в руках того, кому предназначено, — несколько надменно заявила волшебница.

— Возможно, но это все равно хороший кусок стали, которым твоего дружка можно зарезать. Делай что я сказал. И запомни… позовешь на помощь — меня, возможно, убьют. Но он, — кивок в сторону равнодушного ко всему на свете смотрителя, — он этого не увидит.

И она сломалась. Жаров понимал, что если ее столь явная тяга к Галантору не показушная, не вызванная разницей в их положении, не построенная на корысти, то она сделает именно так, как надо. Если же нет… отменный повод избавиться от них двоих сразу. Может, ему надо было бы просто связать их обоих и сходить за Таяной самому, это было бы правильно, и Жаров сам не понимал, почему поступил иначе.

— А если… если я сделаю… как ты говоришь, ты… отпустишь его?

— Обещаю.

— Я… я не верю. Ты все равно убьешь… его… меня… нас обоих.

Жаров пождал плечами — интересно, как этот простой жест выглядел. Все ж на нем доспехи.

— Можешь верить или не верить, это твое дело. Мне не нужна ни его жизнь, ни твоя. Мне нужна моя женщина. — Денис на мгновение запнулся, эта фраза прозвучала несколько двусмысленно, и он даже не знал, какой именно смысл на самом деле вложил в нее. — Она, наши вещи да еще пара скакунов.

— Ска… ты имел в виду коней?

Жаров мысленно выругался. Ну разумеется, скакуны появились много позже момента строительства Усыпальницы, которая была построена за сотни, а может, и тысячи лет до Хрустальной Цитадели. Или нет? Сейчас думать об этом не хотелось, потом, если им удастся выбраться отсюда, с Таяной можно будет обсудить и это, и многое другое. И заодно странную ошибку этой су… многоуважаемой богини, которую черт дернул отправить их в невообразимое далеко. Хотелось бы знать, как поведет себя Таяна при виде коня?

— Да. Пару коней, чтобы мы могли уехать отсюда. Если сделаешь все как надо, клянусь… клянусь именем Арианис, я отпущу его. Целым и невредимым.

— Я приведу… — Она, все еще обнаженная, схватила в охапку свой балахон. — Я быстро, я сейчас.

Волшебница исчезла за дверью. Жаров прошелся по комнате, затем осмотрел свои доспехи. Лезвие меча, которым молотил его Галантор, не оставило на броне даже царапин. Денис покачал головой — ну невозможно сделать такие латы при существующем уровне технологий даже с учетом того, что знал он об этом уровне ничтожно мало. И потом… он не мог отделаться от ощущения, что латы эти — не совсем боевая броня. Слишком они… функциональны, что ли. Никаких украшений и декоративных элементов, никаких шипов или зацепов, все предельно просто — и в то же время очень сбалансированно.

А вот меч явно носил следы ковки и был пусть и хорошо исполненным, но явно кустарным изделием. Он покрутил клинок в руках, приноравливаясь к новому оружию. Лишившись своего старого меча, превращенного в обломки, он все равно должен найти замену. Этот вполне подойдет. Жаль, что его магические свойства не проявляются… ну да ладно.

В дверь проскользнула Сикста. Выражение ее лица было виноватым и донельзя испуганным.

— Господин… простите… я забыла… простите, молю… только не убивайте.

— Перестань ныть, — недовольно фыркнул Жаров. — В чем дело?

— Ваша подруга… на ней Саван Лояльности, она не может двигаться.

— Что за саван? — Рука Дениса сжала эфес меча, женщина заметила это и побледнела еще больше.

— Это заклинание, оно лишает подвижности и… но я могу снять его, если вы позволите, господин.

— Что для этого надо?

— Ничего, господин, но это потребует времени. Не очень много.

— Хорошо, веди меня. — Он повернулся к стоящему на коленях Галантору. — Встань и иди за мной.

Тот послушно встал и, чуть прихрамывая — видимо, ногу отсидел, — двинулся вслед за Жаровым.

Помещение, куда они вошли, было маленьким — гораздо меньше той комнаты, что смотритель отвел себе под личные покои. И куда более бедно обставленным. По сути, это было просто место для ночлега — кровать была единственным предметом мебели. И посреди комнаты стояла Таяна. Она была все в том же дорожном костюме, только кинжал с ее пояса был снят. И еще — девушку окутывало переливающееся золотистое сияние. Облачко мелких золотых искорок непрерывно находилось в движении, искажая черты Таяны, не давая толком рассмотреть ее. Вроде бы глаза были открыты, а выражение лица… Жаров подумал, что Тэй явно не в духе.

Денис приказал своему пленнику сесть, предполагая, что Сурлин сядет на койку, но тот, получив приказ, тут же опустился на пол. При этом его позу сложно было назвать удобной. Денис вспомнил, с каким равнодушием к подобным мелочам относилось и его собственное тело, когда эта цепочка была на его шее. И ничего не стал менять — так даже лучше. Из такой позы не вскочишь в один момент, да и лучше уж Жаров будет стоять между Сурлином и его подругой, которая вполне может попытаться сорвать ошейник со своего возлюбленного.

— Я могу начинать, господин? — робко спросила Сикста.

Сейчас она совсем не напоминала ту безгранично уверенную в себе особу, которая одним лишь движением брови отправляла больных рабов в отвал на смерть. Он видел, что волшебницу бьет озноб, она боится… боится, что, как только снимет заклинание с Таяны, как только приведет лошадей, тут же получит удар в спину. Наверное, меряет людей по себе… Хотя Сурлин, может, не такой уж и подонок… просто работа у него такая. И не трус, за что и заслуживает толики уважения.

— Начинай. И упаси тебя… Арианис, если ты навредишь моей спутнице.

Женщина подняла руки и запела. Золотая пелена колыхнулась, по ней пробежала сильная рябь. Слова заклинания лились легко и плавно, Сикста словно на некоторое время забыла все свои страхи и теперь просто умело делала свое дело, ни на что не отвлекаясь. Вот первая искорка оторвалась от золотого марева и скользнула к ладони волшебницы. За ней последовала вторая, третья — и вот уже целый рой сияющих пылинок мчится от укрывающего Таяну савана к воздетым рукам Сиксты. Жаров смотрел на нее как завороженный — и вдруг увидел на тыльной стороне левой кисти женщины знак — то ли герб, то ли просто татуировка… стилизованное изображение руки, пробитой насквозь тонким кинжалом. Татуировка чуть заметно светилась мертвенно-зеленым светом, пульсировала, попадая в ритм льющимся словам заклинания.