Раздатчик классов - Леонид Антонов

Катрин, пристегнув походный щит на левую руку и взмахнув ей пару раз, видимо проверяя на удобность и то, как пристёгнут. Да, было бы смешно, если бы щит во время сражения вдруг слетел с руки и ударил противника Катрин по голове…

Такое я бы поглядел! Но не сейчас, а когда будет более меньшая угроза её жизни, ведь как бы я ни злился на неё, всё равно, я за неё волновался и переживал. Хотелось даже прижаться к ней, заключив в крепкие объятия, и сказать, что она мне не безразлична, но представать перед Салмоном в таком виде совсем не хотелось, и потому я сдерживал себя…

Когда мы пришли к самому Стадиону, то Салмон бросил мне, чтобы я шёл за ним, будто бы я не сумел догадаться до такого, и прошёл через железные вороты, в некое помещение под трибунами, где за длинным столом сидели трое – эльф и два человека – и что-то быстро писали в бумагах, скрипя перьями, и переговаривались между собой. Помимо них, в этом помещении находились ещё пятеро рабов, как можно было понять по ошейникам, и трое рабовладельцев, один из которых держал в руках кнут, то и дело щёлкая им возле своего раба-орка, который отжимался на одной левой, уже весь покрытый потом.

Глядя на него, я был даже рад, что Катрин не придётся сражаться с ним, ведь он был просто ходячей горой мышц и мускул, почти два с лишним метра ростом, а его оружием, если я не путаю, была секира, стоявшая у стены, недалеко от этих двоих…

- Мы бы хотели записать своих рабов, - с усмешкой произнёс Салмон, когда мы с ним подошли к столу, встав перед одним из людей. – Вот этот малыш хочет поставить свою полуорчиху, а я всех троих! Варианты боя следующие: сначала она сражается вот с этим, а затем против этих двоих, если, конечно, выживает…

Говоря это, Салмон показывал на наших рабов, не давая мне даже вставить слово, хотя должен отдать ему должное, он ничего лишнего не сказал, и не попытался как-то обхитрить меня, случайно объявив о том, что и Милена должна сразиться, или ещё что… Я внимательно слушал, что он говорил, как и все трое распорядителей, которые продолжали черкать перьями на бумаге!

- Так, значит, Катрин сражается сначала с Фраем, а затем с Юджином и Альсиррой… Всё правильно? – мерзким, скрипучим, словно перо в его руки, произнёс эльф, весь покрытый морщинами, поглядев на нас с Салмоном. Мы с кошаком одновременно кивнули, а затем Салмон достал из кармана монеты. – Сколько будете ставить на своих невольников?

- На первую битву я поставлю десять серебряных, - поспешно сказал я, опередив тигрёныша, бросив монеты на стол, которые тут же сгрёб в засаленный увесистый мешок сморщенной рукой эльф-старец, сделавший пометку в своих бумагах.

- Так надеешься, что твоя мымра окажется лучше Фрая? – усмехнулся Салмон, отдав всего две монеты. – Что ж, ладно… Я-то не особо верю в успех этого идиота, так что не хочу особо сильно рисковать! Посмотрим, как оно будет на втором поединке, если Катрин…

- Не переживай, она выживет! – прошипел я, отходя от стола, получив распоряжение эльфа о том, что наш выход будет с другой стороны Стадиона, через северные ворота, тогда как рабы Салмона будет выходить через южные. К тому же, мне дали обрывок бумаги, с почеркушками, на которых была поставлена роспись о том, что я участник, и её нужно было показать распорядителям у северных ворот, для подтверждения…

+++

Первый поединок Катрин, как мне сообщили, должен был состояться третьим по счёту за день. Пока мы с Салмоном записывали наших бойцов, первый уже во всю шёл, и победителем был раб-эльф с южных ворот, противником которого был зверочеловек-лось.

Когда мы с девушками только прошли через открытые железные ворота, то увидели, как этого самого зверолюда затащили в это помещение под трибуны, с отрубленными мечом рогами и разрубленной грудной клеткой. Его владелица, оказавшаяся женщиной в довольно роскошной одежде, недовольно фыркнула, когда подошла к телу, и забрав булаву с деревянным щитом, тут же удалилась, ворча, что этот насильник хоть и заслужил более худшую смерть, но ей всё равно жаль, что она не заработала на нём…

Самое смешное, что этот зверолюд был даже без доспехов, в одних грязных штанах, которые были даже хуже, чем те, что выдавали заключённым в темнице!

- Катрин, чтобы ты знала… я болею за тебя! – обратился я к Катрин, когда мы ожидали её выхода, ведь на арене тем временем, проходил второй бой, начавшийся всего минут через десять, после того, как кончился первый. – И дело даже не в деньгах, а в том, что… ты нужна мне Катрин! Я к тебе уже настолько привык, что покупать себе другого защитника совершенно не хотелось бы!

- Мотивирующе, - хмыкнула Милена, за что получила от меня не сильный удар по плечу. – Ой, за что? Я же серьёзно… А вообще, громадина, я тоже не хочу, чтобы ты погибала! По крайней мере, на глазах у Салмона…

- Во-во! Не хочется потом при каждой встрече с этим отребьем выслушивать его оскорбления в твой адрес, да и эту дурацкую ухмылку видеть… Она меня прямо нереально бесит! Я, конечно, люблю котиков, но это… Это какое-то говно ходячее!

- Приятно, конечно, слышать, что я вам обеим небезразлична, но все эти слова – бесполезны, - усмехнулась Катрин, которой Милена закручивала волосы в кучу маленьких косичек. Полуорчиха сказала, что все воины её племени, где она выросла и которого больше нет, постоянно так делали, когда шли на какое-то личное дело. – Я не собираюсь умирать, особенно на потеху этому ублюдку!

- Истину говоришь, - улыбнулась Милена, закончив с волосами Катрин, которыми девушка тут же встряхнула, отчего её косички смешно дёрнулись, ложась так, как было удобно полуорчихе, и дружески потрепала её по плечу.

Катрин улыбнулась, взглянув на нас с Миленой по очереди, а затем встала прямо, до этого сидя на корточках, ведь каких-нибудь лавочек тут не было, и стала вместе с нами наблюдать за тем, как через открывающиеся ворота входит раненый, но живой раб, держащий в левой руке копьё. Его хозяин, пожилой мужик человеческой расы, тут же подбежал к нему, и вручил флягу с водой, достав из сумки флакон с зельем, став поливать им на рану в боку раба.