Сказка про наследство. Главы 10-15 - Озем

протестовала на собраниях, сочиняла заговорщицкие планы, лазила на башню, сбивала грузовиком ворпаня, летала на корыльбуне, наслаждалась своими сказками, поминала покойную учительницу. Спящую Таю не трогали. Да если бы попробовали, ничего не получилось бы. Спящую красавицу поцелуем разбудит лишь ее принц. А Таин принц отправился на поиски детей и пропал с концами. Хорош принц! и хорош отец!!

В бабылидиной квартире женщина вздрогнула и очнулась в положенный срок – не позже и не раньше. Таисьин дивор закончил блуждать в темных закоулках и высверкнул в зрачках под сомкнутыми веками. Красавица вздрогнула, словно ее подтолкнули. Так и Ирэн Нифонтову в далеких Карловых Варах однажды озарило – пора домой, в Утылву. Правильно. Надо доверять своим чувствам.

Пробуждение не порадовало. Открыв глаза, Тая не сразу поняла, где она и что делает. Какой-то убожество, бардак. Потолок в сетке трещин. Старый синий диван. Голые доски на полу. И остальное – хлам, а не мебель. Конечно, квартира не блистала евроремонтом. Но у Таи нет времени ужасаться – ей надо бежать. Куда? Неясно, но точно надо бежать. Естественно, не до казахской границы – тут ближе гораздо. Зачем? Ах, да, дети… дети!!..

Тая рывком поднялась с дивана, поспешно оделась, не разбирая вещей и какой там модный лук из них составится. Краситься – зачем? И все прочее – очень многое – тоже ЗАЧЕМ? Вот хорошо, что Максим рядом не стоял, а то и к нему можно обратить фатальный вопрос – ЗАЧЕМ? И он, Максим, зачем? Бедный, бедный Максим…

Доверившись порыву, Таисья выбежала из дома (именно выбежала, а не степенно спустилась по лестнице) и услыхала голоса из соседнего двора с пятиэтажками. Там она встретилась с гурьбой пенсионеров, державших путь к отделу милиции, и присоединилась к ним. Ни она – ни ее – ни о чем не спрашивали. ЗАЧЕМ?

У толпы имелся вопрос к зам. начальника отдела участковых уполномоченных и по делам несовершеннолетних МО МВД России «Тылвинский» лейтенанту К.Г. Жадобину.

– Пошто наших внуков в узилище бросили?

Классный вопрос! Простой такой. Вот ответ на него… Уместно вспомнить шведскую сказку и провокационный вопрос Карлсона насчет коньяка по утрам и попытку ответить – да или нет… Клим сразу и ярко вспомнил (в детстве читал).

– Куда? – нет, лейтенант не озверел как фрекен Бок, но силился оскорбиться. Все, как он предсказывал. Узилище, репрессии, палачи, преступный режим, кошмарная несправедливость. Стандартный набор для страны (и для Утылвы).

Старые тылки продолжали говорить хором. И переспрашивать.

– Клим… кха-кха… За что парнишек повязал? – даже Григорий Жадобин подал голос (хотя обыкновенно он молчал и кашлял).

– Бать, и ты туда же… Гестаповцем меня выставляете. Никто никого не арестовывал. И не пытал. Даже этого бугая Сережку!

– Почему даже? – немедленно выступил Сережкин отец – Николай Рванов. – Сын у меня парень молодой. Ну и пусть, совершеннолетний. Восемнадцать, девятнадцать – без разницы, когда ветер в голове как в дырку свищет. Если властям пофиг, что парни без дела болтаются… А молодежь занятие найдет. Флаг повесят на такую верхотуру-то… Подозреваю, что ждать нам продолжения…

– Не мешало бы твоему сыночке штраф в ползарплаты впаять за швыряние в толпу пивных бутылок! Но не дают им сейчас зарплату на заводе…

– Опять надлежит государству, которое ты представляешь и защищаешь, лейтенант, поинтересоваться, почему на заводе вытворяют беззаконие! Нагрянуть в управу милиции и прокурору! Спросить с холдинга за задержку с зарплатами.

– Поторопись! не то Пятнашкова упустишь… Ответчиков все меньше. Редеют ряды топ-менеджеров. Вот и Клобы спрятались…

– Успокойтесь! Не орите! Господин Пятнашков – уважаемый гражданин, он не под следствием. Претензий к нему у органов правопорядка нет.

– Уважаемый? Вот Мирона мы уважаем, а сына Витьку… Мирон, прости!

– Великолепно! Закрыли завод, разворовали имущество, выбросили людей на улицу, всю Утылву перетряхнули – и нет претензий! А к молодым парнишкам претензии есть? Они плохого не сделали.

– Как не сделали? – вынужден парировать Клим. – А кто на дуру эту – на башню – лазил? Если бы сорвался? Или корыльбун рядом не пролетал бы? Тогда уж точно никаких претензий не возникло бы – вообще, ничего и ни к кому… Ладно, ладно, никто ваших детишек не тронет. Школьников трогать нельзя – их только по головке гладить и сказки им читать… Вот от сказок в головах образуется завихрение. И хоть тут что…

Ждать смирения напрасно.

Наш упертый пунктик – сказка.

– Верно говорит. Имбрякинского мальчишку Лешку танком не сдвинешь. Даже эта ведьма Варвара не сдвинет. То-то она лебезит перед ним – Лешенька да Лешенька…

– Лешка корыльбуна видел – вот как я тебя…

– И че? Ты меня в первый раз видел? Каждый день. Уже надоели друг другу до смерти…

– Мой сын отвечать за всех не должен! – рыкнул Николай Рванов. – Придумал и организовал Лешка. Несправедливо!.. Сережка простой, всегда готов помочь…

– Ага. Выпил пива и пошел помогать… Сам не полез, Юлика, внука моего, толкал. У него здоровье слабое…

– Ага. В этом году только получил третий юношеский разряд по бегу. Дохляк!

– Юлик! Юлик не виноват. Если никто не виноват, то Юлик тем более. Он младше всех, – раздался голос Натальи Матвеевны Цыбиной.

– На три месяца только младше Петьки, – заикнулась Устина.

У Юликовой мамы – всегда корректной, усердной работницы ТыМЗ – прорезался голос. Не проста – ох, не проста Наталья Матвеевна. Пухленькая, женственная, мягкая. Сейчас вспоминается ее привычка говорить тихо, и что на нее никто не повышал голоса, тем более не кричал. Директора сменялись, а тихая Н.М. по-прежнему сидела начальником отдела акционерной собственности завода, и даже Варвара не трогала (не оптимизировала) этот отдел. Акционерам в вопросах их имущества нужны закон и порядок, а Н.М. – классный специалист, экономист еще советской школы, на такие кадры Утылве больше нельзя рассчитывать. Жизнь Натальи Матвеевны протекала спокойно, рассудочно и вполне благополучно (можно заключить, что счастливо). Уважаемая работа, дом в Кашкуке (цыбинский) и своя квартира в Новом Быте, семья, любимый муж (сын пенсионера Цыбина), дети (Юлик – старший). До тех пор, пока не разразился мировой кризис, и Утылва не пала его жертвой, и тылки не очутились в плачевном положении. Наталья Матвеевна умна, насколько возможно для женщины – нет, она действительно умна. Продолжим крамольную мысль: сейчас в Утылве три интеллектуалки – не пенсионерки – Н.М. Цыбина, юная Устина Жадобина и Варвара Ядизовна Пятилетова (но Варвара – она ведь…). Все трое уже отметились в нашей истории. Цыбина действовала за кулисами – прокручивала в голове варианты выбраться из