Брак по любви - Моника Али

поговорю, – пообещал преподаватель. – Через два дня вернусь с его ответом».

– Продолжай, – сказала Ясмин, потому что Ма замолчала.

– Остальное ты знаешь, – сказала Аниса.

Спаси меня

– Ох, Ма! – проговорила Ясмин между всхлипами, сидя у ног матери. – Ма! – Она рыдала, уткнувшись в колени Анисы.

– Не плачь, – сказала Ма. – Все хорошо.

Ясмин икнула. Еще бы, столько плакать. Она подняла глаза на мать. Глаза Ма по-прежнему были сухими, но она выглядела обеспокоенной.

– Прости, – сказала она. – Прости, что так тебя расстроила.

– Ох, Ма! – снова сказала Ясмин и поддалась очередному приступу рыданий.

Ма терпеливо ждала. Она держала Ясмин за руку и, когда слезы наконец иссякли, вытерла ей лицо подолом сари.

– Почему ты раньше ничего не рассказывала? – спросила Ясмин.

– Это было давно, – ответила Аниса. – И твой отец не хотел. Тоже я не думала, что это подходящая история, чтобы рассказывать детям.

– Но я уже давно не ребенок, – возразила Ясмин.

– Ты всегда мое дитя.

– Жаль, что ты раньше мне не рассказала.

– Думаешь, такие вещи мне легко говорить? Думаешь, легко рассказывать? Рассказывать моему ребенку?

– Прости… Прости, Ма. Это так ужасно. Мне очень жаль, что с тобой это произошло. Ты очень храбрая, и я тобой горжусь.

– Теперь ты понимаешь про твоего отца. Кое-что теперь ты будешь понимать?

Мозг Ясмин лихорадочно работал.

– В смысле почему Бабе пришлось вернуть деньги за свое образование? Это была деловая сделка, поэтому он должен был вернуть деньги. Я даже об этом не знала, Баба рассказал мне всего несколько месяцев назад. Я всегда думала, что Наана поддерживал твой выбор, а поскольку ты выбрала бедного парня, Наана за все заплатил.

– Он всегда предлагал кабальные сделки. Всегда был прежде всего деловым человеком. Но я хотела сказать, теперь ты понимаешь, почему Баба не знается с другими бенгальцами, другими мусульманами, индийцами. Почему держится особняком. От стыда.

– От стыда? Он тебя стыдится? ни за что не поверю.

– Нет. Он стыдится только за себя. Вот как я считаю.

– Но почему? Уму непостижимо. – Баба? Стыдится? Ведь он такой честный, полный достоинства и гордый. – Ах! Визиты на дому! Другие женщины…

– Нет. Это ни при чем.

– Тогда я не понимаю. Баба так гордится своими достижениями, тем, сколько трудностей преодолел, и…

– Да, – сказала Ма, – у твоего отца есть гордость и тоже есть стыд. Это же две стороны одного пенни, да?

– Две стороны… – Ясмин удержалась, чтобы не поправить Ма. – Ты так думаешь?

– Да, они созданы друг для друга. Это так.

– Ладно, – сказала Ясмин, – но за что ему стыдно?

– Он не стыдится своей жены, – ответила Ма. – Всегда с самого начала он говорит ей, что она хорошая и храбрая, что он ей гордится. В сердце он гордится своей женой… – Ма улыбнулась. Хоть она и не принимала эти похвалы, но все равно казалась немного смущенной. – Но в сердце он стыдится сделки. Этой деловой сделки с моим отцом. Он берет девушку, которая не хочет замуж. Берет ее в обмен на деньги.

– Но, Ма, он тебя любит, – сказала Ясмин, и к ее глазам снова подкатили слезы. – Он правда тебя любит. Я точно знаю.

– Я знаю, – сказала Ма. – Твой отец хороший человек. Один год после свадьбы он ко мне не приближался. В этом смысле. Всегда извинялся. Извинялся за то, что он мой муж. Он знал все, что произошло со мной, и был несчастлив, что мое горе – это его удача. Понимаешь?

– Наверное, – ответила Ясмин. – Не знаю. Но все-таки он тебя спас? В каком-то смысле.

– Спас меня, да, – признала Ма.

– А ты спасла его.

– Это тоже правда. Но я объясняю тебе стыд твоего отца. Из-за сделки. Он согласился на нее, но ему было стыдно, что он согласился.

– А сейчас?

– Мы обсудили всё. По телефону.

– Он знал, что сегодня ты собираешься мне об этом рассказать?

– Он знает.

– Вот как, – сказала Ясмин. Потому-то Баба и передумал приезжать за Ма этим вечером. – А кто еще знает?

Ма погрузилась в свои мысли и не ответила.

– Ариф знает?

– Нет. Я скажу ему, но не сейчас. Он занят Коко.

– А Вспышка знает?

– Она знает.

Скажи это изнасилованной женщине. Тем утром в кухне Ясмин решила, что Вспышка говорит о себе. Но Гарриет сразу подошла к Ма. «Как же я была слепа», – подумала Ясмин.

– А о том, что сегодня ты возвращаешься домой, Вспышка знает? – Но, может быть, Ма не поедет. Она выглядит такой тоскливой. Может быть, она подумывает остаться, подождать возвращения Вспышки из очередной поездки в Брюссель, Париж или где там она выступает. – Ты же едешь со мной, да? Ма? – Ясмин с трудом поднялась и протянула руки, чтобы помочь матери встать.

– Да. Я еду. – Но Ма не шевельнулась.

– А как же Вспышка? – спросила Ясмин, опустив руки. – Вы по-прежнему?.. То есть… вы… – Она не знала, как выразиться.

– Она моя особенная подруга, – сказала Ма. – Ты против нее. Но она хорошая.

– Я не против нее. Я ее толком не знаю.

– Тебе она не нравится, потому что она женщина.

– Потому что она женщина? – тупо переспросила Ясмин. Неужели Ма обвиняет ее в предрассудках?

– Она…

– Ма, я знаю! Мне плевать. Но как же Баба?

– Он мой муж.

– Ничего не понимаю. Вы со Вспышкой собираетесь?.. – Голова Ясмин шла кругом. Она разгладила подол своего синего платья и опустила взгляд на свои балетки, пытаясь зацепиться за реальность, за обыденность. – Пожалуй, – сказала она, изо всех сил пытаясь уложить это в уме, – у него были визиты на дому, другие женщины… Пожалуй, это справедливо.

– Справедливо? – переспросила Ма. – Нет. Всё не так.

– Тогда как?

– Что ты хочешь знать?

Ясмин со вздохом покачала головой. Она не знала, что хочет знать.

– По словам Бабы, ты соглашалась на его измены.

– Твой отец – хороший человек, но я не хотела эту сторону отношений. Я только выполняла свой долг, и после того, как появились дети, я больше этого не хотела. Он знал. Он не пытался ни к чему вынуждать. Наоборот. А я говорила ему: «Все в порядке. Иди-иди, найди выход». Так он и поступал.

Ясмин пристально всмотрелась в эту женщину, свою мать. Ма была точно такой же, как всегда, и совершенно другой. «Тепличная жизнь». Оказывается, все это время Ясмин ничего не понимала. Это она была наивна. Это она жила тепличной жизнью.

– Он купил в кухню новые паучники, – сказала Ясмин. – И покрасил ворота. Он так рад, что ты возвращаешься. И мистер Хартли тоже. Он все время про тебя спрашивает.

– Теперь мы поедем, – сказала Ма.

Они отнесли сумки вниз. Гарриет уже ушла спать – они с Ма заранее попрощались. Ясмин стало жаль Гарриет, остававшуюся в таком большом доме в полном одиночестве.

Они сели в кухне в ожидании такси.

– Мой ангел, – сказала Ма, – ты в порядке? Ты очень грустная, нет?

– Да, тебе пришлось пройти через настоящий кошмар. – Глаза Ясмин по-прежнему щипало.

– Нет, ты разорвала помолвку. Ты страдаешь.

– Вовсе нет. – Она пожевала нижнюю губу. – Правда нет. Я в порядке. Это должно было закончиться, и конец оказался не настолько плох, как я ожидала.

Джо воспринял их разрыв так спокойно. Слишком спокойно. Что доказывает, что они не созданы друг для друга.

– Может, после времени порознь твое мнение поменяется. Любовь снова вырастет.

– Не вырастет.

Ясмин была слишком занята новой работой, более долгими поездками, сумасшедшим графиком, вдобавок она снова начала заниматься – да, она думала о Джо, скучала по нему, но они не влюблены друг в друга, и тут ничего не поделаешь.

– Я взяла время порознь, – сказала Ма, – теперь я возвращаюсь к твоему отцу. Видишь? Жизнь – штука не простая. Ты не знаешь, что будет дальше у вас с Джо.

– Ладно, Ма.

Ясмин предпочла не спорить, поскольку