Извращённые cердца - Кора Рейли

Я скатился с нее и начал расстегивать джинсы, а затем потянулся к ее рукам, чтобы она помогла мне. Если бы она просто лежала там, то нервничала бы еще больше. Вскоре мы освободили меня от оставшейся одежды. Нервы наполнили глаза Джеммы. Однако я не дал ей много времени для беспокойства.

Я устроился между ее ног, но не сразу достиг конечной цели. Джемма была готова к боли, напряженная и взволнованная подо мной, несмотря на оргазм, который я ей подарил, и я хотел, чтобы она снова расслабилась.

Я целовал ее без спешки, мой член прижался к внутренней стороне ее бедра. Как и раньше, я протянул руку между нами и начал трахать ее пальцем, пока она снова не оказалась близка к освобождению. Не сводя глаз с ее прекрасного лица, я добавил второй палец. Это было гораздо более плотное погружение. Она задержала дыхание, пытаясь привыкнуть к растяжке. Я медленно скользил пальцами внутрь и наружу, опьяненный ощущением ее тела. Она была такой чертовски мокрой, что это сводило меня с ума. Я начал тереть ее клитор большим пальцем, пока двигался в ней. Мой язык имитировал то, что мой член скоро будет делать с ее красивой киской, заставляя Джемму стонать в мой рот. Я слегка отстранился и убрал пальцы с ее киски, прежде чем потянуться к своему члену. Я снова погрузил в нее два пальца, прежде чем подтолкнуть ее своим кончиком.

Джемма выдержала мой пристальный взгляд, ее губы приоткрылись. На ее лице не было ни малейшего колебания или сомнения. Я начал входить в нее так медленно, как только мог. Джемма прижалась к моей спине. Я снова поцеловал ее в губы, а затем погрузился еще глубже. Вскоре она стала невероятно тугой. Я изменил угол наклона и с более сильным толчком устроился полностью внутри нее. Джемма поморщилась, ее дыхание превратилось в резкий выдох.

Черт возьми, она чувствовалась прекрасно со мной. Должно быть, я умер и попал прямо в рай. Я осыпал поцелуями ее веки и напряженный рот.

— Я так чертовски долго ждал этого, ради тебя, Джем, но оно того стоит. Ты само совершенство.

Она прижалась ко мне, быстро дыша. Когда она подняла глаза, они блестели, и я напрягся.

— Джем?

Она слабо улыбнулась мне, и тиски вокруг моего сердца ослабли.

— Я просто счастлива.

Это был первый раз, когда я заставил девушку плакать во время секса. А потом это уже было само собой разумеющимся. Не зная, что сказать, и уж тем более что-то, что не испортило бы момент, я обхватил ее голову руками и начал двигаться, мягко, мучительно и медленно.

— Как это?

— Хорошо.

Я сузил глаза. Она не звучала, что была в порядке.

— Правду, Джем.

— Мне больно, — сказала она и, увидев выражение моего лица, добавила: — Но мне все равно. Я так долго ждала этого, чтобы ты наконец стал моим.

— Ох, Джем, я всегда был только твоим, и этот момент чертовски особенный, поняла?

Я поцеловал ее, открывая этот опасный рот, посасывая эти пухлые губы. Все девушки до нее ничего не значили. Джемма была настоящим человеком. Последние две недели, проведенные с ней в браке и наслаждаясь ее обществом, показали это. На мгновение мне захотелось произнести три слова, которые я никогда раньше не произносил, но потом я взял себя в руки. Я дразняще улыбнулся.

— Мы должны что-то сделать с этой чертовски болезненной частью.

Я вышел, заработав резкий вдох. Затем начал покрывать поцелуями великолепное тело Джеммы, двигаясь ниже, пока не устроился между ее бедер. Следы крови покрывали ее половые губы. Это не то, что я принял во внимание, но черт возьми, это не остановит меня от того, чтобы поглотить ее. Вспомнив слова Римо о виски и крови, я чуть было не потерял самообладание, но потом взял себя в руки. Разразиться смехом в такой момент, как сейчас, было бы неправильно. В тот момент, когда мой язык погрузился в Джемму, она расслабилась и издала протяжный стон.

— Так лучше? — спросил я между укусами и облизываниями.

— Господи, да. Так гораздо лучше. Не останавливайся, — сказала она.

— Не буду, — пробормотал я, а затем переместил ее ногу так, чтобы мог трахнуть ее своим языком. — Скоро ты будешь мяукать от моего члена в своей киске, Джем, — я скользнул языком туда и обратно. — Ты кончишь, пока я буду трахать твои мозги.

Джемма

До Савио я даже не знала, что можно заниматься сексом с помощью языка, и, возможно, это был особый талант Савио.

— Ты кончишь так… — он сосал мой клитор, — … Сильно вокруг моего члена.

Его зубы задели меня, и я взорвалась, несмотря на боль в моем теле, мои ноги сжались вокруг него, бедра отчаянно покачивались, кончив в его рот. Он отстранился, когда мое тело все еще пульсировало от последних вспышек страсти, и устроился на мне сверху.

Как и прежде, он удерживал мой взгляд, скользя в меня, и так же, как и прежде, он был нежен и медлителен. В отличие от прошлого раза, была не только боль. Глубоко внутри меня разгорался огонь, и с каждым толчком, Савио казалось, разжигал его. Я чувствовала это гораздо глубже, чем удовольствие, когда он лизал или трогал меня, глубоко в моей сердцевине, и это, казалось, распространялось на каждый сантиметр меня.

Я уперлась пятками в кровать, поднимая бедра навстречу его толчкам.

Савио схватил меня сзади за бедро, направляя мои движения.

— Как сейчас, Джем?

Он подчеркнул свой вопрос глубоким движением, поражая особое место внутри меня. Мне нравилось, как он заботился обо мне.

Мои губы раскрылись в стоне.

— Хорошо, — сказала я.

Так хорошо и становится лучше с каждым движением.

Один уголок его рта приподнялся в этой озорной ухмылке. Я закатила глаза, и Савио быстро протянул руку между нами, прижимаясь к моему клитору, когда его кончик снова коснулся того же места, и я закричала от освобождения. Звезды вспыхнули в моем видении, опережая Савио.

Он врезался в меня сильнее, пока боль не сменилась удовольствием, и мне пришлось вцепиться ему в спину. Затем с диким рычанием он кончил глубоко внутри меня. Я чувствовала это, и каким-то образом это заставило меня снова содрогнуться от удовольствия.

Губы Савио скользнули по моим губам нескоординированными поцелуями и прерывистым дыханием. Он замер на мне и поцеловал кончик моего носа.

Я ничего не сказала, слишком потрясенная тем, что мы сделали. Это было чудесно. Так долго потеря девственности висела у