Темные не признаются в любви - Лана Ежова

…Дракон низко летел над цветущим полем лаванды — нежно-фиолетовое море пьянило насыщенным запахом. Смешно расчихавшись, крылатый ящер сбежал в сапфирное небо.

Лаванду сменили розы — белые, алые, кремово-желтые и голубые поля. Сизо-серый дракон смотрел на них с высоты, не рискуя спускаться ниже. Озорной ветер с гор находил его и там и окутывал облаком прекрасного, но концентрированного аромата.

Вновь недовольно зафыркав, дракон устремился в горы. Пролетел над снежными хребтами и стройными махинами вековых елей, рокочущими водопадами и безмятежными зеркалами озер. Вспугнул стада горных коз и семью снежных барсов.

Нырнув в огромное пушистое облако, выскользнул уже над городом — древним Ольрионом, величественной столицей Давелии.

Пронесшись над стрелами зданий из белого камня и стекла, прекрасными садами, парками, мостами через делящую город пополам реку, дракон покружил над центральной площадью, где пели десятки фонтанов.

Ясный день резко сменился вечером с оранжево-золотым закатным небом, а затем бархатно-звездной ночью. Дракон взмыл ввысь и рассыпался мириадами бриллиантовых искр…

Иллюзия растаяла, выпуская из своего плена зрителей.

Я медленно вышла на сцену в полнейшей тишине. Поклонилась, звеня хрустальными украшениями на лифе вишневого платья, очередного творения Таркала, ставшего личным дизайнером темной императрицы и ее близких. Улыбнулась, глядя на мечтательные лица очарованных зрителей.

Только тогда они отмерли, приходя в себя, осознавая, что прекрасная Давелия — далеко, они в Латории и смотрят дипломные проекты выпускников КУМа. И я удостоилась бурных аплодисментов и восторженных криков.

Купаясь в чужом восхищении, я скользила взором по зрителям в первом ряду. Родители, Карол с семьей, бабушка, Криста, адвокаты, следящие за выполнением условий завещания деда. Я искала не их, хоть и радовалась, что все родственники явились на мой выпускной. Неужели не пришел?..

Огорчиться не успела — в самом конце ряда увидела Джареда. От его темного, многообещающего взгляда участилось дыхание, забилось быстрее сердце. Счастье переполняло меня. Кромешник улыбнулся — и на щеках с двухдневной щетиной показались обожаемые мной ямочки. Он успел, примчался через всю страну, чтобы увидеть мое экзаменационное выступление.

Взгляд давелийского принца медленно скользил по моему телу, скрытому гладким шелком строгого, но красивого платья. Скользил снизу вверх, лаская на расстоянии.

Я почувствовала, как теплеют щеки от смущения. Умел Джаред смотреть так, что в жар бросало.

Поклонившись зрителям, я покинула сцену под открытым небом.

Ждущий у подножия лестницы принц подал руку — и я утонула в его глазах. Темных, красноречиво голодных.

— Удивительное выступление, я испытал ностальгию. Благодарю за красочные впечатления, магистр.

Джаред поцеловал в центр ладони — я не сдержала судорожный вздох. Почему он так на меня действует? Невинное касание, один взгляд — и я загораюсь.

— Рада, что ты успел к началу представления. Но я пока еще не магистр, на вручении дипломов узнаем, засчитала комиссия мой проект или нет.

— Сомневаешься? — Кромешник удивленно заломил темную бровь. — Ты повлияла на зрение, слух, обоняние, тактильные ощущения зрителей, позволив им почувствовать полет на драконе, — это было изумительно. Я горжусь тобой, Элея.

Его похвала лучше всяких степеней в магии. И ведь балует меня комплиментами постоянно, но каждый раз я невероятно им радуюсь.

— А я подготовил подарки. Не могу удержаться, один отдам сейчас.

Он зашел мне за спину — и вскоре к медальону стального цвета присоединился насыщенно-синий, как глаза моего кромешника, кулон.

— Спасибо, Джаред. Сколько в этот раз?

— Всего один уровень защиты, на данный момент лучшая разработка спецотдела.

Я сразу почувствовала, что новое украшение накачано темной магией. Привыкнув, что все мои драгоценности — мощные артефакты, уже не сердилась. Джаред — параноик, хоть о «Покрове Латории» давно не слышно, последних его представителей отловили полтора года назад, он продолжает усиливать мои щиты.

— И какая функция кулона?

— В случае опасности третьей степени тебя телепортом переносит ко мне.

Кромешник слегка потерся колючим подбородком о мое голое плечо и жарко поцеловал в изгиб шеи. Ну, здравствуйте, мурашки и волна тепла во всем теле…

— Мм… Переносит к тебе? Мне нравится, замечательная функция.

— Рад, что ты оценила. — Голос Джареда зазвучал хрипло. — Сколько еще времени до вручения дипломов?

Я повернулась к нему лицом.

— Часа полтора.

— Мы так долго не виделись, Элея. Сбежим?

Да, долго, аж целую неделю.

Облизав пересохшие вмиг губы, кивнула:

— Сбежим.

Получив добро, Джаред подхватил меня на руки и потащил, как дикарь, в пещеру, точнее, к оставленному в парке магмобилю.

— Любимый, а мобиль фиолетовый! — заволновалась я.

Джаред невозмутимо поднял машину в воздух. Когда отлетели от студгородка на приличное расстояние, весело ответил:

— Да, родная, я вижу, что он фиолетовый.

— А что с лазурным? — Мое беспокойство возросло — Джаред обычно уходил от прямых ответов, не желая врать. — Ты разбил его, попав в аварию?!

— Нет. Мой лазурный мобиль в порядке, а этот, фиолетовый, — твой.

Я не сдержала восхищенный вопль. Научив водить, Джаред все же одну за руль не пускал, и вот теперь у меня будет своя крылатая машинка!

— Спасибо! Роскошный подарок на выпускной!

— Элея, к твоим ногам я готов бросить все сокровища Давелии, — серьезно произнес кромешник. — Только пожелай.

— Что же пожелать?

Я сделала вид, что задумалась. Над нами раскинулся звездный шатер ночи. Внизу сияли огни Квартена, на огромной высоте мы одни. Чего еще желать после расставания на целую неделю?

— Я желаю… — Коварно нажав на панели управления кнопку «свободное парение», я дерзко оседлала бедра водителя. — Я желаю тебя!

Джаред в ответ жадно впился в мои губы поцелуем. Пальцы нетерпеливо вытащили заколки из моих волос — и огненной волной они накрыли нас, пряча от всего мира.

Мучительно долго спуская шелк по моему горящему телу, он оставлял дорожку из поцелуев, усиливая и так безумное желание. И когда платье опало на сиденье, глаза Джареда заполонило серебро.

Переплетенные пальцы рук. Одно дыхание на двоих. Гулкое биение сердец в унисон.

И мир, который исчезает в наслаждении и возрождается обновленным…

Уже позже, довольно потянувшись, я призналась: