Невеста - Карина Демина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 90 91 92 93 94 95 96 97 98 ... 147
Перейти на страницу:

На мое счастье, задний ящик был не заперт и пуст, маловат, но если свернуться калачиком… и теплее будет. Я заползаю и падаю на жесткое дно, сворачиваюсь и лежу, обняв мокрый грязный тюк с одеждой. Как только его не потеряла?

Холодно.

Боль возвращается. Урывками. Кусками. Клочьями. Пальцы судорогой сводит, они вообще распухли и перестали двигаться. Меня знобит. Кажется, сознание вот-вот ускользнет, но я цепляюсь за него, как за ту виноградную лозу.

И дую на руки, пытаясь хоть как-то согреться, но все равно проваливаюсь в небытие, потому что, когда прихожу в себя, обнаруживаю, что карета движется. Скрип колес. Покачивание, почти как в колыбели, и снова тянет сомкнуть глаза… нельзя.

Мне надо увидеть того, кто в карете.

Мне надо…

Ехали долго. Или просто время вновь растянулось, я лежала, повторяя про себя детскую считалочку. Сбивалась. Начинала снова. А мы все ехали и ехали… и когда приехали, я просто не смогла остановиться.

Надо закрыть рот, пока меня не услышали, я пытаюсь, но не получается.

Руки не слушаются.

Похоже, поздно. Кто-то идет. Останавливается.

Крышка поднимается с оглушительным скрипом, и я все-таки прикусываю язык. Перед глазами двоится желтое пятно — это лампа. Тот, кто прячется за ней, меня убьет.

Или прогонит.

Или вернет в тюрьму… на что я надеялась?

Пятно отодвигается в сторону, и такой знакомый голос нерешительно спрашивает:

— Хвостик?

Надо ответить, но я не могу. Мне слишком холодно и страшно. Но ответ не нужен.

— Хвостик, жила предвечная! Как ты… Неважно. Все хорошо.

Плохо.

Меня тянут, а я не в состоянии пошевелиться. Деревянная кукла или, точнее, ледяная.

— Это я, ты узнаешь меня? Ты ведь узнаешь меня, правда?

Конечно, как я могу его не узнать. Я бы ответила, но сил нет.

— Тише. — Брокк держит осторожно и как-то неловко, но я только и могу, что прижаться к нему. Вдруг понимаю, как я выгляжу: мокрая, грязная… голая… в синяках и в крови. — Тише, маленькая моя, не бойся… сейчас позовем врача.

— Нет.

Я должна ему сказать.

Вдруг он не захочет связываться с беглой преступницей?

И я говорю, сбиваясь, про следствие, про тюрьму, про побег, про то, что гроза и камни, что холодно очень. И еще — что я не хочу доставлять ему проблемы. Я отогреюсь и уйду.

А Брокк все уговаривает немного потерпеть.

— Закрой глаза, — просит он.

Я подчиняюсь. Становится вдруг плохо, настолько плохо, что меня буквально наизнанку выворачивает.

Жаль. Ужин и вправду хорошим был.

— Так бывает после перехода. — Брокк даже сейчас не отпускает меня. — За Перевалом тебя не найдут.

За Перевалом?

Перевал закрыт, так мне сказали…

— Не всем он нужен. Эйо, сейчас мы тебя искупаем, ладно? А потом я все-таки позову доктора.

Я не хочу…

— Так надо, Хвостик… я слишком долго тебя искал, чтобы потерять из-за глупой простуды. И нечего бояться. Ты вернулась домой.

И только сейчас я поняла, где нахожусь: в старом особняке.

Я и вправду вернулась домой.

И мой брат меня любит. Кажется, я произнесла это вслух, потому что Брокк серьезно ответил:

— Конечно. Разве могло быть иначе?

Виттар научился двигаться осторожно.

Живое железо затягивало раны, но их было слишком много. Королевский доктор, прочно обжившийся в доме, раз за разом повторял, что спешить не следует.

А Виттар ненавидел себя за слабость.

Пройдет.

В первый день он и глаза-то с трудом открыл, просто хотел убедиться, что нос не обманывает и Тора рядом.

Рядом. Лежит на самом краешке кровати, сунув ладони под щеку, дремлет, только ресницы подрагивают… Он, очевидно, отключился, потому что в следующий раз Тора уже сидела. В ее руках была книга, и девушка что-то читала, Виттар не понял, что именно, но сам звук ее голоса, запах, родной, близкий и уютный, успокаивали.

И он снова закрыл глаза.

На этот раз сон был долгим, но неглубоким. Сквозь него Виттар слышал голоса, чувствовал боль в истерзанном теле, которое не должно было жить, но жило, дышало, кровило… это тело перевязывали и обмывали, поили горькими отварами и какой-то на редкость мерзостной кашей, в которую наверняка добавляли лауданум. Виттар проваливался в забытье.

Когда у него наконец получилось выбраться надолго, доктор сказал:

— Вы на удивление живучи.

Виттар хотел послать его к жиле, но не сумел разомкнуть губ. А когда получилось, спросил:

— Сколько?

— Четвертый день пошел…

А Виттару казалось, что он провалялся в кровати не меньше месяца. Всего-то четвертый день.

— Думаю, теперь дело пойдет быстрее, но спешить не стоит.

— Я…

— Восстановитесь полностью.

Хорошо.

Виттар снова закрыл глаза, пытаясь уловить эхо живого железа. Залечит. Затянет. Срастит кости и мышцы, сосуды, сухожилия, протянет золотую нить нервной ткани… и пусть сейчас плохо, но ведь случалось получать и прежде.

По ту сторону гор.

Камнепады. Серые кляксы мертвой земли, что въедались в чешую, плавили, догрызая до мяса. Руки потом заживали месяц, кожа слоилась, нарастала, отмирала и вновь…

Были разрыв-цветы.

И водяные хлысты, срезавшие броню пластами.

Клыки и когти — это проще, честнее. Зарастет. С такой мыслью Виттар заснул.

На сей раз по пробуждении он обнаружил, что доктор исчез, правда, как выяснилось, ненадолго. Зато у постели сидела Тора, и уже ради этого стоило проснуться.

— Здравствуй. — Он хотел улыбнуться, но лицо тоже болело, кажется, разодрали.

— Здравствуй, — ответила она, отводя взгляд. — Вам… тебе лучше?

Намного. Правда, во внутренности словно кипятка плеснули, но это нормально, живое железо спешило поделиться силой. И не его вина, что Виттар неспособен был силу забрать целиком.

— Доктор сказал, что вы должны поесть. — Тора избегала смотреть на него.

Неужели настолько отвратительно выглядит? Но она же была рядом прежде, Виттар помнит.

И то, как читала.

И то, как повязки разматывала, уговаривая потерпеть.

И то, как успокаивала, когда он пытался вырваться из поверхностного, но такого плотного сна.

1 ... 90 91 92 93 94 95 96 97 98 ... 147
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?