Любовь и война - Патриция Хэган

Ноздри Китти гневно трепетали, в глазах бушевало пламя. Перед ней стоял не тот человек, которого она когда-то любила, а тупой, эгоистичный ревнивец, с которым ей вовсе не хотелось иметь никаких дел.

На миг в глазах Натана вспыхнул ответный гнев, но тут же он рассмеялся:

– Нэнси Уоррен? Да она бегала ко мне на сеновал с десяти лет! Милашка Нэнси никогда ни в чем не могла мне отказать, потому что любит меня, чего явно не скажешь про тебя!

Он выпустил Китти, и она опрометью кинулась с террасы, в зал, через толпу любопытных зевак, провожавших удивленными взглядами ее поспешное бегство вверх по лестнице, к себе в номер.

Это война, война исковеркала их жизни. Натан стал совсем другим, она почувствовала это с первого дня их встречи. Упав на кровать, бедняжка дала волю слезам. Она оплакивала свою любовь к Натану, которой никогда не суждено стать такой, какой ей мечталось. Она оплакивала Тревиса – и их любовь, которая могла быть настоящей, но умерла, едва родившись. И конечно, она оплакивала себя, и свое прошлое, и свое будущее, пугавшее жуткой пустотой.

Война не пожалела ни ее отца, ни мать, ни Энди Шоу, ни Дэвида Стоунера, ни Тревиса Колтрейна. А ее, Китти, жизнь вообще кончена. О, конечно, она может вернуться в госпиталь, заботиться о раненых и делать все, что в ее силах. А что потом? Что ждет ее в будущем? А если Север все же выиграет войну, что ждет их всех?

Китти не смогла побороть приступ тоски и безнадежности. Началась жуткая головная боль, и слезы снова хлынули из глаз. Нарыдавшись до изнеможения, Китти незаметно заснула…

И он явился к ней из дымки грез, и раскрыл объятия. Его черты были почти неразличимы в оранжевом сиянии, омывавшем их тела. Его губы были горячими, жадными, так же как и руки, торопливыми движениями скидывавшие с нее платье.

– Моя… – доносился сквозь оранжевый туман страстный шепот. – Вся моя… навсегда, навсегда…

Кто же этот незнакомец, сотканный ночным мраком, этот лишенный лица любовник, который вот-вот овладеет ею? Его ласки казались такими знакомыми. И вдруг туман слегка рассеялся, и она различила темно-синий мундир, и черную бороду, и глаза цвета булатной стали, пылавшие желанием. Тревис… Тревис не погиб. Он здесь, живой, он ласкает ее, он прижимает к себе ее тело и сливается с ней, и она хочет его, хочет вобрать его в себя целиком. И она приняла его, обхватив ногами напряженные ягодицы, прижала к себе, побуждая войти глубже в трепетное, влажное лоно.

– Тревис… Тревис… Я хочу тебя… – не ведая стыда, зашептала она. – Тревис, ты жив…

И вдруг все замерло. И раздался звук, больше всего напоминавший вой раненого зверя. Китти почувствовала жестокий удар по лицу и распахнула глаза навстречу ошеломляющей реальности.

– Ах ты, сука! – раздался во тьме голос Натана. – Стало быть, это тот ублюдок, Тревис Колтрейн! Это он увел тебя!

Он поспешно соскочил с кровати. Китти испуганно отшатнулась, чувствуя волны ярости, исходившие от его потного, разгоряченного тела. Но Натан ринулся вперед и, ухватив ее за волосы, стал со страшной силой трясти.

– Натан, перестань! – вскрикнула она от боли, но Коллинз, казалось, не слышал ее.

– Эй, что там за крик? – Кто-то громко постучался в дверь номера. – Что у вас творится? Откройте!

В мгновение ока Натан выпустил ее волосы.

– Все в порядке, – ответил он на удивление ровным голосом. – Просто выпил лишнего!

– Ну так и нечего буянить! – сердито проворчали за дверью. – Постояльцы жалуются. Еще одна такая жалоба – и ты, солдат, вылетишь отсюда, как пробка!

– Я тебе не солдат, я офицер! – взревел Натан, снова разъярившись. – И вали отсюда к черту!

Натан неловко подобрал с пола одежду, перебросил ее через плечо и направился к двери, которую Китти до сих пор не замечала. Оказывается, они находились в смежных комнатах! Коллинз вышел, громко захлопнув за собой дверь…

В дверь стучали все громче и настойчивее. С трудом открыв глаза, Китти почувствовала во рту привкус крови: скулу сильно саднило. Она вспомнила последние события и болезненно поморщилась.

– Кто там? – спросила она слабым голосом.

– Пожалуйста, позволь мне войти. Нам надо обязательно поговорить, Кэтрин, – раздался голос Натана.

– Уходи! Я не желаю больше тебя видеть. – Китти резко отвернулась к стене, натянув одеяло на голову. Да как он посмел? Как он посмел пробраться тайком к ней в номер и раздеть ее, и… изнасиловать?! Да, именно это он вчера и сделал – изнасиловал ее. И это Натан, который всегда служил образцом истинного джентльмена, такой благовоспитанный, такой сдержанный, он набросился на нее, как бешеный зверь, и взял силой!

– Кэтрин, – в его голосе слышалась усталость, – я знаю, что ты злишься на меня – и правда, есть отчего, – но, пожалуйста, не заставляй меня торчать в коридоре и орать так, чтобы всем было слышно. Позволь мне войти!

Пожалуй, он прав. Не стоит посвящать всю гостиницу в их личные проблемы. Завернувшись в простыню, Китти подошла к двери, повернула ключ и снова легла в кровать.

Натан выглядел ужасно: волосы спутались, глаза налились кровью, руки тряслись. Он кое-как пододвинул стул и опустился на него возле кровати, с несчастным видом уставившись в пол.

– Представляю, как ты меня ненавидишь.

Она не удостоила его ответом.

– Кэтрин, выслушай меня. Я тебя умоляю. Я был пьян. И не отрицаю этого. Но меня сводит с ума твое прошлое! И все пошло наперекосяк, не так, как должно было быть. И вполне возможно, что прошлого уже не вернешь. Только подумаю о тех подонках, о том, что они сделали с тобой… – Он вздрогнул всем телом.

– Но это случилось, и никуда от этого не уйдешь, – горько напомнила Китти.

Его голос тут же изменился. Былого стыда и отчаяния как не бывало – на смену им пришли ярость и ревность:

– По крайней мере, ты могла бы не грезить наяву этим чертовым Колтрейном! И не выкрикивать его имя, когда я занимался с тобой любовью! Что за дьявольщина, разве он вообще может что-то значить для тебя? Он же янки, отвратительный, беспощадный солдат-янки, который посмел сделать из тебя пленницу! Но ты так звала его прошлой ночью, словно когда-то тебе доставляли немалое удовольствие его ласки! И кто знает, может, даже и с Люком Тейтом тебе было не так уж плохо? Может, я просто мало знал тебя, Кэтрин? – Их пылающие гневом взгляды пересеклись, но Натан опустил глаза первым и тут же ханжески заметил: – Прикройся, женщина!

Китти вспыхнула и, резко откинув простыню, воскликнула:

– Прикрыться?! Значит, я должна стыдиться своего собственного тела? И прятать его ото всех? А не его ли ты так хотел прошлой ночью, Натан? И не потому ли ты пребываешь в таком бешенстве, что тебя опередил кто-то другой? И тебе не терпится заявить свои права на собственность? – Китти поспешно достала свое старое муслиновое платье. – Вот что я тебе скажу, Натан Коллинз. – Мне приснилось, что со мной был Тревис! И скорее всего я действительно хотела, чтобы вместо тебя был он! По крайней мере, он никогда не обращался со мной так грубо, как ты! И я не знаю, как назвать то, что испытывала к нему – любовью или же просто желанием опереться на кого-то в той адской мешанине горя и смертей, в которую угодила. Я также не могу разобраться в своих чувствах к тебе. В данный момент я тебя ненавижу!