Ловец огней на звездном поле - Чарльз Мартин

– Я же говорил! Парнишка навещал ее почти каждый вечер. Это она научила его играть.

– Кто она такая?

– Настоящая Южная красавица[72], – ответил охранник, и в голосе его прозвучала неподдельная гордость. – Быть может, одна из последних – ей уже под сто. Насколько я знаю, раньше она жила в центре Атланты в старинном особняке неподалеку от дома Маргарет Митчелл и, конечно, рассказывала нам много интересного о тех временах. – Грег показал на фотографию мужчины в военной форме, которая стояла на тумбочке рядом с кроватью. – Это ее муж, полковник Хэмптон. Настоящий южный джентльмен. Он умер лет двадцать назад, но она до сих пор говорит о нем так, словно он все еще…

Пока он вполголоса пересказывал мне историю ее жизни, миссис Хэмптон двинула левой рукой очередную фигуру, а правой принялась ощупывать свою шею над вырезом ночной рубашки, словно пытаясь нащупать некий привычный предмет, которого там больше не было.

– Смотрите! Вот опять! Опять она его ищет! – негромко воскликнул Грег.

– Ищет что? – шепотом уточнила Мэнди.

Теперь ходить должен был Майки, но, когда миссис Хэмптон стала искать у себя на шее что-то невидимое, он полностью выдвинул один из ящичков своей шахматной доски и сунул пальцы в углубление. Оттуда мальчик достал что-то, тщательно завернутое в старую бумажную салфетку, и мы с Мэнди невольно подались вперед, стараясь рассмотреть, что там такое. Почувствовав наше движение, Майки замер, опасливо обернувшись через плечо.

– Давай-давай, все в порядке, – успокоил я его.

Только после этого он наконец развернул салфетку, и мы увидели у него на ладони почерневшую серебряную цепочку весьма затейливого плетения.

– Это оно! – ахнул у меня над ухом охранник.

Майки осторожно расправил цепочку и, держа ее двумя руками, поднес к лицу миссис Хэмптон. Увидев ожерелье и висевший на ней кулон с крупным бриллиантом, старая леди слегка наклонила голову, и мальчик надел цепочку ей на шею, так что камень оказался точно под ее беспрестанно шевелившимися пальцами.

Охранник и медсестра дружно выдохнули, а Майки вытащил из-под шахматной доски свой блокнот и быстро написал на чистой странице:

«Миссис Хэмптон, извините за ваше украшение. Это не я его взял. Простите, что не смог вернуть его вам раньше. Я знал, что вы будете без него скучать».

Потом он положил блокнот миссис Хэмптон на колени, развернув его так, чтобы она смогла прочитать написанное, но тут вмешалась медсестра.

– Мне очень жаль, мальчик, но она больше не может читать, – сказала она и, взяв блокнот с колен, негромко прочла записку Майки на ухо миссис Хэмптон. Та в это время смотрела в окно с самым безмятежным видом, но ее пальцы безостановочно скользили по сверкающим граням бриллианта.

– Вы не представляете, что тут было, когда пропал этот камушек, – сообщил Грег доверительным тоном, испустив еще один облегченный вздох. – Полиция все перетряхнула, персоналу пришлось пройти проверку на детекторе лжи… Ну а потом, когда сотрудники изнервничались до того, что начали подозревать друг друга, Соня вдруг перестала появляться на работе, и все как-то встало на свои места.

Мы с Мэнди изумленно уставились на него. Польщенный нашим вниманием, Грег продолжал разливаться соловьем.

– Ну да, полиция, репортеры, телевизионные бригады и все такое… Здесь было полно народа, только камушек все равно не отыскался. Старый полковник подарил его миссис Хэмптон, когда во время Второй мировой вернулся после ранения из Северной Африки.

Майки и сама миссис Хэмптон не обращали на нас никакого внимания. Они и так прекрасно понимали друг друга. Наконец партия, которую они разыгрывали, завершилась вничью (насколько я понял), и дядя сказал:

– Ладно, Бадди, поедем домой. – (Он до сих пор называл мальчика то Майки, то Бадди.) – Нужно дать этой пожилой леди немного отдохнуть. Если хочешь, вернемся сюда завтра, договорились?

Майки с готовностью кивнул – похоже, он тоже устал не меньше нашего. Пока он прощался с миссис Хэмптон, Мэнди отвела Грега немного в сторону.

– Я слышала, что в большинстве домов престарелых администрация настаивает, чтобы все драгоценности клиента передавались на хранение родственникам. Разве у вас не так? – спросила она.

– Так. – Грег кивнул. – Мы пытались предложить что-то подобное и миссис Хэмптон, но столкнулись сразу с двумя проблемами. Во-первых, у нее не оказалось ни одного родственника, а во-вторых, она наотрез отказалась снимать свой алмаз.

Прислушиваясь к их разговору, я неожиданно заметил на столике рядом с фотографией полковника небольшую Библию. Взяв ее в руки, я попытался найти в ней главу пятую Евангелия от Матфея, но соответствующая страница оказалась вырвана. Тогда я достал из бумажника страничку, которую взял у Майки, тщательно разгладил и приложил к тому месту, где из переплета торчали неровные бумажные лохмотья. Края разрыва совпали в точности.

Майки заметил мои манипуляции и чуть заметно кивнул. Он уже убрал шахматы и спустился с кровати на пол, но пожилая леди по-прежнему держала его за руку. Улыбнувшись, мальчуган слегка похлопал ее по предплечью свободной рукой. Высохшие пальцы миссис Хэмптон разжались, и мы снова вышли в коридор, где дядя о чем-то беседовал с Грегом. Увидев охранника, Майки потянул меня за джинсы и показал блокнот, в котором было написано крупными буквами:

«Теперь меня посадят в тюрьму?»

Остановив Мэнди, я показал ей запись в блокноте, и она отрицательно покачала головой:

– Нет, Бадди, никто тебя в тюрьму не посадит. Даю слово… – Улыбнувшись, она ласково погладила его по волосам. – Я даже думаю, что офису окружного прокурора следовало бы выдать тебе медаль.

* * *

Я был уверен, что Ред ни за что не поверит моим новостям, поэтому снял для нас два смежных номера в «Риц-Карлтоне» на знаменитой Персиковой улице[73]: один для Мэнди, другой – для нас троих. Даже для четверых, если считать Бонса. Майки и слышать не хотел о том, чтобы его мохнатый друг спал в машине, поэтому пришлось доставить его в отель контрабандой. В номере мы его как следует вымыли, а потом заказали обслуживание в номер.

Глядя, как не до конца просохший Бонс с аппетитом лакает молоко, дядя проворчал себе под нос:

– Похоже, прокормить этого обжору будет трудновато.

На следующий день мы встали довольно поздно и с жадностью набросились на поздний завтрак в ресторане отеля. Пока Мэнди и я звонили каждый своему начальству, дядя играл с Майки в шахматы в вестибюле – и семь раз продул.

Я оказался прав – Ред не поверил ни единому моему слову и потребовал доказательств. Или мою голову.