Последнее падение - Дориана Кац

открою тебе секрет, но она у Славянской не одна такая. Там есть девчонки намного младше, которые уже стабильно скачут прыжки в три оборота. Вопрос времени, когда они окрепнут и окажутся с нами на одном льду.

— Я посмотрела её статистику перед началом контрольных. Она не самая стабильная спортсменка.

— Есть такое. Она пока растёт и меняется, поэтому сложно оставаться в одном весе, не говоря уже о росте. Но как только она пройдёт этот период…

— Ей не будет равных, — закончила Лиза за подругу.

***

После того, как, спустя четыре дня, все категории откатали свои программы, Славянская смогла тихо выдохнуть. В этом году представители Академии показали почти наилучший результат, закрепив за собой огромное количество стартовых мест на различных международных стартах.

Она сидела на небольшой кухне, отделанной чёрным мрамор, потягивая красное вино и пересматривая прокаты всех своих учеников.

— Ну просила же, подожди пока ужин приготовится, не налегай на вино, — сказала женщина, забирая у Ирины Владимировны открытую бутылку. — Сейчас Витя придёт и начнём.

— Русакова, ну честное слово, отстань. Хочу выпить, значит выпью. Что пристала то?

— Спорить с тобой — себе дороже, — сделал вывод Наталья Геннадиевна. — Погоди, это же наша восходящая звёздочка?!

Славянская включила запись с самого начала, чтобы сделать в своём блокноте определённые заметки и поправки:

— Каролина Мороз.

— Хорошенькая. Вся судейская бригада была в шоке, когда она начала скакать тройные на уровне профессионалов, пусть и не очень уверенно. Жаль в произвольной расклеилась немного, но программы хорошие и состав сильный. Пару годков и она выхватит лидерство.

— Боюсь, что не долго ей осталось кататься.

— Сколько даёшь?

— Года три, максимум лет пять. Она развалится к тому времени. Такие нагрузки сказываются на организме. Как Гофман она не будет, их поколение — это последнее возрастное. С каждым годом они будут всё младше и младше.

— Ты не боишься, что лет через десять они не будут держаться дольше одного сезона?

— Честно — боюсь. Но разве имеет значение, если всем всё равно каким образом ты оказываешься на вершине пьедестала? Они будут помнить лишь сам факт, что ты когда-то завоёвывал золото.

— Это жестко, Ира. Однако ты уже начала эту революцию, дальше только хуже.

— Всё она знает. Что ты ей в очередной раз объясняешь? — донёсся из прихожей голос Виктора Станиславовича. — Славянская, какого фига ты пьёшь и без меня?

— А тебя непонятно где носит, поэтому мы с Наташей решили начать без тебя.

— Ну ты. О, вы Мороз пересматриваете, хороша девчонка, ничего не могу сказать.

— Таня с Кириллом тоже хорошо откатали, — заметила Наталья Геннадиевна, целуя мужа в щёку. — Впервые вижу у них такую слаженную работу.

— Не напоминай, — взмолилась Славянская, продолжая осушать бокал. — Это стоило нам таких сил и нервных клеток.

— А про Марка с Алисой, что скажешь? — спросил Русаков у жены.

— Технично. Мне вообще понравился выбор музыки в этом сезоне, передайте Илюше мою похвалу. Но как технический контролёр могу сказать, что Кауфману нужно поработать над чистотой ребра. Алиса прекрасно держится, а вот у Марка были помарки.

— Это мы заметили, — ответила Ирина Владимировна.

— Кажется этот сезон обещает быть интересным, — второй тренер протянул Славянской тарелку с горячим картофелем и запечённым мясом.

— Не могу не согласиться.

Глава 13. 29 лет.

— Конечно, это феноменально. Вы стали революцией фигурного катания, которая уже в свои четырнадцать лет могла посоперничать со взрослыми, — Виктория протянула руку к экрану, который был расположен за нашими спинами, и указала на фотографию, появившуюся на всеобщее обозрение. — Помните этот момент, Каролина?

Я улыбнулась, с долей какого-то сожаления и отчаяния, и удовлетворительно кивнула:

— Такое не забывается, Виктория. Это то самое, наше с вами, первое интервью. Вспоминая, как у меня тогда тряслись ноги, я до сих не понимаю, как согласилась на его проведение. Ирина Владимировна вообще была против репортёров в жизни спортсменов «Академии Сияющих», но вы, каким-то волшебным образом, смогли договориться о встрече со мной.

— У нас свои связи. Однако признаюсь — это было сложно. Но давайте вернёмся к тому времени. Вроде бы — вы уже заявили о себе во взрослом спорте, но уже к своему пятнадцатилетию пропали с радаров мирового спорта. Что тогда произошло? Многие говорили, что вы взяли паузу или, что Славянская испугалась осуждения и разбирательства со стороны ISU (Международный союз конькобежцев. В их компетенции управления находится фигурное катание и другие конькобежные виды спорта), поэтому на какое-то время вывела вас из профессиональной игры. Но всё-таки, многое из этого — слухи. Хотелось бы услышать реальную историю от первоисточника, так сказать.

— Вас послушать, появляется чувство, что Академия — это какая-то тайная подпольная организация по подготовке наёмников. Всё было намного проще. Ирина Владимировна запретила кому-либо рассказывать об этой ситуации, чтобы не подрывать, и без того шаткий на тот момент, авторитет Сияющих. Многие пророчили, что через пару лет я буду не в состоянии встать с кровати, не говоря уже про фигурное катание, поскольку такие нагрузки дадут о себе знать. И после подобных мнений, которые распространились на международном уровне, было опасно говорить, что я получила травму. Как вы поняли, я была не особо везучим и аккуратным ребёнком, и тот раз не стал исключением. На тренировке я со всей силы влетела в борт, подвернув под себя ногу. Как сказали врачи, вначале я получила почти полный разрыв тазобедренных связок на правой ноге, после чего были затронуты мышечные ткани, а уже потом неудачное падение привело к перелому бедренной кости. Вот и вся история. На восстановление было потрачено огромное количество времени и слёз. Я бы хотела выразить благодарность всем врачам Объединения «Дар», поскольку эти люди сопровождали меня на протяжении нескольких лет после тех трагичных событий. И конечно же поблагодарить тренерский штаб Сияющих, который не отвернулся от меня и продолжил работу, даже после того, как я не смогла проехать на одной ноге пару жалких метров. Можно сказать, что пришлось заново учиться ходить, и лишь потом вставать на коньки. Тело было ослабшим, мышцы ватные, а ноги и вообще казались чужими. Вроде бы ты ещё помнишь старые ощущения, как нужно заваливать ребро, куда переносить вес, но что-то всё равно было иначе. Если до травмы я не задумывалась о том, каким именно образом нужно отталкиваться, как заходить на прыжки и вращения, поскольку всё это было доведено до автоматизма, то теперь — пришлось думать и анализировать. Восстанавливать всё, начиная от простейших шагов. По итогу мы потратили почти полтора года. Вновь появиться я смогла