Далекие странники (перевод новеллы) - Тяньтянь Сяо

Что Ивовый демон, что Персиковый — оба рёхнутые!

Цао Вэйнин оживился. Дверь в маленькую хижину распахнулась, впустив группу людей. Сощурившись от яркого света, ученик школы меча Цинфэн посмотрел на вошедших, и у него перехватило дыхание. Как он и опасался, бушевавшим человеком оказался его шишу, Мо Хуайкун. «О нет, шишу придёт в ярость!», — угадал Цао Вэйнин.

Мо Хуайкун в самом деле был разъярён, а увидев незавидное состояние Цао Вейнина, зарычал от бешенства. Без малейшего почтения к старику, хлёстким движением рукава он откинул Ивового Дедушку так, что тот с размаху приземлился на задницу. Персиковая Бабушка завопила:

— Мо Хуайкун, ты в своём уме?!

Мо Хуайкун не стал церемониться и рявкнул в ответ: 

— Это мой шичжи![301] И судить его поступки будет мой шисюн, глава школы меча Цинфэн! Кем вы, старые пни, себя возомнили? Думаете, мы станем слушать ваш никчёмный лай о том, как следует поступать?

Цао Вэйнин мысленно одобрил эти слова и обрадовался, что, несмотря на ужасный характер, шишу принял его сторону. Однако следом Мо Хуайкун произнёс: 

— Прежде чем бить собаку, узнай, кто её хозяин! 

И сердце Цао Вэйнина вновь умылось слезами.

Неожиданно встрял Фэн Сяофэн. Дёрнув за руку Гаошань-ну, глаза которого были туго забинтованы, он указал на Мо Хуайкуна и завизжал:

— Какая замечательная школа меча Цинфэн! Почему бы вам не поинтересоваться, что за добрые дела творил ваш драгоценный шичжи? Маленькая ведьма, с которой он прохлаждался, ослепила А-Шаня ядом! Если её не приведут ко мне, клянусь, я вырву глаза мальчишке Цао!

Мо Хуайкун собирался что-то ответить, когда сбоку раздался ледяной голос:

— Юная девушка, которая использует такой жестокий трюк… Наверняка, она из призраков. Считаю, нам необходимо выяснить, каким образом молодой господин Цао оказался заодно с этой сомнительной личностью. 

Мо Хуайкун проглотил слова, которые собирался произнести до того, как его перебили. Теперь он пожирал Цао Вэйнина злобным взглядом. Последний несколько раз собирался с духом, прежде чем жалобно взмолиться: 

— Шишу!

— Не смей так ко мне обращаться, — отрезал Мо Хуайкун пугающе холодным тоном.

Он подошёл и сгрёб Цао Вэйнина за грудки:

— О ком они говорят? Отвечай!

— Это… А… А-Сян! Но А-Сян не из плохих людей, шишу! А-Сян, она… А-Сян...

Персиковая Бабушка осклабилась:

— Ха! А-Сян? Называешь её ласковым прозвищем, до чего мило! 

Чтобы вернуть разговор в нужное ему русло, Юй Цюфэн, который так и стоял в углу комнаты, поспешил вмешаться:

— Понятно, молодой господин пал жертвой женских чар. Если школа меча Цинфэн готова искупить вину и начать наше общение с чистого листа, мы можем простить вас. Мы ведь не банда жалких ограниченных разб...

— Я хочу выдавить мелкой твари глаза! — заорал Фэн Сяофэн, прежде чем Юй Цюфэн успел закончить фразу. 

Непонятно, намеренно или нет, Дух Земли в момент разрушил почву, которую великий мастер Хуашань старательно готовил. Заскрежетав зубами от разочарования, Юй Цюфэн испытал жгучее желание втоптать карлика в землю. 

Гао Чун, Чжао Цзин и настоятель Ци Му были заняты организацией похорон Шэнь Шэня, так что никого из них не было поблизости. Без лидеров неуправляемая толпа героев и проходимцев, собравшаяся в Дунтине, напоминала свару диких собак, готовых перегрызть друг другу глотки.

От шумихи у Мо Хуайкуна задёргалась щека. Одним движением он поднял за шиворот Цао Вейнина и прорычал сквозь стиснутые зубы: 

— Неблагодарный щенок, говори правду! Куда маленькая ведьма увела похищенного наследника семьи Чжанов?

— А-Сян не...

Цао Вэйнин снова попытался донести свою точку зрения, чем окончательно разозлил Мо Хуайкуна. Потеряв последнее терпение, тот ударил ученика по распухшей физиономии, на которую и так уже больно было смотреть. 

В этот момент раздался чистый, звонкий голос:

— Маленькая ведьма здесь, наблюдает за кучкой бессовестных старикашек. Догони и поймай меня, если сможешь!

Цао Вэйнин не поверил своим ушам. А-Сян!

Примечание к части

∾ Даосская концепция души (三魂七魄) — три хунь (душа/ дух) и семь по (душа/ чувства). Душа/ сущность человека состоит из трёх хунь, или небесных/ духовных душ, которые покидают тело после смерти; и семи по, или земных душ/ чувств, которые умирают вместе с телом. Хунь имеют природу ян и существуют в сознании человека. По — инь по своей природе, они являются очагами страстей, которые обитают в плотской оболочке. Три хунь могут быть перечислены как «天魂, 地魂, 命魂» (хунь, связанный с небом, который после смерти отправляется на небо; хунь, связанный с землей, который после смерти остается на кладбищах; и хунь, который после смерти управляет своей судьбой и отправляется в преисподнюю). Семь по: радость, гнев, горе, страх, любовь, ненависть и желание.

∾ «И я спешил, боясь, что не успею…» — строки из «离骚» («Ли Сао» — «Скорбь»), авторства Цюй Юаня (ок. 340—278 до н. э.), пер. Анны Ахматовой.

∾ «Естественный порядок вещей» — 造化, понятие в работах Чжуанцзы. Сама природа, а также её создатель.

∾ «Весна утомляет…» — поговорка о сезонной сонливости: «春困秋乏夏打盹，睡不醒的冬三月».

∾ Шичжи (师侄) — племянник по школе, ученик одного из школьных братьев.

Том 2. Глава 43. Спасательная миссия

Гу Сян, уверенная в поддержке за спиной, вальяжно вошла в двери. От плачевного вида избитого Цао Вэйнина в девичьем сердце вспыхнуло пламя гнева, и она опасно усмехнулась:

— Я-то думала, вы, последователи славных праведных школ, набрасываетесь на человека всей оравой, только когда не можете одолеть его в одиночку! Ан нет, смотрю, это становится традицией! Чжан Чэнлин, поди-ка сюда и расскажи, куда именно я тебя похитила?

Только теперь толпа обратила внимание на подростка, который робко топтался позади вошедшей. Чжан Чэнлин был смущён перспективой говорить перед столькими людьми. Воспоминания о жестокости Фэн Сяофэна и прочих заставили мальчика съёжиться. Словно робкая невеста, Чжан Чэнлин мелко просеменил к Гу Сян и тихо промямлил:

— Гу-цзецзе не похищала меня. Я пошёл с ней по доброй воле.

— Не мели чепуху, малец! — гневно крикнул Ивовый Дедушка. — Неужто в столь юном возрасте ты оказался одурманен этой ведьмой?

Фэн Сяофэн побагровел до кончиков ушей, обнажил кинжал и понёсся на Гу Сян.

— Попрощайся с глазами, дрянная девка!

Гу Сян наклонилась вбок и отступила на три шага, уворачиваясь от непрерывно летящих в неё ударов. Ловко запрыгнув на балку крыши, девушка снисходительно заметила:

— Коротышка Фэн, считай, твоему