Бессмертные - Андрей Респов

я в недоумении. Вы же знаете мой ответ на ваш вопрос? Так зачем этот театр?

— Ну почему же сразу театр? А узнать своего противника? Убедиться в непоколебимости принятого решения непосредственно, так сказать, глядя в глаза?

— Ой, не славословьте, Денис. Видно же, что вы человек дела. Так и скажите. Хочу пощупать за вымя этого Холиена. Посмотреть на его Лигу и соратников. На что способны и прочее… Что, я неправ? У вас и методы на это самые разные. В том числе и провокаторские. Вон как Магистра подставили! Жил себе, не тужил под крылом у герцога. Всё было у человека…

— А вы, оказывается, штучка! Эскул… За моего человека не беспокойтесь. Ему не впервой выполнять мои задания. К слову, внедрение к герцогу тоже было одним из них… А в остальном вы правы, хоть и не во всём. Да, хотел пощупать. Хотел поговорить с Бессмертным, который, как и я объединил попавших в Небытие людей, с целью выживания. Только я хочу большего. Я хочу вернуться, Эскул! Чёрт возьми! И большинство моих людей хотят того же! И мы готовы на всё… — Деев набычился, сминая в руках жаровню, словно кусок бумаги.

— И ради этого вы готовы убить десятки тысяч ни в чём не повинных людей?

— Людей? Окстись, Эскул! Эти операторы давно списаны со счетов Вселенной! Они просрали свою реальность, им просто не повезло. Почему я должен за них вписываться? Кто они мне?

— А как же милосердие, взаимопомощь, сострадание, наконец?

— Ой, не смеши, Холиен. Когда нужно, ты плюёшь на сострадание и милосердие. Или не ты уничтожил хладнокровно и последовательно целый отряд Ковена? А?

Оп-па… Уел. Интересно, откуда дровишки, неужели, крот? Да нет. Догадка на уровне бреда. В своих я уверен, а если нет, то и… К чёрту! Я верю своим людям!

Я попытался, чтобы по моему метнувшемуся взгляду Деев не догадался о моих подозрениях, а списал просто на смущение.

— Это была вынужденная мера, — попытался я сойти на скользкую дорожку оправдания.

— Да мне плевать! Я бы поступил точно так же! Претит лишь ваше лицемерие, Грандмастер…

— Хорошо, Денис. Но ведь вы не будете отрицать, что уничтожение Станций с их обитателями безумно расточительно. Для выживания в Небытии всех Бессмертных и для перспективной адаптации к реалиям местной цивилизации наличие этих ресурсов трудно переоценить! Хотя бы с этой точки зрения вы, как человек прагматичный и рациональный, должны были посмотреть…

— Ты упускаешь одну деталь, Эскул. Мне плевать, что будет с этим миром. Я не вижу себя в нём. Я хочу назад. И точка! Вся эта долбанная сказка душит меня, неужели непонятно? Ты собрал команду отмороженных ролевиков, никому не нужных там, на Земле. Да и сам, наверное, такой… Для вас здесь всё в кайф, появились продвинутые безделушки со Станций? — он ткнул пальцем в мой коммуникатор, — ещё лучше! А мой дом — Земля! — Деев гулко стукнул себя кулаками в грудь, поросшую жёстким редким волосом, — я хочу жить в своём времени, своём теле, своей реальности, как ты не поймёшь! И не я один…

— Позиция понятная, — я развёл руками, — но откуда ты знаешь, что Вестник выполнит свои обещания. Он всего лишь смотритель, а скоро прибудут истинные хозяева. И реакция Хранителей на уничтожение операторов может быть абсолютно непредсказуемой…

Деев минуту молча смотрел на меня, бездумно вертя в пальцах железную трубку, в которую превратилась жаровня. Затем, криво усмехнулся.

— А кто тебе сказал, Эскул, что я собираюсь дожидаться милости от какого-то Вестника? Так же, как и ты я вожу его за нос… Точнее, мне нужна от него лишь информация о технологии переноса нейротрона из одной реальности в другую. Я догадываюсь, что мощностей у Вестника с гулькин хрен… Я разбираюсь в подобных психотипах. Он мелкий засранец и шестёрка, проштрафился и суетиться не по делу. Из подобного материала можно лепить что хочешь.

— Тогда, зачем тебе смерть операторов, не понимаю?

— Вестнику нужны доказательства. Трупы. Горы трупов. И я получу алгоритмический ключ к одному из сохранившихся пунктов переброски. Ты же сам наверняка проходил адаптацию в таком, а, Эскул. С Привратником и прочими приблудами: нейрованной, замаскированной под хижину или землянку, адаптационный модуль с интерфейсом. А?

— Погоди, но… во время транслокации…

— Сохранилось как минимум два таких пункта. Что замолчал, Грандмастер? Как тебе перспектива вернуться? Уже не так категоричен в своём отстаивании вселенской справедливости?

Кровь бросилась мне в лицо. Неужели… можно вернуться домой? Стоп. Какой «домой». Я и до переноса на Земле был нахрен никому не нужен, кроме деда. А теперь? Небытие — мой дом. Хейген, Гуггенхайм, Нати, Инфа и все остальные — мой дом! Это небо и эта земля. Великая Пустыня, Степь, Срединный Хребет, города и дороги, древние и хумансы… Сколько ещё стоит увидеть! Только здесь я почувствовал себя кому-то нужным! Вернуться? Нет! Ни за что…

Видимо, внутренние сомнения ярко отразились на моём лице.

— Хех! В общем-то, я так и предполагал… Эскул… или Артём Респов? Ты всё же конченый слизняк и романтик. И Небытие тебя так ничему не научило… Новый реальный мир не вытравил из тебя глупое и никчёмное желание помогать всем и каждому. Зачем тебе дались эти гоблины, гномы, орки! Ты даже свой аватар умудрился испоганить… А ведь я готов был простить тебя, Эскул-великий, Эскул-целитель, защитник униженных и оскорблённых! Это ведь по твоей вине я здесь, ревнитель справедливости доморощенный…

Деев навис над столом, опираясь на кулаки. Лицо его налилось дурной краснотой, губы сжались в тонкую полоску. Многострадальная свёрнутая в трубку жаровня была скомкана в бесформенный комок металла.

— Хм… Силантий? Вот оно как свидеться довелось… — честно говоря, я ждал когда-нибудь встречи со своим крестником, из мести или уж, чего греха таить, из шалости водворённым в новый мир силой Фиала Изменения Сущности.

— Первые дни я просто мечтал найти тебя, Респов, и убивать столько раз, сколько смогу! Встать на твоей точке возрождения, убивать медленно, с наслаждением, глядя в твои глаза! Снова и снова! Убивать, убивать, убивать!!! — мне показалось, или затылок Деева начал слегка дымиться.

В гостиной повисла тишина, слышно было даже поскрипывание кожи чьих-то доспехов или сапог на внутренней галерее. Даже де Лесси не мог скрыть изумления, косясь на своего шефа. Слишком уж разительным был переход от спокойного, даже умиротворённого мастера в кимоно к взбалмошному крикуну. Но Деев быстро справился с приступом гнева. Медленно выпустив со свистом воздух сквозь стиснутые зубы, он снова сел за стол, положив пред собой свою