Обратный отсчет: Равнина - Токацин

все мысли. Гедимин изумлённо мигнул. В ту же секунду наверху зашуршал гравий.

«Ву-пуу!»

— Ага, я, — Вепуат с широкой ухмылкой шагнул в туннель. — И вам обоим привет. Гедимин, ничего, что я пришёл?

— Пришёл — садись, — Гедимин, пожав плечами, кивнул на пустое кресло у монитора. Ему было досадно. «Почему хранитель начал с него? Из-за лёгкости произношения? Так всё равно произносит неправильно…»

— Да не, я так торопиться не буду, — Вепуат по стене обошёл сармата и остановился перед заслонкой. — Я с ним немного поговорю. Ты не отвлекайся, я тихо.

Он, и правда, говорил тихо, короткими фразами, иногда чему-то усмехаясь. Гедимин щурился в монитор. Он бы и рад был расслабить веки, но их сводило. Одинокое тёплое волокно на правом виске изредка вздрагивало, но звуков не издавало.

— Вот так-то, — прошептал Вепуат и снова усмехнулся. Волокно на виске потеплело, и ещё одно внезапно приросло к груди — точно под центром выдавленного ромба. Гедимин мигнул.

— Трудно понимать с непривычки, — виновато сказал Вепуат. — Но он, похоже, видел Асгаана. Знает, что вы с ним строите новый дом.

Гедимин поморщился.

— Никакие боги со мной ничего не строят, — буркнул он. — Разве что это имя кого-то из Текк’тов. А от краски на скале ни жарко, ни холодно.

Вепуат укоризненно хмыкнул.

— Вот такое говорить лучше бы с закрытым шлемом. А что хорошо — что хранитель с третьего раза его не пугается. Я его ещё успокоил. Ему надо привыкать к местным… сущностям, понимаешь?

— Угу, — отозвался Гедимин. «У-гу,» — прогудело внутри черепа.

22 день Земли, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

— Периметр чист, и всю ночь так было, — сообщил Вепуат. Он хотел растянуть голографический экран прямо поперёк дороги, но двое филков-патрульных сердито на него зашипели. Оба были в шлемах, нахлобученных по самые плечи, и угрюмо щурились сквозь желтоватое ипроновое стекло.

— Ни чужаков, ни подозрительной ряби, ни новых следовых дорожек… Да, под куполом я тоже всё проверил.

Гедимин, потративший полчаса на перенос воздуховодов подальше от земли — и от существ, желающих в них запрыгнуть — еле слышно хмыкнул.

— Подношений тоже не принесли?

Вепуат ухмыльнулся.

— Официальное общение — оно до-олгое. Всё-таки интересно, кто додумался вчера тут лазать. Кьюссы — или сами Райвиги. И дойдут ли до Кьюссов наши часики.

Гедимин поморщился.

— Ты у Скогнов сегодня был? — перевёл он тему. — Что с торгом? А жрец что говорит?

Обсуждать Кьюссов ему не хотелось — и к тому же он был почти уверен, что часы до пункта назначения доберутся по частям или россыпью — и восстанавливать их не станут, а повесят куда-нибудь, как дикарский трофей.

— Шакха и Аса’ан будут, Куттуш пока плохо понимает, о чём речь, — «отчитался» Вепуат. — Скогны пока не подтянулись. Надеюсь, они уговорили какой-нибудь транспорт! На волокушах в минус сорок семь доедут ледышки…

Гедимин слушал его вполуха. Его больше занимала тишина в «ободранном» ущелье. «Текк’ты ещё не приползли. Пойду к литейке, пока есть время. Хорошо, когда есть запас сырья. Вот сейчас выдирал бы руду из-под метровых заносов…»

— Кет! — Кенен Гварза, быстро куда-то идущий, резко остановился и протянул к сармату руку. — Бегом со мной. Хепри! Что с периметром? Ну вот и следи. Тебя пока не надо.

Вепуат еле слышно хмыкнул. Гедимин, пожав плечами, пошёл за Гварзой, быстро уходящим в сторону барака. Он не оглядывался — и можно было бы остановиться или даже пойти к литейной станции, но что-то во взгляде Гварзы и ширине его шагов неприятно настораживало.

— Экранируй и замеряй, — коротко скомандовал Кенен, кивнув Гедимину на батарею часов в комендантской.

Защитное поле сомкнулось вокруг колб, отрезая их от внешнего излучения. Гедимин посмотрел на дозиметр и мигнул — число на экране быстро росло. Стрелка-указатель задумчиво «плыла» вдоль ряда колб. Гедимин отделил крайнюю, поднёс прибор к ней — стрелка уткнулась в неё и замерла.

— Тридцать микрокьюгенов, — прошептал сармат, пристально глядя на другое табло — то, где отображалась интенсивность омикрон-излучения, пока что нулевая. — Сигма. Откуда⁈

Интенсивность «сигмы» от размеров колбы не зависела — и «фонил» всё-таки не металлический песок, — когда Гедимин направил прибор на заэкранированную пустую часть колбы, число на экране осталось прежним. «Сигма» держалась ровно, не пульсировала — только это и успокаивало.

— Это не наведёнка. Здесь не от чего навестись, — Гедимин огляделся по сторонам, проверил фон по углам комендантской. — Это они сами по себе…

— Вот именно, — Гварза угрюмо кивнул. — Всё-таки с часами что-то нечисто.

— Не нравится мне это… — пробормотал Гедимин, с тоской глядя на колбы. «И что было не выбрать для строительства ИЭС другую планету⁈»

…Ракушка на стене душевой ничего не излучала. Сармат было выдохнул, но задумался — и, вернувшись, наполнил её водой. Едва жидкость закапала в водосток, на экране дозиметра замигали цифры. «Те же тридцать грёбаных микрокьюгенов,» — в груди что-то заныло. «И это не вода фонит. Это… измерение времени. Что-то на этой рехнувшейся планете реагирует на измерение времени… И ведь на Землю уже не удерёшь — полкорпуса построено…»

…Кут’тайри, взглянув Гедимину в лицо, молча подался к стене и, пока тот ходил из цеха в лабораторию и обратно, держался от него на максимальном расстоянии. Гедимин тоже молчал и угрюмо щурился. «Когда реактор дурит, это уже как-то привычно,» — думал он, пересыпая растительной трухой очередной слой «стеклянных» трубок. «А вот когда часы… И главное — непонятно, чего ждать…»

— Кут’тайри, — он повернулся к жрецу. — Чувствуешь что-нибудь? Сегодня всё так, как вчера — или есть изменения?

Беглый жрец наклонил голову набок и навострил уши, потом опустился на пол и приложил ладонь к камню.

— Спокойный день. Земля в своих правах. Твердь прочна, опоры