Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Здесь не грибы, — сказал главный тоготец; Гедимин видел, как его уши под шапкой приподнимаются и заинтересованно разворачиваются к Сэта. — Здесь вещи много лучше. Смотри, что есть в Тоготе.

Он достал из корзины закупоренные трубки. С затычек свисали просверленные камешки и металлические кольца.

— В Тоготе лучшие литейни и камнерезные мастерские — потому что мы знаем, для чего нужны песок и шершавые камни. Вот то, чем затачивают лезвия. То, чем режут и сверлят камень. То, от чего металл так ярко блестит. А вот растёртый с жиром камень — самые яркие цвета, каких не видели в Аса’ане!

Гедимин впился взглядом в «контейнеры» с красками. Они были из чьих-то раковин или конусовидных зубов с несимметричными выступами и бороздками — верхняя часть входила шипами в пазы, снизу её придерживал ремешок. Скогн отцепил его, показывая рыжевато-красный порошок. Содержимое другого «контейнера» было ярко-зелёным, третьего — дымчато-серым.

— Эти камни не теряют цвета, смешиваясь со стеклом, — сказал тоготец. — Эти вещи стоят многих весов стеклянной скорлупы. Но они достойны и лучшего обмена. Все знают, что ваш город богат асааном — и белой тканью, и прочнейшими тросами. Если…

Сэта выдохнул сквозь приоткрытую пасть. Вдоль его шеи протянулась полоса красного свечения.

— Лучшие литейни? У карликов⁈ Вы ещё не умели сшить два куска шкуры, когда мы плавили небесный металл! Ты принёс тёртые камешки, — думаешь, мы их не видели? Мы не извлекли из них всё, что возможно извлечь⁈ Забирай свои никчёмные порошки — и забудь о священном асаане!

Гедимин ошалело мигнул. По ту сторону весов раздался нестройный визг. Тоготец прижал уши и недобро оскалился.

— Что вы извлекли — чёрную краску? Белый, чёрный, красный, — только эти цвета вы и знаете! Или ты не видишь цветов — Гверрек выжег тебе глаза?

Вепуат грохнул кулаком о кулак и с треском опустил крылья на броню.

— Довольно! — из его запястья «проросли» сопла «арктуса». — Нельзя отказаться от товара, не изругав его? Не торговать — твоя воля. Но нет ничего плохого в торговле. И в том, чтобы выставить на торг новые вещи, тоже.

Жрец слегка наклонил голову, но красный свет из-под обмоток стал ещё ярче.

— Кто сказал карликам, что мы готовы менять асаан на любую дрянь? Они его не получали раньше и не получат впредь. Если у них нет ни водяного металла, ни куджаглы, пусть идут, откуда пришли!

Мимо застывшего на месте и сверкающего глазами тоготца протащили корзину — это вышли вперёд сэвийцы. Один покосился на неудачливого торговца и злорадно оскалился. Остальные смотрели только на полную корзину стеклянной шихты.

— Здесь грибы и металл из Сэви, — сказал Скогн, выходя вперёд. — И мы готовы обменять их.

…Гедимин поворошил горючую смесь и подался в сторону — портал, едва угаснув, опять разгорелся. Из соседнего «отсека» доносилось негромкое бормотание — сэвийцы пересчитывали оставшиеся слитки и выясняли, хватит ли места в корзине с шихтой. Жители Синви взволнованно перепискивались — они ещё ничего не распродали, а сэвийцы теперь пролезли вперёд них в очереди, а сколько стекла привезут из Шакхи, и всем ли хватит — неизвестно. У самых ворот ангара устроились недовольные тоготцы. Рядом сидел Вепуат и что-то тихо говорил им. Гедимин расслышал угрюмое бурчание.

— Вепуат! — окликнул он, кивнув на разгорающийся костёр. Разведчик, охнув, кинулся к весам и уже оттуда, обернувшись, показал тоготцам странный жест. Показывать пришлось двумя руками, собрав вместе часть пальцев и оттопырив два крайних, — видимо, знак был скогнийским, рассчитанным на другое строение кисти.

— Шакха возносит хвалу юному Пламени, — донеслось из костра.

…Весы опустели.

— Сегодня было много грибов, — сказал главный жрец, глядя почему-то на Вепуата. — Надо подумать, как применить их в доме стекла. Может, наши мастера заменят ими водяной металл, который в этот раз так скуден. Надо думать, в следующий день Земли сюда принесут только грибы. И нам придётся вернуть дому стекла его стекло.

Скогны быстро переглянулись, обменялись короткими взвизгами, и их предводитель двинулся вперёд.

— Ульсены было мало. Но мы привезли другие товары для мастерских. Если мастер Вепу-а разрешит положить их на весы…

— Клади, конечно, — Вепуат опустил чашу, чтобы Скогну было удобно. Сэта переглянулись.

— Не было речи о других товарах, — настороженно сказал жрец.

— Нет ничего плохого в торговле, — угрюмо сказал Вепуат. — И в том, чтобы смотреть на новые вещи. У Скогнов много любопытного с собой.

— Я не сказал, что в чём-то есть плохое, — сдержанно ответил жрец. Он остался на месте, но его спутники отступили — и Гедимину их передвижения неприятно напомнили боевое построение. «Орудие на носу и два на флангах. А вон там группа прикры… Heta! Ещё ничего не случилось. Они насторожены, вот и всё.»

— В Синви много красок для тканей, — сказал синвиец, выкладывая на весы костяные и тростниковые «пробирки». — И жиров для пропитки и смазки, полезных в мастерских. Вот эти хороши там, где тросы трутся о камень…

— Я взгляну, — сказал один из Сэта, наклоняясь к чаше. Гедимин поднял генератор защитного поля, но ничего не случилось — пришелец выпрямился, сжимая «пробирку» в руке, вынул пробку на ремешках, тронул когтем содержимое и приподнял уши.

— Что-то достойное? — жрец повернулся к нему. Тот шевельнул ухом.

— Я возьму это в Шакху. Здесь хороший жир, но запах другой.

— У нас много жировых смесей, — сказал синвиец. — И красок…

— Краски выгорят в огне Шакхи, — перебил его жрец. — То, чем смазывают тросы, мы возьмём. Пусть Равные Куэннам назовут цену.

Гедимин мигнул.

— Эти смеси непросто сделать, — сказал синвиец. — Очень непросто. Они достойны обмена на лучшие вещи. Если бы привезли кейек или несгорающие верёвки…

Жрец зашипел. Из-под обмоток на руках ударил красный свет. Вепуат укоризненно хмыкнул.