Дорога - Александра Маринина

Прошла осень, отпраздновали Новый 1987 год, получили отЛарисы скромные подарки, купленные на честно заработанные деньги, от Николаяприходили вполне оптимистичные письма, одним словом, жизнь стала успокаиватьсяи даже как будто налаживаться. Конечно, в этой жизни по-прежнему были Лиза и еедети, но к наличию второй семьи и Родислав, и Люба как-то вроде бы и привыкли,и перестали воспринимать ее как катастрофу. Отдаваемые Лизе сто рублейпроделывали в бюджете ощутимую брешь, но и это стало привычным и поэтому менеезаметным.

И Люба, и Родислав Романовы искренне считали, что у них всеочень хорошо.

Молодой мужчина в модных джинсах-«пирамидах» и блузоне накнопках сидел со скучающим видом во дворе дома, где жили Романовы. Иногда онвставал и подходил к застекленному стенду, на котором висела газета «Московскиеновости», читал несколько минут, стараясь при этом стоять так, чтобы видетьведущую во двор с улицы арку, и возвращался на свою скамейку. Глаза его зоркоцеплялись за каждого проходящего мимо, при этом на мужчин он смотрелнастороженно, а на представительниц прекрасного пола – с нескрываемымудовольствием. Его радовало, что в одежде женщин появились новые краски, емунравились розовые, голубые и желтые платья, которые шились в недавноразрешенных и быстро множащихся кооперативных ателье. Он хорошо помнил, какраньше, точно так же часами просиживая на скамейке и наблюдая, он никогда немог с уверенностью сказать, проходил мимо него какой-то человек или нет, –до того все были одинаково и безлико одеты, до того монотонными были цветаплатьев, курток и свитеров, до того однообразным был их покрой. Теперь – другоедело, и вот эту девушку в бледно-зеленой кофточке и брюках-«бананах» он уже незабудет и ни с кем не перепутает. Симпатичная девушка, жаль, что у него нетвремени ею заняться.

Настороженность же наблюдателя по отношению к мужчинамобъяснялась тем, что в этом районе с недавних пор объявился сексуальныйпсихопат, подкарауливающий девочек-подростков и совершающий с ними в лифтеразвратные действия. На него в местной милиции лежало уже девять заявлений, апоймать пока никак не могли. Наблюдателя это очень беспокоило. Информациюдержали в секрете от населения, так было принято в те времена, но у мужчины вджинсах и блузоне давно уже сложились добрые и вполне доверительные отношения сзаместителем начальника районного управления внутренних дел. Этот начальниккурировал оперативно-розыскную деятельность и по дружбе не только рассказал оманьяке, но даже сообщил мужчине приметы предполагаемого преступника.

Мужчина зевнул и на несколько секунд устало прикрыл глаза.Он не выспался, накануне смотрел свою любимую передачу «До и после полуночи»,поздно лег, а поднялся в половине шестого и в семь утра уже находился на своемпосту – сидел на скрытой в кустах скамейке во дворе дома Романовых. Он небеспокоился о том, что его запомнят или обратят на него внимание, он не делалничего плохого, просто сидел и смотрел. Правда, иногда, примерно раз в двачаса, он уходил минут на двадцать, сидел в машине, припаркованной в соседнемдворе, и возвращался на скамейку полностью преображенным. Узнать его былосовершенно невозможно. С утра у него был вид типичного «металлиста» с длиннымиволосами, в кожаной куртке с «шипами» и с проклепанными напульсниками, вполдень он был в белоснежной водолазке и кожаном пиджаке – эдакий преуспевающийдиректор какого-нибудь совместного предприятия, а сейчас выглядел обыкновенныммодно одетым молодым мужчиной, не обремененным государственной службой.

Лелю Романову мужчина заметил сразу же, едва та показаласьиз-под ведущей с улицы арки. Мужчина невольно улыбнулся, девочка нравилась емувсегда сосредоточенным выражением нежного личика и необыкновенно серьезнымитемно-серыми глазами. Даже когда она шла с подружками и оживленно болтала, вовсем ее облике проступало нечто печальное и не по-детски тихое. «Хотя не такаяуж она маленькая, – подумал про себя мужчина-наблюдатель. – Ей ужепочти пятнадцать лет. Слишком высокая для своего возраста, но такая хрупкая итихая, что выглядит младше. Забавный парадокс…» Он не успел сформулировать сутьпарадокса и резко вскочил со скамейки: позади Лели, в нескольких шагах от нее,двигался мужчина, поразительно соответствующий словесному портрету маньяка –растлителя несовершеннолетних. Невысокий, худой, чуть сутуловатый, с впавшимищеками и прилизанными волосами, в свободном, наглухо застегнутом плаще, сзасунутыми в карманы руками, он шел за девочкой, глядя себе под ноги. Состороны могло бы показаться, что это обыкновенный человек, идущий по своимделам и о чем-то напряженно думающий, но мужчина-наблюдатель точно знал, чтоэто не так.

Леля потянула на себя дверь и скрылась в подъезде, человек вплаще ускорил шаг и через пару секунд вошел следом за ней. Мужчина в блузоне иджинсах-«пирамидах» быстро подошел к двери и, прыгая через две ступеньки,взлетел к лифту, медленно спускающемуся с верхнего этажа. Леля стояла спиной кнему. Человек в плаще был рядом с ней. Он оглянулся, увидел наблюдателя, лицоего нервно дернулось. Подошел лифт, Леля повернула ручку и открыла зарешеченнуюдверь. Лифт был маленьким, тесным.

– Поместимся? – лучезарно улыбаясь, спросилмужчина-наблюдатель.

Леля вошла в лифт и молча стояла, вжавшись в угол. Она былатакой худенькой для своего роста, что двое взрослых мужчин вполне могли быпоместиться в кабине вместе с ней.

– Боюсь, что нет, – резко ответил человек вплаще. – Вы подошли позже нас, и вам придется подождать или поднятьсяпешком. Правда же, девочка?

– Я могу уступить, – дрожащим голосом ответилаЛеля. – Я подожду, а вы поднимайтесь.

– Ну уж нет, – возразил человек в плаще. – Мыс тобой пришли первыми, мы и поедем.

– Конечно, поезжайте, – весело произнес наблюдательи добавил, понизив голос и пристально глядя в глаза маньяку: – Тем более что ятебя видел и хорошо запомнил.

Где-то наверху хлопнула дверь, послышались торопливые шаги иголос:

– Карма, гулять, быстро.

Человек в плаще вздрогнул и рванулся вниз по ступенькам кдвери подъезда. Наблюдатель крепко ухватил его за предплечье и, придерживая,вывел на улицу. Мужчина пытался вырваться, но сил у него было явно меньше.

– Не дергайся, – прошипел наблюдатель, – а товсе мозги вышибу, сукин ты сын.

– Что вы пристали ко мне? – пытался возмутитьсячеловек в плаще. – Что вам надо? Что вы себе позволяете?

– Я сейчас себе и не такое позволю, – пообещалсквозь зубы наблюдатель.

Он затащил свою жертву в кусты, на ту самую скамейку, накоторой провел столько часов. Детскую площадку во дворе давно ликвидировали,теперь здесь были гаражи, и странную парочку никто не заметил.

– Документы показывай, – потребовал наблюдатель.

– С какой стати? Вы кто такой?

– Не твое собачье дело, – убедительно ответилнаблюдатель, выдвигая совершенно неопровержимый аргумент – удар в челюсть.